Смертельные воспоминания - Анжела Марсонс

И полная темнота.

Больше она ничего не могла вспомнить.

На нее что, напали? Изнасиловали? Что, черт побери, происходит?

Осознание того, что ей ввели какой-то препарат, ничуть не помогло Элисон успокоиться, потому что теперь она понимала, почему не может двигаться. Но ничего поделать с этим она не могла.

– Ну же, ребята, говорите, – потребовал Брайант. – Что, черт побери, по-вашему, происходит?

– Текстовое сообщение наверняка было от убийцы, – предположил Пенн.

«Надо же хоть как-то заполнить паузу», – одновременно подумал он.

– Но почему она не выходит на связь? – в голосе Брайанта слышалось отчаяние.

– Тишина, – сказала Стейси, кладя телефон. – Наверное, у нее села батарейка, – добавила она.

Черт побери, они пытаются обнаружить человека, который активно не хочет, чтобы его обнаружили.

– На камерах тоже ничего нет, – подал голос Пенн. – До первой из них больше мили и три возможности свернуть по дороге. Босс может быть где угодно.

Брайант еще не сообщил Вуди о том, что Ким исчезла, но он не знал, как долго ему удастся сохранять это в тайне. Достаточно одного звонка начальства командиру, и на них вывалится целая куча дерьма, но сейчас это волновало его меньше всего. А вот если они в ближайшее время не придумают что-то выдающееся, то ему придется самому звонить Вуди.

Во что она умудрилась ввязаться и с кем сейчас воюет?

– Может быть, убийца велел ей прийти одной? Это объяснило бы ее побег, – предположил Пенн.

Брайант понимал, что, скорее всего, сержант прав. Если командир считала, что дело было сопряжено с риском, она действительно отправилась бы одна.

– А может быть, нам надо было все-таки послушать Элисон? – негромко высказалась Стейси. – Она ведь говорила, что не стоит сбрасывать со счетов других возможных подозреваемых, но мы все зациклились на этом Даггаре. А может быть, нам нужно было…

– Сейчас это неважно, Стейси, – прервал ее Брайант, глядя на доску. – Даже если бы мы знали имя, это ничем бы нам не помогло. Как и раньше, сейчас нам самое главное идти по оставленным крошкам и попытаться понять логику убийцы. Это единственное, что подскажет нам, где она может быть.

Они несколько минут молча смотрели на доску.

Первым гнетущее молчание нарушил Пенн:

– Все эти преступления практически один в один повторяют реальные события. Юнцы в аналогичной квартире, расположенной всего на три этажа ниже реальной. Наручники, батарея, упаковка из-под крекеров. Все точно.

– Пара средних лет, респектабельная, уважаемая окружающими, живьем сгорает рядом с тем местом, которое имеет для Ким большое значение, – продолжила Стейси.

– А еще это нападение, – добавил Брайант. – Точно в том же самом месте, куда ублюдок обычно водил… девочек, чтобы надругаться над ними. Надорванная пятифунтовая банкнота, засунутая в карман. И о чем это все нам говорит? – нахмурившись, спросил сержант.

– Что все дело в деталях, – предположила Стейси. – Наш убийца должен как можно тщательнее соблюдать все детали, чтобы причинить максимальную боль.

– Значит, на очереди смерть Доусона, – сказал Пенн. – Он попытается использовать Элисон в роли коллеги, упавшего…

– А это, в свою очередь, значит, что мы говорим о какой-то высокой точке, – решила Стейси. – Ведь Элисон должна упасть с большой высоты.

– И это место должно что-то значить для босса, – добавил Пенн.

Неожиданно в голове у Брайанта что-то щелкнуло, и он вспомнил нечто, что случилось на неделе. Он вспомнил слова командира.

– По коням, ребята, – сказал он, хватая куртку. – Мне кажется, я знаю, куда надо ехать.

Ким припарковала машину, посмотрела вверх и вздрогнула. Лететь придется долго. Шансов выжить практически нет.

Она попыталась отвлечься от той жути, которую навевало на нее это место в ночных сумерках, и стала взбираться по ступенькам лестницы.

Ким была уверена, что Элисон привезли именно сюда. Это было единственным логичным местом.

Всеми фибрами души ей хотелось двигаться быстрее, перепрыгивая через две ступеньки зараз, но она сдерживала себя. Лестница была длинной, и, несмотря на лихорадочно колотящееся сердце, она убеждала себя, что без ее присутствия шоу не начнется. Потому что это шоу было приготовлено специально для нее.

Убийца хотел, чтобы она сначала увидела смерть своей коллеги, а потом встретила и свой конец, потому что смерть Доусона была ее последней по времени болью, и душевная рана еще не успела затянуться.

Но как, черт побери, она собирается спасти Элисон и себя, если до сих пор не знает, с кем воюет?

Ее враг знает о ней все, а она о нем – ничего.

Ее мысли ускорились, и Ким почувствовала, что стала двигаться быстрее, чтобы не отстать от них.

Ей надо вернуться к истокам. Надо понять, с кем она имеет дело – только в этом случае они с Элисон останутся в живых.

Ее внутренний голос говорил ей, что Даггар, несмотря на все улики против него, не имеет к убийствам никакого отношения. И ее встреча с ним, и все, что ей удалось о нем узнать, подтверждали это, хотя его следы были повсюду.

Взбираясь все выше и выше, Ким думала об Эми и Марке, таких юных и так плотно сидящих на наркоте. Без поддержки семьи и с отчаянным желанием быть частью чего-то. Частью своего собственного дома.

О Фелпсах, которые были хорошими людьми и которым приходилось навещать сына в местах, абсолютно им чуждых, где они чувствовали себя не в своей тарелке.

О том, что Джон Даггар действовал вопреки своему психологическому портрету, выполняя указания человека, который, возможно, проявил к нему немного симпатии.

О Билли Стайлс, которую привел на то место ее бывший молодой человек, не имеющий, скорее всего, вообще никакого понятия о том, что с ней должно случиться.

Об Эрнсте Бекетте, которого шантажировали угрозами уничтожить его жизнь и репутацию.

Симз и его клуб ненавистников, протянувший свои щупальца далеко за пределы тюрьмы.

Но Ким до сих пор не знала, кто заказал книгу. А это, как подсказывал ей ее внутренний голос, было важно.

Из всего, что ей было известно, следовало, что ее противник ненавидит ее страстно и слепо. Что он безжалостен, хитер и совершенно хладнокровен. Он мог не задумываясь убить человека и в то же время обладал достаточным обаянием, чтобы получить то, что хочет.

– Твою мать! – воскликнула Ким, чувствуя, как постепенно все кусочки мозаики встают на свои места.

– Твою мать! – повторила она и стала взбираться еще быстрее.