Трон Знания. Книга 1 - Такаббир Эль Кебади

последней моде. Может, брючный костюм? – Хозяйка вытащила из вороха тканей брюки и блузку. – Прошу вас, примерьте.

– Нет, – бросила Малика и приложила к виску пальцы. – У вас есть что-нибудь серое? Чуть светлее, чем моё платье.

– Вам так нравится этот цвет?

Малика сделала вдох, намереваясь что-то сказать, но в последнюю секунду передумала и коротко кивнула.

Хозяйка перешла к следующей стойке с нарядами:

– Вы знаете, что серый цвет и его оттенки считаются бесцветными, как и белый с чёрным?

Малика заметно напряглась:

– Знаю.

– И получают его путём смешивания трёх основных цветов: красного, синего и зелёного, – говорила хозяйка, двигая плечики с платьями. – Спрóсите, откуда я это знаю? Мой отец работал на швейной фабрике. Он считал, что если человеку нравится какой-то цвет, то на уровне подсознания человек прикипает к краскам, из которых этот цвет состоит. Мудрёно, согласна. Но красный, синий и зелёный – ваши цвета, как бы вы ни сопротивлялись.

– Простите, мы торопимся

Малика вышла из магазина и подождала Вилара на углу дома.

– Что на тебя нашло? – спросил он.

– Я не думала, что так тяжело выбрать платье. Не хочу вас задерживать.

– Адэр не ограничил меня во времени.

Малика натянуто улыбнулась:

– Тогда пошли.

– В другой магазин?

– Нет. – Она посмотрела по сторонам и указала на пешеходный переход в конце улицы. – Туда.

В сквере недалеко от гостиницы толпились люди. Подойдя ближе, Вилар рассмотрел картины, расставленные на скамьях с высокими спинками. Среди зевак важно прохаживались люди в широких клетчатых рубахах навыпуск и в клетчатых шапочках с пушистыми помпонами. Малика что-то сказала одному из них. Вскоре её окружила толпа художников. Вилар, увлечённый удивительным пейзажем, не слушал их разговор.

За спиной прозвучал хриплый голос:

– Заинтересовало?

Вилар обернулся.

– Красиво. Не правда ли? – проговорил пожилой усатый человек.

– Не устаю удивляться фантазии художника.

– Это написано с натуры. Ущелье Испытаний.

– Ваше творение?

– Сына.

– Как он умудрился такое написать?

Хитро щурясь, мужчина подкрутил ус:

– Если бы вы были местным, спросили бы: как он умудрился пронести туда холст и краски?

Вилар вознамерился расспросить незнакомца о тайне ущелья, но вниманием завладело оживление в толпе художников.

– Это надо сделать быстро! – донёсся голос невидимой среди пушистых помпонов Малики. – Растормошите воображение, нарисуйте воздушные замки и предложите мне эскизы.

– Аспожа! Творческую личность нельзя толкать в спину.

– Представьте ваши работы на стенах гостиницы. Я куплю их, если вы предложите мне соответствующий картинам интерьер.

После недолгого бурного совещания кто-то поинтересовался:

– Когда нам приступать к работе?

– Прямо сейчас.

Малика выбралась из толпы. Одёрнула рукава, поправила узел волос на затылке и улыбнулась Вилару:

– Вы не устали?

Через полчаса они переступили порог строительной конторы. Броская вывеска не соответствовала тому, что предстало их взору: небольшое окно, засиженное мухами; на подоконнике закопчённый чайник; в углу ворох рабочей одежды.

Из-за стола с поцарапанной крышкой резво вскочил юноша и торопливо спрятал за пазуху тонкую книжку:

– Чем могу служить?

– Я хотела поговорить о крупном заказе. Но вижу, что ваша контора не работает, – сказала Малика и сделала шаг назад.

Из боковой двери появился поджарый, как скаковая лошадь, человек:

– Я Таали, начальник этого беспорядка и отец этого олуха. – Вытащил из-за пазухи сына книжицу, бросил её на подоконник. – В роду все строители, а он надумал стать ботаником. Хохма, ей богу. Тащи стулья, ботаник.

