Дамнар: Неведение - Марина Якунина

Сет фыркнул, закатил глаза к небу и покачал головой. В его понимании, девка и так ему очень сильно задолжала. Он бы мог помочь и просто так, дабы развеять скуку, но хотелось как-то подтолкнуть её к более активным действиям. Он упорно отказывался от мысли, что девица, даже при всей своей наивности не понимает его игр:

— Вы это слово каким-то заклинанием считаете что-ли? Уже далеко не в первый раз меня им разжалобить пытаются… Нет! Мне это ни к чему.

Есению затрясло от ответа Князя. В душе поднималась злость на его бесчувствие, но страх все еще превалировал. Сет заметил, как потемнели глаза девки, вновь сменив цвет. Почувствовал её гнев, машинально начал подпитываться этой энергией. Девица вновь стала походить на рассерженного воробья. Князь склонил голову на бок и велел:

— Ну давай, говори уже. Яриться не стану.

— Наши жизни и так в ваших руках. И как бы вы это ни называли — мы тут пленники. Все что происходит — по вашей… воле… Чего вы хотите? Что делать, чтобы вы помогли?!

Князь слегка склонил голову на бок и прищурился, размышляя, стоит ли говорить девке в открытую о своих желаниях. Но это бы значило, что условия пари с отражением нарушатся — слишком похоже на приказ. К тому же, стало любопытно, на что готова пойти девка ради спасения дорогого ей человека. Заставив себя перестать так хищно разглядывать служанку, Сет решил все-таки пойти по длинному пути:

— Честно? Хочу чтобы меня перестали обвинять в вашем же бездействии. Неужто на всю деревню не нашлось смельчака, кто бы решил из любимого священника хворь вырезать?

— Нету лекаря! Никто не умеет!

— Или боится, что его в смерти монаха и обвинят, хоть все вокруг знают, что он и так не жилец?

— Так что же, резать вслепую, чтобы убить наверняка?! — выкрикнула Есения, сжимая кулаки.

— Зачем вслепую? Я умею. Я командую — ты режешь. Режешь, очищаешь, обеззараживаешь и зашиваешь обратно, следуя моим указаниям. Только если продолжать реветь будешь — на самом деле ничего не увидишь и ничего не получится, — невозмутимо ответил Князь. — До конца операции помогу жизнь в теле продержать, если понадобится… Ну а потом уж… Если тело справится без заразы в нем — очухается, ещё поживет. Нет — так все к тому и идет. Ну и да, при худом исходе ты в людских глазах уже взаправду ведьмой навеки станешь, — завершив фразу, Сет приподнял брови и временно отвел взгляд, давая девке понять, что теперь выбор за ней.

Он сам был бы в плюсе при любом исходе: если девка испугается и откажется, то полностью разочарует его, как человек — а значит, надавить и доломать её, как ему захочется сами боги велят. Если старик не переживет операцию, и все-таки помрет через какое-то время, то земляки удостоверятся в том, что девка — ведьма. Дороги за пределы стен замка будут для неё вовсе закрыты. Да и наверняка расстроится… А уж он её утешит… Тем более, что девка и так будет ему обязана за помощь — сколько ещё она сможет терпеть груз долга? Ну, а если священник выживет, то она тем более будет ему должна. Да еще и наверняка слёзы лить меньше станет, когда люди к ней лучше относиться начнут.

Есения тяжело дышала, хватая ртом воздух, будто бы она задыхалась. Кулаки разжались сами собой, руки начали дрожать от страха и волнения. Такого предложения она от Князя не ожидала. Да, она сама читала во время отдыха довольно много книг о целительстве и надеялась, что когда-нибудь знания ей удастся применить. Мечтала, фантазировала, что ей удастся исцелиться не только самой, но и людям помогать. Если удастся выбраться. А сейчас, выходит, случай подвернулся. Да только руки дрожат. Есения наскоро вытерла рукавами глаза, неровно сделала вдох и закивала головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Будем считать, что договорились, — ухмыльнулся Сет, внимательно наблюдая за поведением девки. Он почти на все сто был уверен, что девица испугается и откажется, но она его приятно удивила. Для осуществления задуманного время стремительно ускользало. Не то чтобы ему было жаль Эйлерта — он вообще не понимал, как люди в старости умудряются жить, да ещё и помирать не желают при этом, но в этом случае тоже стал надеяться на благоприятный исход. — Ноги в руки и в лабораторию! В сумку сейчас соберешь всё, что я скажу, и выдвигаемся, — встреча с Джастином вновь откладывалась.

⋆☽ ◉☾⋆

— Ну-ка, скорбящие, разойтись! Нехорошо живьем человека хоронить! — рявкнул Князь, едва растворив двери церквушки и обнаружив толпу, стремящуюся попасть в небольшую келью, где ожидал последнего часа старый монах. Не обращая внимания на испуганные взгляды селян, быстрым шагом двинулся в сторону Эйлерта по стремительно образовывающемуся проходу из расступающихся и отвешивающих поклоны людей.

Вокруг кровати собралось не так уж много народа. На скамье сидел кручинящийся Всемир, опирающийся на свою неизменную палку. Рядом же стояли Ярец с Траяном. Они стали чаще общаться, как Еся перебралась жить в комнатушку при покоях Князя. Было ещё несколько жителей из деревни, неравнодушных к судьбе старика.

Когда из открывшейся двери повеяло ночной прохладой, сопровождаемой возгласом Князя, все вздрогнули и начали отходить от койки больного. Всемир вставать не спешил, внимательно осматривая взволнованную Есению с тяжелой котомкой в руках и сощурившегося Князя, принесшего с собой ночь и глоток свежего воздуха. Очень уж в помещении было душно. Его появление Кощуна тоже испугало, как и всех остальных. Но чуял он, что неспроста тот явился. Да и Есю рад был видеть. Девушка расцвела, но побледнела. Сказывалось, что свет стала реже видеть. Но в целом была здоровой. Только испуганной.

— Тяжело старику скакать. Дозволь, посижу…

— Оглохли?! Пшли прочь! — Сет, видя, что народ испуганно топчется на месте, решил их немного подтолкнуть легким импульсом, сжимающим сердце и желудок. Времени, отпущенного Эйлерту, оставалось мало. Церемониться было некогда, — Ты сиди, Всемир, — он узнал старца, взявшего на себя тогда обязанности старосты, ничего против его присутствия не имел. Даже подумал, что для девки будет лучше, что староста её действия видеть будет. — Наблюдай, да не мешай.

Люди, испугавшись того, как тьма сжимает их тела изнутри, почти синхронно охнули и резво покинули помещение, недобро косясь на пришедших. Уже за дверью слышался их гневный полушепот: «Хоть бы дали старику уйти спокойно», «Ведьма Кощуна привела в Божий дом, что ж будет теперь?».

— Ты что стоишь? — Князь легким подзатыльником привел в чувство прислушивающуюся к разговорам толпы девку. — Воду неси, инструменты раскладывай.

Есения вышла из ступора, положила сумку в ноги и выскочила из комнаты — в подсобное помещение, где обычно стояли ведра напомненные водой про запас. Всемир смерил изучающим взглядом молодого Князя, который деловито заглянул шкаф, извлек бутылку с кагором, налил себе в найденную простую кружку и пригубил церковное вино, ожидая возвращения девицы.

— Зачем, Князь, пожаловал?

— Будем считать мое здесь присутствие ответом небес на ваши молитвы.