Смертельные воспоминания - Анжела Марсонс

– Она хоть как-то объяснила все это? Призналась, что сделала это, потому что считает вас виновной в смерти моих брата и деда?

Нет, Дейл, все это она сделала из-за тебя. Она убила этих людей потому, что ты не уделял ей достаточного внимания. Ведь она любила только тебя, и ее охватила какая-то извращенная ревность, потому что ты слишком много думал обо мне. Так что хоть и не прямо, но ты действительно виноват в смерти шести человек. А теперь можешь подавиться этой своей виной… как сказала бы твоя мать, если бы была до конца честной.

Ким посмотрела ему прямо в глаза.

– Да, именно в этом она мне и призналась, – ложь далась ей легко. Этот человек когда-то сохранил ей жизнь, и она не собирается грузить его виной за действия его матери. И рассказывать, что все было совершено только ради него.

– Я все еще не могу себе представить…

– Почему вы купили книгу? – спросила Ким, складывая руки на груди.

– Мне было интересно, – честно признался Прис.

– И? – Ким приподняла подбородок.

– Я не стал ее читать, – признался Дейл. – Дочитал до конца первой страницы, и она показалась мне чересчур деструктивной. Не такой, как если бы вы написали ее сами. Было понятно, что вы никак не контролировали ее содержание, а мне это не понравилось.

Ким была благодарна ему за откровенность.

– И книгу взяла ваша ма…

Дейл кивнул, и Ким ясно представила себе Мэлори, изучающую каждую деталь в книге и мечтающую о том, как она сможет использовать эту информацию для того, чтобы причинить ей как можно больше боли.

Ну а теперь последнее.

– Это вы были кротом в Клубе стоуноненавистников Симза?

До сих пор они думали, что им был Даггар.

– Симз подошел ко мне сразу же после того, как я попал сюда, – кивнул Прис. – И хотя я был совсем зеленым новичком, я сообщил об этом офицеру Дженнарду, который спросил меня, хороший ли я актер – с тех пор я притворяюсь, что ненавижу вас всеми фибрами души.

– Так, наверное, и должно быть – я о ненависти…

– Но это неправда, – пожал плечами мужчина.

– И что же теперь с вами будет? – спросила инспектор. Очень скоро все в тюрьме будут знать, что это именно Дейл выдал Дженнарду план Симза. Он знал, что, когда Симз окажется за стенами тюрьмы, у него появится масса возможностей отвлечь внимание охраны и сбежать. И открыть охоту на Ким.

Тем не менее Симза все-таки перевезли в больницу, но с вдвое увеличенным эскортом из охранников и в сопровождении двух вооруженных полицейских.

– Сегодня меня переводят в Фезерстоун. Здесь для меня небезопасно, но вы должны помнить, что Симз не откажется от попыток вас достать. И если ему удастся как-то выбраться на свободу, он придет за вами. Каждый день он растит и лелеет свою ненависть по отношению к вам. Только о ней он может думать и говорить.

– Я знаю, – сказала Ким, и по ее спине пробежали мурашки.

Они замолчали, и Ким поняла, что им больше нечего сказать друг другу.

Инспектор встала, не имея возможности протянуть ему руку.

– Если бы было позволено, то пожала бы вам руку, – честно призналась она.

– И для меня это была бы большая честь.

– Берегите себя, Дейл. И не позволяйте вине взять над вами верх.

Ким повернулась и пошла к выходу, спиной ощущая его взгляд.

У двери она взглянула на часы.

А теперь наступает черед истинной причины ее появления в Винсон Грин.

Ким припарковала машину напротив входа в крематорий. Отсюда ей все было прекрасно видно.

Она молча наблюдала за тем, как два катафалка медленно приближаются по главной дороге к группе друзей и соседей, собравшихся перед входом.

Инспектор старалась не думать о том, что Фелпсы, по иронии судьбы, завещали кремировать себя после смерти. Сегодня у печей работы будет меньше, чем обычно.

Машины остановились, и одетые в черное служащие уважительно занялись сначала первым гробом – они переставили его на тележку и увезли в здание. Сделано это было легко и профессионально – сказывался богатый опыт. Потом первый катафалк отогнали в сторону и занялись вторым гробом.

Ким все время думала, насколько эти похороны похожи на похороны Кита и Эрики? На которых ей так и не разрешили присутствовать по требованию сестры Эрики. Якобы Ким не была «настоящим» членом семьи. Она была приемным ребенком, результатом деятельности органов социальной опеки. Но ни Ким, ни Кит с Эрикой так не думали. Они ее любили, и она была их настоящей дочерью. Она и сейчас не была уверена, что знает, что в действительности означает термин «настоящая семья». Несмотря на все волнения Джеммы, ее матушка вновь умудрилась влипнуть в какую-то историю прямо перед освобождением, так что еще один букет цветов отправился в мусорный бак. И Ким совсем не радовал тот факт, что предсказание, которое она высказала в начале недели, все-таки сбылось.

Прошла неделя, наполненная эмоциями, с которыми еще предстоит разобраться. Ей предстоит многое забыть, а некоторые моменты просто выкинуть из головы. Мэлори Прис вторглась в ее жизнь, используя наиболее психотравматические события в ее биографии. Она попыталась открыть множество коробочек с воспоминаниями в ее голове, чтобы уничтожить ее. И это вполне могло произойти, если бы она не решила отбросить все эмоции в сторону и вновь не похоронить их.

По правде говоря, когда она увидела в той квартире Эми и Марка, прикованных наручниками к батарее, ей захотелось с головой забраться под одеяло и свернуться там в комочек. Ее руки помнили такое знакомое ощущение от тела Мики в ее объятиях. Она не забыла его улыбку, смех, боль, смерть…

Когда она увидела выгоревшую машину недалеко от бывшего спидвейного трека, ее охватили воспоминания о трех годах, которые она провела вместе с двумя любящими ее людьми, и о безопасности, которую она чувствовала в их доме. А еще об ужасе, охватившем ее, когда она узнала об их смерти.

И уж совсем невозможно описать те эмоции, которые она испытала, увидев изломанное тело Билли Стайлс среди деревьев.

Ким понимала, почему Брайанта так насторожил ее отказ разобраться со своим прошлым – возможно, сейчас она действительно включила часовой механизм, который сработает когда-нибудь в будущем. Но на этой неделе этого не произошло, так что люди больше не будут умирать от того, что кто-то чувствует извращенную ревность по отношению к ней.

Единственное, от чего она не может избавиться, – это чувство глубокого сожаления. Сожаления, что когда-то не настояла на своем, не попросила никого защитить себя. Ей должны были предоставить возможность сказать последнее «прости» людям, которых она считала своими родителями…

Потом она побывала на кладбище и по-своему попрощалась с ними, хотя их пепел был развеян над розарием, а табличка с их именами еще не была готова. Ким всегда чувствовала, что этого было недостаточно, и это ощущение не давало ей покоя.