Дитя ярости - Клэр Легран

– Позвольте мне с вами не согласиться, магистр Дюваль. Теперь, когда я ощутила, что моя сила полностью мне подчиняется и я способна использовать ее так, как считаю нужным, она многократно возросла и очистилась.

– Ты, разумеется, имеешь в виду, что теперь можешь использовать свою силу так, как повелит король. – Людивин умоляюще смотрела на Риэль. – Так ведь, Риэль?

Риэль вспыхнула, осознав свою ошибку.

«Это не ошибка, – поспешил со своей репликой Кориен. – Ты сказала именно то, что ты думаешь, моя дорогая».

– Простите меня, моя королева, мой король. – Риэль склонила голову. – Леди Людивин совершенно права. Конечно, я имела в виду так, как считает нужным мой король.

Король тяжело вздохнул в своем кресле.

– И это смертельно опасное создание, которое ты сотворила. Этот дракон. Что ты о нем скажешь?

– Я думаю, мы все можем согласиться, – начал Одрик, – что леди Риэль продемонстрировала нам всем невероятное владение своей…

– Придержи язык, Одрик, – резко оборвал его король. – Леди Риэль прекрасно может постоять за себя сама.

– Но, дорогой, разве ты забыл? – Холодный взгляд королевы Женевьевы плохо сочетался с медовой сладостью ее голоса. – Нашему сыну трудно держать себя в руках, когда рядом леди Риэль.

Жгучий стыд зажег на лице Риэль яркий румянец. Архонт отвернулся и деликатно покашлял, прикрывшись рукавом.

Одрик первым прервал повисшее в зале неловкое молчание, взбешенным тоном он выпалил:

– Мама, ты действительно считаешь, что необходимо обсуждать это прямо сейчас?

– Разумеется, нет, я, по крайней мере, так не считаю, – поспешно произнес король, бросив предостерегающий взгляд на жену. Затем он отвел глаза. – Примите мои извинения, Людивин.

Людивин одарила его теплой улыбкой.

– Ничего страшного, дядя, сейчас и правда не время для таких пустяков. – Затем она подошла к Риэль, мягко взяла ее за руку и развернулась лицом к Совету. – Я хочу заявить, что не держу зла на леди Риэль. – Она протянула другую руку к Одрику, и тот, после минутного колебания, подошел к ней. – Так же, как и на своего кузена, принца Одрика.

Рот лорда Дервина скривился, когда он с негодованием смотрел на эту троицу, стоящую перед королем: Людивин – сама кротость, Одрик – пылающий огонь справедливости, Риэль – но кто же такая Риэль?

– Вы ведь собирались убить меня, не так ли?

Риэль вздрогнула, услышав мягкий, вкрадчивый голос Архонта.

– Прошу прощения, Ваше Преосвященство?

– А ведь я почувствовал угрозу. – От его застывшей улыбки ее пробрала дрожь. – Я почувствовал движение эмпириума внутри дракона, когда эта тварь лизала мне лицо. Он был полон ярости. – Архонт склонил голову набок, пристально рассматривая девушку. – Ведь это вы, именно вы злились на меня. Из-за тех детей, посаженных в клетку во время испытания металлом, как я полагаю.

Это был вызов? Риэль сразу ощетинилась.

– Да, я злилась. Я хотела напугать вас.

Лорд Дервин вскинул руку.

– Мой король, разве это речь человека, которому мы можем доверить находиться рядом с вашим сыном и моей дочерью, не говоря уже о том, чтобы безрассудно выставлять леди Риэль напоказ перед тысячами людей?

– Вам удалось напугать меня, – спокойно продолжал Архонт, не обращая внимания на этот всплеск эмоций лорда Дервина. Он подался вперед, упершись руками в стол, и в его глазах вспыхнул какой-то незнакомый ей огонек. – Конечно, я не думал, что вы решитесь на убийство. По крайней мере пока. Но мне было интересно, как далеко вы намеревались зайти.

По крайней мере пока. По телу Риэль пробежала легкая дрожь. Она не могла отвести глаз от сверкающего взгляда прищуренных глаз Архонта. Казалось, он видел ее насквозь, видел силу, которая даже сейчас кипела в ее крови, видел присутствие посторонней сущности – Кориена в ее голове и всю правду о ней, как она есть.

А правда была такова: темное зерно сожаления прорастало в ней, и если бы она могла вернуться и пережить все испытание тенями заново, этого мрачного, горького чувства, свернувшегося комком в ее груди, было бы достаточно, чтобы передумать. Чтобы не останавливать когти дракона у самой шеи Архонта, а позволить ему насытиться жертвой.

Улыбка Архонта стала шире, как будто он мог ясно читать мысли Риэль на ее лице.

Резкий стук в двери зала Совета нарушил напряженную тишину, и когда вошел паж, Риэль немного расслабилась, радуясь краткой передышке. Одрик стоял рядом, напряженный как струна. Ей хотелось повернуться к нему, спрятать лицо на его теплой груди, прижаться к нему. Не навсегда, хотя бы на несколько мгновений. Разве желать этого было так уж греховно?

– Отец, – в голосе Одрика явно слышалось беспокойство. – Что случилось?

Риэль бросила взгляд на короля. В руках он держал маленький, свернутый в трубочку листок бумаги – послание, полученное по королевской голубиной почте, которое передал ему паж, – и лицо его было совершенно непроницаемо. Видимо, он не хотел читать это письмо перед всеми собравшимися в зале.

– Отец? – В голосе Одрика прозвучала новая нотка беспокойства. – Что случилось?

– Произошло три нападения, – спокойно сказал король, – на наших границах. На крепость д’Авитэн, крепость Трех Башен и крепость Барберак. – Он замолчал, сжав губы в тонкую полоску. – Семьдесят три селдарских солдата убиты. Шестеро – по двое из каждого гарнизона – выжили и смогли бежать на юг и скрыться в ближайших деревнях.

– О, боже! – Королева Женевьева поднесла руку к горлу. – В сообщении не сказано, кто на них напал?

– «Эти существа пришли ночью, – прочитал вслух король. – Без звука и совершенно неожиданно».

Король Бастьен замолчал. В комнате воцарилась зловещая тишина.

Одрик подошел к нему и выхватил записку из его рук.

– Одрик, – воскликнул возмущенно король.

– «Они напали на нас в темноте, – продолжил читать Одрик. – Лица у них были белые, как кость, и искаженные, словно они застыли в предсмертном крике».

Король вырвал записку из рук Одрика и смял ее в кулаке.

– Эти северные края холодны и суровы. Бледные лица там – не редкость.

Одрик мрачно посмотрел на отца.

– То, что выжили по двое из каждого гарнизона, не может быть совпадением.

– Не может? Перестань нести этот бред, ты мне надоел со своими безумными теориями, Одрик.

– Сейчас все больше становится ясно, что это те самые знаки, о которых говорилось в Пророчестве Ариавы. – Одрик проигнорировал слова отца и обратился ко всему Совету: – Чем дольше мы будем оттягивать с признанием очевидного, тем страшнее будут последствия.

– Знаки! – Бастьен хрипло рассмеялся. – Штормы в море и перевороты в далеких странах, солдаты, убитые на границе между враждебными государствами. – В голосе короля прозвучали не свойственные ему саркастические нотки. – Никогда не слышал, чтобы такое раньше случалось. Воистину, мы на пороге светопреставления, вызванного темными магическими силами.