Пока юноша выносил из соседней комнаты стулья и потрёпанные папки, Таали говорил, протирая стол:

– Контора работает, но туго. Заказов мало. Все хотят обойтись дешёвой рабсилой. Набирают сезонников, а потом не знают, что с ними делать. Зовут нас. Но мы предпочитаем работать с нуля, а не исправлять чужие ляпы. – Указал на стулья. – Прошу.

Вытащил из папок фотографии и разложил их веером перед Маликой и Виларом.

– Нам есть чем похвастаться. Вот здания до ремонта. – Постучал по снимкам ребром мозолистой ладони. – А здесь после. Вот комнаты, а это залы. Работаем с хорошим материалом из Партикурама. В моём подчинении сорок человек. Ремонтируем и строим быстро. Но если надо быстрей, могу привлечь контору брата.

Малика повернулась к Вилару:

– Как вам?

– Ты хозяйка – тебе решать.

– Хорошо. Если сойдёмся в цене…

– Аспожа! Мы простые люди. Договоримся, – поспешил заверить Таали.

Создалось впечатление, что заискрил воздух, словно его наполнила вылетающая из глаз начальника надежда вперемешку с боязнью сглазить удачу.

– Ты ничего не теряешь, – проговорил Вилар. – Пусть отправляются в гостиницу, составят смету. А там решишь.

Начальник стал быстро собирать фотографии.

Покинув контору, Малика направилась в другую сторону от гостиницы.

– Теперь куда? – спросил Вилар.

– У меня очень мало времени. Хочу всё успеть, – сказала она и прибавила шаг.

Вилар недовольно косился на Малику. Отвыкнув от длительных пеших прогулок, он чувствовал, как потяжелели ноги, дыхание участилось, к спине прилипла рубашка.

– Почему мы ходим пешком, а не ездим на машине?

– Мне рассказали, как надо идти, а не как ехать.

– Кто сказал?

– Бывшая хозяйка гостиницы.

– Если она такая умная, почему довела гостиницу до такого состояния?

– Не знаю. Наверное, у неё нет жемчуга.

Вилар вздохнул:

– Вечереет.

– Обещаю, это последнее место, куда мы сегодня заглянем.

Возле окна в лучах закатного солнца сидели две девушки. Их пальчики проворно переплетали тонкие шёлковые нити. Кружевное полотно спадало с валика им на колени.

Посреди комнаты возле странного станка стояла, согнувшись, пожилая женщина. Свисающая с потолка лампа освещала распятый на станке ярко-зелёный ковёр с вытканными цветами. Глядя на узоры, Вилар переступил с ноги на ногу. Появилось желание провести пальцами по лепесткам и убедиться, что они не настоящие. Держа в руках иглы, мастерица наблюдала за ним из-под поднятых на лоб очков.

– Удивительно, – сказал он. – Как это вам удаётся?

– Простите?..

– Они выпуклые! – Вилар не удержался и потрогал лепестки. – Если бы ковёр лежал на полу, я бы решил, что цветы рассыпаны.

Женщина расплылась в улыбке:

– Благодарю вас, господин.

– Вы выполняете чей-то заказ?

Мастерица горестно вздохнула:

– К сожалению, нет. Беднякам это не по карману, а дворяне предпочитают хвастаться друг перед другом заграничными коврами. А наш удел – давать пальцам работу, чтобы не забыли ремесло.

Отложив иглы в сторону, подошла к девушкам:

– Мои дочери. Плетут занавеси.

Поднесла кружевное полотно к стеклу. Виртуозное переплетение нитей превратило тусклое оконце в переливающееся окно дворцовой залы.

Вилар повернулся к Малике, рассматривающей ковёр:

– Делай заказ.

Мастерица прижала кружева к груди:

– Вы хотите заказать занавеску на окно?

– Ковры и занавеси в трёхэтажную гостиницу, – произнесла Малика.

Мастерица опустила очки на глаза, вновь водрузила их на лоб:

– Трёхэтажную? Это ж сколько комнат?

Лоточники зазывали поздних прохожих. Из открытых