Охотник за Смертью. Судьба - Саймон Грин

Капитан Кросс подался вперед, так, что его лицо и плечи заполнили весь экран, и, угрюмо уставясь на невозмутимую Диану, выкрикнул:

— Ради бога, Вирту! Если ты действительно собралась что-то сделать, делай сейчас! Шиты опускаются по всему кораблю, мы получаем страшные повреждения. Пробоины имеются не только во внешнем, но и на внутреннем корпусе. Нам долго не продержаться!

— Следуй прежним курсом, капитан, — сказала Диана. — Я пока еще недостаточно близко.

Капитанский мостик «Эскалибура» потряс страшный взрыв, разбросавший в стороны тела погибших и изувеченных членов команды. Вспыхнули новые очаги возгорания. Свет отключился, на миг погрузив мостик в почти полную, если не считать огня пожаров, тьму. Во мраке с криками беспорядочно метались человеческие фигуры.

Потом медленно, словно неохотно, зажглось аварийное освещение. Взору предстало множество разбросанных по всей палубе трупов. И стены, и пол покраснели от крови. Теперь живых вахтенных можно было сосчитать по пальцам. Капитан Кросс резко дернулся в своем командном кресле. Обломок переборки задел по касательной его голову, и одну сторону лица заливала кровь. Он развернулся, сильно сощурясь, чтобы не дать зрению расфокусироваться.

— Эй, кто-нибудь? Кто-нибудь может объяснить, какой хреновой чертовщиной нас сейчас шандарахнуло?

Из клубов черного дыма, покачиваясь, появился старший помощник. Половина его мундира обгорела, лицо покрывала копоть.

— Основные наружные щиты сдохли, капитан, почти по всему кораблю. Внутренние щиты в основном пока еще держатся, но прямые попадания пробивают их почти повсюду. Мы получили страшные повреждения в отсеках Альфа и Бета. Пробоин полно, и не только в наружном корпусе. Один борт прошит насквозь, со всеми переборками. Мы, разумеется, загерметизировали все люки и шлюзы, но все равно теряем воздух. А заодно тепло и гравитацию. А сколько потеряли людей, известно лишь одному Богу.

— Подать всю энергию на передние щиты! — спокойно приказал капитан. — Поврежденные сектора отключить!

— Но, сэр, в этих отсеках есть уцелевшие. Они продолжают подавать сигналы бедствия!

— Выполняйте приказ!

Капитан взглянул на Диану:

— Мои люди умирают из-за тебя, Вирту. Мой корабль гибнет. Скажи мне, что все это делается ради чего-то стоящего, а не во имя какой-то дерьмовой экстрасенсорной выдумки.

— Следуйте тем же курсом, капитан, — решительно сказала Диана. — Мы почти на месте. Так или иначе, но скоро все закончится. И если я ошиблась, то умру вместе со всеми.

Она прервала связь и вывела на обзорный экран общую панораму сражения. Они продвинулись существенно, но для исполнения ее плана степень сближения с флотом Шаба оставалась недостаточной.

Огневые установки «Последнего Оплота» пробивали во вражеском строю зияющие бреши, но сам замок прикрывал теперь лишь один крейсер, уже получивший тяжкие повреждения и находившийся под жесточайшим обстрелом. Защитные поля замка тоже слабели, концентрированный огонь сотен вражеских кораблей уже причинял ущерб и ему. Первыми жертвами дезинтеграторов Шаба пали элегантные каменные башенки. Они распылялись на атомы, но наружные стены благодаря древней технологии и забытым чудесам выдерживали даже прямые попадания. Но по мере сближения с флотом Шаба эти попадания становились все более и более разрушительными. То там, то здесь падали стены, целые комнаты и коридоры опустошались под натиском черной энергии, содержимое помещений вырывалось наружу, в смертоносный холод космоса. Людей выносило в вакуум вихрем покидавшего помещение воздуха, заодно с человекоподобными роботами. Залпы Шабов громили «Последний Оплот» все ожесточеннее, и он мало-помалу уже начинал зримо утрачивать свои мощь и величие. Некоторые орудия еще вели огонь, но многие уже умолкли.

