Rotten. Вход воспрещен - Джон Лайдон

ЛЕТТС: Я впервые побывал на Ямайке с Джоном, и это была знаменательная поездка. Я приехал туда, где были мои корни, точнее, так называемые корни, потому что когда мы там приземлились, все казалось мне таким же чужим, как и Джону.

Я думал: «Вау, где я, черт возьми, нахожусь?» Джон же не уставал восклицать, какое все вокруг классное. На Ямайке я встретил тех людей, о которых я раньше слышал много лет. Брэнсон хотел, чтобы мы «подписали» артистов регги, поэтому слух об этом начал быстро распространяться: «на острове белый человек с кучей денег». Абсолютно все артисты, кроме Боба Марли, пришли в наш отель Sheraton в Кингстон. Брэнсон предоставил мне и Джону комнаты. Мы встретили Биг Юта, Ю-Роя, Ай-Роя, Бернинг Спир, Абиссинианс, Принса Фара Первого.

Но для меня все эти имена были исключительно мифическими.

ЛАЙДОН: Мы просто сидели на полу и весь день ели лобстеров. Когда это стоит два доллара, но ты не платишь даже их, ты возьмешь и две, и три порции. Все смотрели на Дона как на инопланетянина: «Растаманы едят устриц? Растаманы едят лобстеров?»

Дон отвечал: «Вы слышите у меня английский акцент? Я английский растаман. А это другая культура!»

И тогда они спрашивали: «Да ладно? Раста в Лондоне едят лобстеров?»

Там было незаконным демонстрировать свои дреды, и поэтому Дон держал их под шапкой. Растаманов не пускали в отель, но поскольку Брэнсон за все платил, вокруг было полно людей, которые пытались либо подписать контракт на запись, либо выудить немного долларов. Отелю это все дико не нравилось. Иногда доходило до того, что дреды плавали в бассейне.

ЛЕТТС: Так как мы были на Ямайке, я очень хотел навестить своих бабушку и дедушку, которых никогда в жизни не видел.

Но с кем мне пойти? Конечно, с мистером Сукиным Сыном Лайдоном!

А на чем поехать? На белом кадиллаке-лимузине с шофером, и это на Ямайке в 1978 году, во время наихудших политических событий! По ночам там можно было услышать выстрелы, а мы ехали на этом лимузине по непонятному адресу.

Адрес был неточным, что-то типа: «Слева у горы, справа от птичьего гнезда». Мы остановились на белом «Кадиллаке» прямо напротив хижины моих бабушки и дедушки. Я встретил их, но они жутко меня испугались. Мы просто смотрели друг на друга, замерев. Это был ступор, они стояли и пытались понять, что здесь, прямо посреди их трущобного городка, делает лимузин. Тем временем водитель грузил в багажник манго. Это была самая нереальная, самая фантастическая ситуация из всех, в которых я когда-либо оказывался. Я только успел сказать:

«Я Донован, ваш внук из Англии!» Они смотрели на меня как на пришельца. Они переводили взгляд с Джона на мои дреды.

Я сказал: «Подождите, я приду через минуту!», вернулся в лимузин, и мы уехали. С того момента я не видел своих родственников. Я был расстроен. Я не мог говорить с ними, а они не могли говорить со мной.

Мы с Джоном встретили Ю-Роя, дедушку регги-музыки. Мы вставали с восходом солнца, шли к Ю-Рою и начинали кайфовать уже с восьми утра. Он готовил большую трубку травы на заднем дворе. В каждой чашке содержалась четверть унции травы и половина инча-табака. Джон спросил его, зачем они это делают. «Попробуй, парень!» Я попытался вкурить из этой огромной трубки и моментально зашелся диким кашлем. Мой товарищ Джон подобрал трубку и сделал большую затяжку. Мне стало стыдно! Парень превзошел меня в том, что должно быть у меня в крови. Ю-Рой тогда сказал: «Да, Роттен крутой раста!»

ЛАЙДОН: В течение двух часов после этой затяжки я не мог ни ходить, ни говорить. Я сделал это, потому что видел обложки альбомов. «Рисунок-приманка», потом – рука на лице.

ЛЕТТС: Ю-Рой умел управлять большой звуковой системой и часто устраивал дискотеки на открытом воздухе. Однажды мы отъехали с ним на двадцать миль от его дома, абсолютно уставшие и ничего не соображавшие. Пока они настраивали звук, а Джон и я сидели неподалеку под деревьями, мы вырубились. Мы проснулись только тогда, когда все закончилось. Танцы с самой громкой регги-музыкой в мире продолжались шесть часов. Но мы все пропустили. Ю-Рой разбудил нас и сказал, что пора ехать. «Классный гиг», – отметил он. Как неудобно, блин! Все просто прыгнули выше головы, чтобы встретить нас, возили нас в самые красивые места, давали нам самую сильную траву. За четыре недели я прошел экстерном полный курс по музыке регги.

Тогда-то Малкольм отправил на Ямайку Буги Тибери. Мы увидели, как Буги прятался в кустах рядом с бассейном отеля Sheraton вместе с камерой. Он снимал Джона, стоя на балконе.

ЛАЙДОН: Он не спрашивал разрешения на съемку.

ЛЕТТС: В конце концов мы спросили: «Где Буги? В каком кусте он ныкается со своим хламом?»

Местные дети подходили и говорили: «Мистер, в кустах прячется какой-то белый мужчина!»

Мы были на пляже, и с нами зависал худощавый парень в шортах, пытавшийся снять Джона. Биг Ют[70] позвонил нам и сообщил: «Какие-то белые парни сидят у вас и болтают. Они говорят, что вы им разрешили о вас разговаривать!»

Я ответил: «Нет, брехня!» И он отправил их с острова восвояси в течение полутора часов.

Видите, Джон игнорировал и посылал подальше большинство людей, и этим ставил меня в неудобное положение.

Тогда же нас с Джоном пригласил на виллу Джони Митчелл через общего ямайского друга. Мы были в доме, и там играла музыка. Мы, как обычно, курили, слушали регги, и я спросил: «Что это за херня? Почему ты ее не выключишь?»

Джони ответила: «Вообще-то это мой новый альбом!»

Я не узнал ее музыку! Я просто остолбенел. Было так неудобно!

ЛАЙДОН: Очень скоро мы ушли оттуда, потому что мы по глупости ляпнули за барной стойкой, что нам нравится Джони Митчелл. А потом попали в особняк и оба просто хихикали, поражаясь тому, насколько ужасно звучит музыка. Мы не знали, что это был ее новый альбом, но мы оскорбили ее, поэтому нужно было непременно покинуть дом. Я ржал истерически.

ЛЕТТС:Если уж панк в Лондоне был достаточно странным, то представьте себе панк на Ямайке. Некоторые знали, что парень, который недавно приехал, – Джонни Роттен. Номер один. Золотые альбомы. Джон ходил в длинном черном пальто и в большой шляпе, потому что не хотел, чтобы его лицо загорело.

У ямайцев живое воображение, и они очень любят людей с Запада, а Джон выглядел как крутой парень. По меньшей мере, как Ли ван Клиф.

ЛАЙДОН: Прогуливаться по рынку в центре Кингстона всегда было чистым адом. Люди, которых мы встречали там, смотрели слишком много фильмов.