Стукач - Олег Вихлянцев

И потерял сознание.

…Вызвав дежурного врача и покинув больничную палату, Багаев тут же связался со своим московским руководством. Те, в свою очередь, санкционировали негласную проверку банка, в котором Бизон для Соленого арендовал сейф.

Бронированная ячейка оказалась пуста. Кто-то опередил оперативников. И этот кто-то был теперь Багаеву хорошо известен.

Российский военно-транспортный Ил-76 стоял на одной из площадок с открытым грузовым люком и опущенной рампой. Неподалеку выстроились в ряд грузовики. Из гигантского брюха самолета грузчики перетаскивали к машинам ящики, коробки и тюки.

Иннокентий Всеволодович Монахов и двое его людей в окружении группы таджикских офицеров прохаживались неподалеку.

– Не знаем, как и благодарить вас! – заглядывал ему в глаза усатый крупнотелый полковник Саттаров из Управления тыла республиканского Минобороны, – У нас в стране разруха, война. Ваше благородное участие как нельзя кстати. Можете не сомневаться, весь груз пойдет строго по назначению. Лекарства в больницы. Продукты питания и одежда – семьям, оставшимся без крова.

– Я и не сомневаюсь, – кивнул в ответ Монахов. – Но, если не возражаете, оставлю здесь двух своих представителей. – Он указал взглядом на людей, прибывших с ним из Санкт-Петербурга. – Они будут присутствовать при распределении гуманитарной помощи.

– Вы мне не доверяете?! – обиделся полковник. – Но ведь в прошлый раз…

– Извините меня, – мягко перебил его Иннокентий Всеволодович. – В прошлый раз, насколько мне известно, лишь одно государственное медучреждение получило привезенные мною одноразовые шприцы, антибиотики и анестезию.

– Но…

– Секунду! – Ему пришлось чуть повысить тон. – В прошлый раз одежда для детей ушла только в Худжент[104]. Районные центры и кишлаки, наиболее подверженные кризису, остались ни с чем. Я уже не говорю о мясных консервах, муке и крупах, которые просто растворились в горных массивах. Говорить, куда они пошли? – Он приостановил свой размеренный шаг и прямо посмотрел в глаза офицеру. Тот не выдержал взгляда.

– Откуда у вас такие, сведения? – спросил уныло.

– Не важно, – отрезал Монахов. – Давайте отойдем в сторону, полковник, – предложил он. И, когда они вдвоем удалились от общей группы, продолжил: – Я не собираюсь, Рахмон Убайдуллаевич, вмешиваться в ваши внутренние дела. Моя задача – только лишь передать вам груз. Заметьте: безвозмездно! – подчеркнул он. – Я не стану возмущаться. Хотя мог бы поднять шумиху по поводу того, куда именно вы, полковник, сплавляете получаемую от России помощь. Ведь не один я такой щедрый. К тому же мой вклад по сравнению с общероссийской программой – сущая безделица. Так вот, в прошлый раз привезенный мною товар ушел в неизвестном направлении. И в этот раз, не сомневаюсь, будет точно так же…

– Ну что вы такое говорите?! Как можно?! – вновь попытался возмутиться его собеседник.

– Спокойно. Ответьте, как ваши люди поступили в прошлый раз с обратным грузом, который я вывозил отсюда в Россию?

– А как?! – сделал невинные глаза Сатаров.

– Колонну машин с томат-пастой по дороге сюда трижды (!) задерживали на блок-постах для проверки! В каждой точке ощупывали и обнюхивали каждую банку! Умудрились даже вскрыть десять штук! Это что – нормальные дружеские взаимоотношения? И вы – лично вы, уважаемый Рахмон Убайдуллаевич, не только были в курсе всего происходящего, но и лично санкционировали действия своих подчиненных в отношении адресованного мне груза.

– Что поделать, – развел тот пухлые руки. – У нас война. Приходится утраивать бдительность.

– Вот и я о том! – воскликнул Монахов. – Придется и мне – утроить. Для того и оставляю здесь двух своих специалистов, которым поручено убедиться в целевом поступлении переданной в ваши руки гуманитарной помощи. Мы ведь действуем от лица частных предпринимателей. Деньги не из бюджета тащим, а своими, кровными делимся. Есть ведь такая восточная пословица: «Трижды пересчитай деньги, даже если нашел кошелек на улице»! Вот мы и будем теперь считать. То есть контролировать.

Полковник помрачнел. Он знал, что никто не запретит этому дотошному русскому проследить распределение гуманитарной помощи. На то есть особое распоряжение президента Таджикистана. Лично его, Рахмона Убайдуллаевича, такой расклад не устраивал.

– Погодите, Иннокентий Всеволодович, – произнес он. – В таких делах не стоит горячиться – толку не будет. Предлагаю поступить следующим образом: я гарантирую вам беспрепятственный вывоз из Таджикистана томатной пасты – сам буду сопровождать вашу колонну по республике до аэродрома! – а вы больше не унижаете меня, честного человека, своим недоверием и не приставляете к гуманитарному грузу своих наблюдателей. Пусть эти двое, – он взглянул на стоявших в стороне людей Монахова, – сегодня же улетают рейсовым самолетом. Так пойдет? – спросил он, вновь заглядывая в глаза.

– В этом случае от вас потребуется не только сопровождение, но и транспортировка…

– Куда от вас деваться? – риторическим вопросом выразил свое согласие полковник.

– И армейская вооруженная охрана. – Монахов решил «дожать» его до конца.

Колонна камуфлированных грузовых автомобилей с крытыми брезентом кузовами и войсковыми опознавательными знаками медленно двигалась по серпантину вниз. За рулем каждой сидел военнослужащий срочной службы. Рядом в кабине находились офицер или прапорщик – старшие экипажей. Возглавляла колонну КШМ[105]. За ней – бронетранспортер. Два «бэтээра» шли в арьергарде. Все три «бэтээра» были укомплектованы десантом национальной гвардии. Рахмон Убайдуллаевич, как и обещал Монахову, организовал охрану и сопровождение груза.

Полковник Саттаров и Иннокентий Всеволодович разместились под броней «кашаэмки». Рахмон Убайдуллаевич долго уговаривал русского бизнесмена не отправляться в переход по горам. Но тот не поддавался ни в какую и в результате настоял на том, что будет лично участвовать в марше. У них с полковником была возможность, после того как товар загрузят в автомобили, воспользоваться вертолетом и встретить колонну уже на аэродроме. От нее пришлось отказаться. Если уж Монахов изъявил желание следовать автомобильным маршем, то и полковник остался с ним. Хотя по-черепашьи сползать с гор к равнине удовольствия мало. К тому же военно-политическая обстановка в Таджикистане была накалена до предела. Вооруженные отряды оппозиции нередко нападали на регулярные воинские подразделения, военные городки и склады, практически безнаказанно бесчинствовали в больших и малых населенных пунктах. Путешествие обещано быть весьма опасным.