Диана Вирту ощущала, как замок вокруг нее умирает. С каждым новым взрывом пол под ее ногами содрогался, и ей казалось, что освещение тускнеет. Аварийные сирены она просто отключила, потому что и без них знала, как обстоят дела. В воздухе перед ней парил план замка. Затемненная зона, обозначавшая уничтоженные участки «Последнего Оплота», становилась все шире, а неповрежденная сердцевина съеживалась. Диана открыла канал связи с Джеком Рэндомом и Руби Джорни.

— У орудий вы сделали все, что могли. Передайте управление огнем боевым компьютерам, а сами идите сюда. Вы нужны мне здесь, в холле.

— Какого черта мы там забыли, Вирту? — холодно отозвалась Руби. — Нам некогда болтаться туда-сюда: не знаю, заметила ты или нет, но нас основательно колошматят.

— Возвращайтесь сюда, в холл, — повторила Диана. — И поскорее, не мешкая. Пришло время захлопнуть мою ловушку, и вы оба потребуетесь мне для поддержки.

Внезапно Руби пронзительно закричала. Ярости и удивления в ее крике было столько же, сколько боли и потрясения, но этот крик тут же утонул в грохоте новой серии взрывов. Рэндом и Диана, оба, принялись выкрикивать ее имя, но ответа не было.

Подгоняемый отчаянием, Джек Рэндом мчался по сотрясавшимся коридорам «Последнего Оплота». С потолка, словно взвесь тумана, постоянно сыпалась пыль, а, стены во многих местах прогибались внутрь под чудовищным давлением. Когда Джеку наконец удалось добежать до огневой позиции Руби, он взмок от пота, запыхался и перед его глазами все расплывалось. Дверь в боевой отсек была сорвана с петель. Туда со свистом втягивало воздух. Отсек был разгерметизирован. Чтобы не оказаться подхваченным воздушным потоком, Рэндому пришлось ухватиться за дверную раму. Он заглянул внутрь.

Энергетический разряд пробил дыру в каменной стене и уничтожил панель управления. Помещение было разрушено, и все, что не было закреплено, вытягивалось током воздуха через пролом наружу. Все, включая Руби.

Распростершись поперек пролома, она из последних сил удерживалась внутри и не давала потоку воздуха вынести себя прочь. Лицо ее посинело. Задыхаясь, она судорожно ловила открытым ртом воздух, со свистом проносившийся мимо. Рэндом, шатаясь, устремился в комнату, держась за стену и борясь с норовившим сбить его с ног ветром. Руби пыталась что-то ему крикнуть, но рев вырывавшегося под давлением воздуха заглушал все иные звуки. Помещение освещалось мерцающими аварийными огнями, а сквозь отверстие в стене был виден бездонный мрак открытого космоса. Бочком, дюйм за дюймом, осторожно скользя вдоль стены, Рэндом двинулся к ней, цепляясь руками за все неровности. Он боялся двигаться слишком быстро, чтобы не оказаться подхваченным потоком. Но еще больше он боялся, что доберется до Руби слишком поздно.

Вдруг ее онемевшие пальцы сорвались с края дыры, и Руби мгновенно вытянуло наружу. Теперь она удерживалась только одной рукой, и долго это продолжаться не могло.

Окликнув ее, Рэндом оторвался от стены, и давление атмосферы швырнуло его прямо к пробоине. У самой дыры он крутанулся, ударился о кладку наружной стены так, что она содрогнулась, и, скрючившись около отверстия, схватил Руби за запястье. Грудь его вздымалась, легкие бились за каждый глоток воздуха. Движимый, кажется, исключительно силой воли, он втащил Руби назад, выпрямился и, увлекая ее за собой, с трудом двинулся вдоль стены к выходу. Встречный поток воздуха стремился отшвырнуть его назад, к дыре и вырвать Руби из его хватки. Но Джек, хотя сердце грозило выскочить из груди, а кровь молотом стучала в висках, упорно, шаг за шагом, двигался в избранном направлении. Казалось, будто с тех пор, как ему удалось вдохнуть полной грудью, миновала целая вечность. Он даже не мог позволить себе бросить мимолетный взгляд назад, на Руби, чтобы узнать, жива ли она. Так или иначе, Рэндом чувствовал ее запястье в своей руке, а все остальное не имело значения.