Правда о Первой Мировой войне - Бэзил Генри Лиддел Гарт

На деле развертывание, проведенное Джеллико, обеспечивало достаточно времени, чтобы пересечь голову колонны судов противника, проделав исторический и убийственный маневр «пересечения буквы „Т”». Помимо этого, огонь любого его крейсера или корабля не был бы стеснен другими судами во время выравнивания в линию. По-видимому, не на твердой почве построена и критика, утверждающая, что неразумно было отказаться от выгод, которое могло дать развертывание дальше от противника. Между тем это скорее явилось преимуществом. Дело в том, что Шеер намеревался сразиться с «Большим флотом» только в том случае, если ему будет обеспечено преимущество. Действительно, достаточно было Шееру увидеть, что линия судов Джеллико, скрытая в течение некоторого времени дымом крейсеров завесы, действовавших на промежуточном пространстве, видимо собирается сделать «кроссинг „Т”», как в 6 часов 30 минут вечера Шеер решил резко повернуть «все вдруг» и лечь на противоположный курс. Это было ловким маневром: корабли поворачивались кругом каждый в своей точке, в итоге вся линия судов в кратчайший срок могла выйти из сферы действительного огня противника. Поспешность Шеера объясняется тем, что он ошибся и принял линейные крейсера Худа за головные суда главных сил Джеллико, считая, что маневр британцев быстрее разворачивается, чем это было на самом деле. Его ошибка была невыгодна для его противника.

Джеллико фактически в 6 часов 25 минут вечера дал сигнал повернуть судам на юго-юго-восток по полудивизиям с целью ближе подойти к противнику. Но он задержал свой приказ, убедившись что хвост колонны еще не выровнялся. Выравнивание это так и не было достигнуто, когда Шеер под прикрытием атаки миноносцев и выпущенной им дымовой завесы проделал свой поворот «все вдруг» и через несколько минут его поглотил туман. Хотя несколько головных судов германской колонны серьезно были повреждены снарядами, но целиком был потерян лишь один из легких крейсеров Хиппера – «Висбаден». Но прежде чем исчезнуть, Хиппер уничтожил еще один британский линейный крейсер – «Инвинсибл» – и оставил другой тонувшим.

Наиболее важным по своему значению фактом при отступлении Шеера было то, что он повернул на запад, прочь от своей базы. Если бы он заметил на своем фланге боевой флот британцев, а это случилось, если бы Джеллико иначе провел развертывание, то Шеер, естественно, повернул бы не «все вдруг», а направо, и таким образом начал отход в базу. Поэтому лучшим оправданием решения Джеллико является то, что это позволило ему отрезать путь отступления Шеера. Решение это сверх того заставило германский флот проецироваться на светлой западной части неба.

Этот удобный случай Джеллико быстро использовал. Заняться непосредственной охотой на Шеера, когда английский флот находится в 6 милях за германским, а в распоряжении оставалось только 2 часа дневного света, было малообещающим предприятием. Затем это подвергло бы боевую флотилию риску нарваться на мины, выпущенные противником, и на атаку его миноносцами, а этого Джеллико хотел избежать.

Вместо этого он в 6 часов 44 минут вечера приказал каждой дивизии взять курс на юго-восток. В результате этого маневра флот вновь шестью колоннами расположился уступом назад, подобно лестнице, слева направо.

В следующие четверть часа Джеллико сделал еще два частичных поворота. Это привело его к маневрированию между невидимыми германцами и их линией отступления, в то же время подводя его ближе к ним.

Только надвигавшаяся темнота и увеличивавшийся туман могли сорвать выгоды, выигранные Джеллико его искусным маневром. Все же одно критическое замечание кажется вполне уместным: по инициативе Битги либо по приказам Джеллико линейные крейсера «Большого флота», главная роль которых заключалась в том, чтобы быть «щупальцами» для него, должны были резко завернуть кругом и попытаться сохранить соприкосновение с противником. Фактически же линейные крейсера были еще дальше от противника, чем главные силы «Большого флота».

Противник все же собирался сам, на свое горе, установить соприкосновение с британцами. Ускользнув из одной западни, он чуть не попался в другую, созданную, главным образом, его собственными просчетами. Дело в том, что, пройдя на запад около 20 минут, Шеер внезапно изменил свой курс и вновь лег на восток, появившись из тумана почти на том же месте, что и раньше. Он отстаивает в своих последующих воспоминаниях, что мыслью его являлось нанести второй удар, сохранив, таким образом, инициативу и поддержав престиж германцев.

Утверждение это не делает ему чести, так как ни один хороший тактик не пошел бы ради такой цели в середину превосходившего его британского флота. Логически маневр этот скорее объясняется тем, что Шеер планировал прорезать хвост британской флотилии, получив одновременно возможность отрезать часть его и прорваться на дорогу, ведущую домой. Ведь, как он ранее указывал, он ошибся, приняв эскадру Худа за головные суда главных сил «Большого флота». Таким образом, он переоценил расстояние, на котором шел «Большой флот». И когда Шеер вынырнул из тумана в 7 часов 10 минут вечера, то оказался против центра расположенной «лестницей» линии британцев.

Концевая эскадра англичан первая открыла огонь с дистанции всего 5 миль. В ближайшие минуты к этому огню присоединилась и большая часть британского флота. Но Джеллико, быть может, слишком опасаясь потерь, приказал своей концевой эскадре построиться позади него – говоря на техническом языке, повернуть на восток и идти ему вслед. Этим он оттянул эскадру дальше от противника. А в этот момент и Шеер решил уйти. Он так торопился вырваться из лап Джеллико, что не только совершил новый поворот (правда, менее чисто, чем первый), опять-таки пользуясь прикрытием дымовых завес и атак миноносцев, но и бросил свои линейные крейсера в «рейд смерти».

Это оказалось наиболее действенным средством для спасения, так как, увидев еще на далеком расстоянии, как миноносцы выпускают мины, Джеллико отвел свои суда двумя быстрыми поворотами по два румба каждый (22,5° в общем). Этот поворот был маневром, который большинство во флоте признало наилучшим выходом и лишь меньшинство ядовито возражало, что угроза атак миноносцев была переоценена и что пользование этим маневром ведет к отрицанию наступательной ценности линейных кораблей и крейсеров.

Трудно решить здесь, кто прав и кто виноват. Можно прийти только к логическому выводу, что если такая предосторожность была необходима, то она вместе с тем являлась признанием слабости судов и подтверждала, с какой легкостью наступательные попытки крейсеров и дредноутов могут быть парализованы несоизмеримо более дешевым боевым средством – миноносцами. В данном сражении эта предосторожность может быть оправдана тем, что лишь один британский линейный корабль пострадал от мин. Оправданием мнения меньшинства может служить то, что этот линейный корабль был поврежден миной незначительно и остался в строю.

Как средство спасти германский флот атака эскадренных миноносцев оказалась не только наиболее действенной, но и наиболее дешевой, так как всего один миноносец был потоплен огнем британских легких крейсеров. Между тем германские крейсера серьезно пострадали. «Лютцов» был выведен из строя еще раньше, чем начался «рейд смерти», а остальные четыре крейсера повторно поражались снарядами британцев в те немногие минуты, пока сигнал Шеера об отбое не приостановил исполнения над ними смертного приговора. Тактический эффект атаки миноносцев выразился исключительно в том, что когда германский флот шел на запад, британский «Большой флот» уходил в противоположную сторону.