И никакая сила в мире... - Лори Макбейн

Рея невольно затаила дыхание, когда они приблизились к его подножию. Бросив взгляд назад, она слегка улыбнулась при виде их кавалькады: Френсис с Робином не отставали от нее, за ними по пятам ехал Алистер с Конни, который крепко вцепился в пояс своего старого приятеля. А позади всех трусил Кирби, казалось, помолодевший на добрый десяток лет.

Последние несколько ярдов, которые отделяли их от замка, Скайларк летел как птица. Всадники галопом взлетели на вершину холма и уже медленнее поехали по узкой тропинке, ведущей к замку. Задумавшись, Рея чуть было не слетела с седла, когда ее лошадь резко стала, почти уткнувшись в спину Данте. Он замер на спине своего могучего жеребца, словно обратившись в статую.

Рея больше не слышала ни размеренного грохота прибоя, ни пронзительного завывания ветра. Гулкий похоронный звон раздавался в ее ушах, когда она, не веря собственным глазам, смотрела на две мрачные дозорные башни, оставшиеся от Мердрако.

Замок лежал перед ними в развалинах.

– Рея?!

Она услышала встревоженный голос Френсиса и почувствовала, как рука брата обхватила ее за плечи. С другой стороны на нее смотрело искаженное, белое, как маска, лицо Алистера Марлоу.

– Мердрако! Его разрушили, – чуть слышно прошептала она.

– У-ух ты! – пронзительно взвизгнул Конни. – Ну и дела! Можно подумать, по нему палили из пушек! Дьявольщина, скажет мне кто-нибудь, что здесь стряслось? – затараторил он. Губы мальчика дрожали, в глазах блеснули непрошеные слезы.

Робин Доминик, открыв от изумления рот, вертелся за спиной у старшего брата, стараясь как следует разглядеть огромную груду серых валунов, которая выглядела так, словно могучий великан разметал их.

Френсис Доминик покачал головой. Никогда в жизни ему не приходилось видеть столь угрюмого, навевающего тоску места. Внезапно руины древнего замка напомнили ему развалины Тимердалоха, где его дядюшка Ричард заново отстроил великолепный дворец. Френсис невольно бросил взгляд на потрясенное лицо Реи. Он не знал, что сказать. Она по-прежнему не могла оторвать взгляд от широкой спины мужа, и Френсис вдруг понял, что Данте не промолвил ни единого слова, даже не шелохнулся с той самой минуты, когда замер как вкопанный, увидев развалины родового гнезда.

Юноша в отчаянии прикусил губы, не зная, что делать: то ли попытаться утешить зятя, то ли, наоборот, попытаться помочь ему взять себя в руки.

Но если бы он заглянул в лицо Данте, то мгновенно бы понял, что нет нужды волноваться. Капитан повел себя так, как никто не ожидал. Даже бешеная ярость была бы понятнее, чем гомерический хохот, оглушительно раскатившийся в воздухе и заставивший испуганно вздрогнуть всех, кто его окружал. Глядя на бесконечный простор моря, который открылся его взору благодаря лежавшему в руинах замку, Данте смеялся, и этому, казалось, не будет конца.

– Данте, прошу тебя! Перестань! – не выдержав, пронзительно закричала Рея. – Я ничего не понимаю. Над чем ты смеешься?! – всхлипнула она. Перед ними лежал в развалинах его родной дом, в который он так мечтал вернуться, а муж все хохотал.

Испуганный вопль проник в сознание Данте. