Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране - Владимир Виноградов

Таким образом, внутренняя антисоветская линия иранского руководства сливалась с внешней антисоветской кампанией, которая, кстати говоря, регулярно поставляла различного рода фальшивую информацию, за которую хватались, не стесняясь источника, в Иране, когда не хватало собственной фантазии на выдумки.

Американские журналы, например «Ньюсуик» и «Тайм», регулярно помещали «сенсационные материалы» вроде заявлений, которые Хомейни якобы сделал советскому послу. Уж кому-кому, но мне было известно, что именно говорил Хомейни. Бывало и так: американская печать поместит сообщение о готовящемся «вторжении» советских войск в Иран, иранские газеты напечатают это сообщение, затем американские корреспонденты передают эти иранские публикации уже как первоисточник информации о коварных намерениях «русских». А официальные лица США поспешат делать заявление со ссылкой на эту «информацию», что, мол, они не допустят советского вмешательства. Это заявление также перепечатывается в иранской печати, и создается впечатление у неискушенных, которых большинство в любой стране, о достоверности всех этих высосанных из пальца «информаций».

Не отставал в клевете и английский журнал «Экономист», некогда имевший эпитет – «солидный». В «конфиденциальном» приложении к нему «Форин рипорт» печаталась уж совсем несусветная чепуха насчет сговора между Организацией освобождения Палестины и советскими послами в Иране и Ливане (?) об устранении Хомейни силой!

Поскольку ничего такого сенсационного в советско-иранских отношениях в смысле напряженности не происходило ввиду бдительности Советского правительства относительно таких провокаций, западная пропаганда мгновенно, по команде, переключилась на другую тему: Иран идет в советские объятия. Цель была ясна: подтолкнуть иранцев на опровержения, в ходе которых они и выскажутся похлеще о Советском Союзе. Так, например, журнал «Тайм» в ноябре 1981 г. детально расписывал, как происходит массовое проникновение Советского Союза в Иран: здесь и школы, которые организует для иранского правительства КГБ СССР, прибытие «таинственных миссий» в Иран из СССР, оказание «влияния» на иранское правительство (в чем и как – благоразумно не указывалось), заблаговременная подготовка «советами» в Иране «марксистского режима» и прочая чепуха. Нечистоплотная неразборчивость этого журнальчика хорошо иллюстрировалась тем, что он делал ссылки на информацию, полученную от Готбзаде, который, как известно, позднее был изобличен как агент ЦРУ.

В феврале 1981 г. «Ньюсуик» среди всякой другой чепухи об СССР поместил сообщение аналогичного характера, даже с указанием, что 36 агентов КГБ недавно прибыли в Иран и остановились в гостинице «Хилтон»! Любопытно было и другое: английский представитель Баррингтон совершенно серьезно спросил меня, правда ли, что 12 агентов КГБ остановились в «Хилтоне». Я ответил, что не 12, а 36. Баррингтон заволновался: как же так, он сам был в «Хилтоне» и ему сказали 12, он об этом уже сообщил в Лондон. Значит не 12, а 36? Да, ответил я, так пишет «Ньюсуик», а на самом деле – это ложь. Не может быть, загорячился Баррингтон, мне сказали в «Хилтоне», что прибывшие люди очень похожи на русских и, кажется, говорили по-русски.

Я засмеялся: никакие «русские» в «Хилтоне» – самом дорогом отеле – не останавливаются, а агенты выдуманы.

Баррингтон был явно разочарован.

Таким образом, приходится констатировать, что обстановка в самом Иране для развития отношений с Советским Союзом оставалась все время неблагоприятной, эта обстановка в противоречии с объективной необходимостью для Ирана создавалась искусственно как внутри Ирана, так и внешними силами, хотя в отношениях между обеими странами не было никаких спорных вопросов. Имелись лишь объективные взаимовыгодные возможности, которые иранская сторона либо не хотела использовать, либо пыталась использовать лишь в своей односторонней выгоде. В этих условиях в деятельности посольства были большие трудности, не говоря уже об условиях пребывания советских людей в Иране. Эти трудности надо было преодолевать. И нашим лозунгом постоянно было: терпение, терпение и еще раз терпение.

После налета на советское посольство 1 января 1980 г., о котором уже говорилось ранее, атаки против Советского Союза продолжались, принимая самые различные формы. На начало января этого года приходился траурный праздник шиитов – арбаин, день поминовения сорокового дня после смерти имама Хоссейна. В такие дни организуются траурные шествия. Накануне были опубликованы официально утвержденные лозунги, не менее половины их – яро-антисоветского содержания, например: «СССР и США, кровь наших борцов капает с ваших когтей!». Чепуха, но… специально задуманная властями, т. е. правительством. На наш протест в МИДе Ирана отвечают: иранский «народ (эх, опять бедный народ! – В.В.) имеет право выражать свои чувства». Доводы о том, что не «народ» сочиняет эти лозунги, не помогают.

Примерно через неделю разыгрывается какой-то странный спектакль, иначе это событие не назовешь. Публикуется со ссылкой на Франс Пресс сообщение из Мехико (!) о заявлении некоего советского дипломата, «атташе Русова», о том, что в случае просьбы Хомейни Советский Союз окажет помощь Ирану, в том числе военную, чтобы противостоять нажиму США. На следующий день публикуется громоподобное заявление Хомейни: слова советского дипломата «оскорбительные» и т. д. Хомейни требует, чтобы Исламский ревсовет и МИД сделали советскому посольству представление с требованием о наказании этого «советского дипломата» в Мексике. И угроза: если подобные вещи будут повторяться, «мы примем меры, о которых Советский Союз будет сожалеть». Это заявление Хомейни развязало руки многим антисоветчикам.

Было яснее ясного – это провокация американских спецслужб, попытка возбудить настроения против СССР как раз в то время, когда Советский Союз сорвал принятие антииранской резолюции в Совете Безопасности ООН. Наше ответное заявление, адресованное Хомейни, было передано через первого заместителя министра иностранных дел Харази, который попросил нас также сделать заявление посольства для иранской печати. Получилось курьезно: сначала иранское радио и телевидение передавали заявление Хомейни и ИРСа, а затем без перерыва заявление нашего посольства о том, что все изложенное в предыдущих заявлениях – ложь!

В таких случаях отношение в МИДе даже к рядовым, техническим вопросам, касающимся деятельности посольства, резко менялось. Задерживали, например, выдачу разрешений на получение из таможни присланных нам из СССР советских кинофильмов для нужд посольства. «Зачем вы так часто смотрите фильмы?», «зачем вас прислано из Москвы так много аккумуляторов для автомашин?» и другие подобные вопросы ставились как бы нарочно перед нашими товарищами, и выдача разрешений затягивалась на 4–5 месяцев, причем посольство вынуждено было оплачивать хранение груза в таможне…

Когда наступали холода, нам всячески тормозили выдачу разрешений на покупку газойля, а когда мы обратились за разрешением получать для нужд посольства газойль с советских теплоходов в Энзели и тем самым прекратить обращаться к иранским властям, нам немедленно и без объяснений отказали в этом.

В марте 1980 г. власти запретили поездки иранских туристов в Советский Союз. Делали это бесцеремонно: когда я направлялся, например, в командировку в Москву, то сам был свидетелем, как с аэрофлотовского самолета сняли 130 иранских армян, которые направлялись в туристическую поездку в СССР, хотя у них у всех за 10 дней до отлета были сданы паспорта «на проверку» и получено официальное разрешение правительства.