Она родная - Евгения Мэйз

— Не страшно?

— Нет.

Ниран усмехается, внезапно поднимает голову и тут же вскидывает руку, как бы говоря тише. Его глаза, вновь приобрётшие цвет малахита, меняются, отражая какое-то нереально большое количество картинок облачного неба.

— Интересно.

Он срывает со своей груди одну из цепочек и протягивает ей, практически тут же открывая портал за своей спиной.

— Сумрак. Так будет лучше всего. Бери те, что длиннее, оставь коротышки на потом. Там будут свои.

Кэш не хмурится, принимая слова полу-демона.

— Будь на чеку, — говорит она Бусине. — Не впускай и не выпускай.

Собака фыркает, но Кэшеди уже не слушает ее до боли в ладони сжимая портал, что больше похож на монету. Она, как никогда отчетливо представляет лицо Алекса — вот он обнимает и смотрит на нее с какой-то нежностью.

***

Сумрак вспыхивает, его сотрясает от дыма, огня, всполохов, искр и чьих-то частей тела. В нем жутко воняет горячей плотью, кипящей кровью, пеплом и серой.

— Кэш?

Алекс стоит перед ней на коленях и судя по движению тела, той инерции что несет его вперед он только-только сделал это. Она замечает, как его суровое лицо, поддернутое маской жестокости, расслабляется.

— Неожиданно правда?

Кэшеди смотрит на него сверху вниз, удивляясь как удачно попала между его скрещенных сабель и при этом не лишилась ног. То, что она видит перед собой, заставляет ее задержать дыхание.

— Что ты тут делаешь?

— Сзади!

Она не слушает его, толкает и наступает на его лезвия, потом на плечи, взбираясь куда-то наверх.

— Алекс!

Оно оборачивается почти тотчас же, пятясь, отмахиваясь, срубая летящие в него сбоку конечности огромного существа.

— Стой!

Кэш подобно кузнечику, перескакивает с одной конечности на другую, забираясь в самую гущу щупалец, что падают и падают, шипя и извиваясь, никак не желая успокаиваться. Рядом извивается еще одно, словно гигантская пиявка. Алекс бежит за ней, пружинит и проваливается во что-то отвратительно вязкое, но в отличие от нее, он бежит не наверх, а подныривает в совсем крошечный проем, перехватывая, разворачивая сабли в другую сторону, держится за них, вспарывая демона снизу. Отпускает и вновь вызывает их, ударяя по ногам, еще и еще раз.

Его засыпает конечностями, что больно бьют и жгут кожу, выплескиваемой из них горячей кровью.

У них не было шансов, когда их было двое, не будет, когда стало трое. С Талианом огромной, складывающей во все стороны многоножкой-пауком справиться было бы не легко, но можно, даже несмотря на то, что против них встал Тауб.

Его башка еще валяется где-то тут, среди этого всего.

Кеш скользит, если это можно так сказать по спине гиганта, в какой-то момент останавливается и падает вниз, подхваченная им на руки и отброшенная в сторону.

— Осторожнее!

Девушка не ждет мягкого приземления, хватается за одно из летящих щупалец паразита, что бьют из болячек великана, бьет по нему появившимися мечами и перепрыгивает на следующее, вновь пытаясь подобраться к спине, за которым должен быть хребет.

****Сумрачный Джуно сотрясает дикий рев, чудовище шарит по земле руками, он падает вниз и переворачивается, и вновь становится вертикально, опадая на одну сторону.

— Кэш!

Девушка еще болтается на нем из стороны в сторону, уворачиваясь от новых наростов, пытаясь не попасть в огромный, полный зубов рот. Алекс рубит ногу титана, выросшего на энергии разбитой сферы, кость, если она есть надламывается, закапываясь в серую землю.

Она летит в сторону Кастера, курвыркаясь, сбивая, сминая вставшего перед ним монстра-паука. Сочленения его ног усеивают человеческие головы, что следят своими выпученными белыми глазами и не дают Тициду пробиться к телу и нанести хоть какой-то стоящий урон.

Им тесно здесь! От маленькой площади города, от всех ее ветхих построек не осталось и следа, бледные тени люди покинули опасное место, не видя, но предчувствуя что происходит что-то опасное.

Алекс кричит от боли, отрубая, впившееся в него жало, отмахивается от остальных, что летят в его сторону и подпрыгивает на месте, вдруг оказавшись в другой стороне.

— Мы вовремя, правда? — говорит ему Керр, щелкая челюстью с отсутствующей кожей щеки.

Она оставляет его и бежит вперед, прямо навстречу черным линиям, что тут же смыкаются на ней, поглощая тело женщины. Алекс спешит за ней, но уходит в сторону, уклоняясь от града обрубков, едва не теряет равновесие от повторившегося гула и смотрит наверх, вновь подныривая.

— Алекс!

Керри дергает щупальце на себя, ее руки скользят, но она перехватывает снова и снова, оттягивая монстра себе навстречу.

— Кьет!!!

Ниран — этот наспех сделанный голем из человеческих тел вырастает прямо на глазах, не обращает внимание на сковавшие его путы, приближаясь к существу.

— Брат! — выдыхает чудовище, голова которого состоит из одного только рта. — Ты?! Помоги!

— Нет!

Ниран хватается за челюсть гиганта, тянет его в разные стороны. Но кажется, что у него не хватает сил.

Алекс смотрит в сторону Кэш, что не может пробиться к нему из-за стремительно вырастающих перед ней темных конечностей.

— Беги!!! Алекс! Мы справимся!

Кэш вновь встает на ноги, уже не придавая значение тому, что тело облеплено то и дело умирающими черными лентами змей.

— Мы продержимся!

— Справимся? — кричит зло Тицид, его окатывает струей крови, и он едва успевает заслонить лицо. — Да, легко!

Он просто не видит, что происходит перед ним, вертясь на месте, смахивая бусинки голос с уродливого создания.

— Мы!.. Иди!

Он повторяет ее путь, вскакивает на колено твари, его тог и дело сносит в сторону от того что гигант старается высбодиться от захвата Нирана, не соображая что ему надо выпустить его из цепа жал и оттолкнуть от себя.

— Давай же!!! — он рубит и рубит, вновь подскакивает к разинутому рту, откатывается, теряя равновесие и вновь рубит.

К нему присоединяется Кастер, принимаясь орудовать мечом, с другой стороны.

— Где она? Где она я спрашиваю тебя?

— Внизу! Вместе с Керр! Здесь я нужнее!

Алекс сносит в сторону Кьета, ударяет за его изогнутый рог. Он карабкается обратно, пытаясь зацепиться за прочный нарост.

***

— Кто это будет убирать?

Алекс жмет плечами, прижимая к себе Кэш. Он так устал, что шевелиться совсем не хочется, только и получается, что сжимать ее в объятиях.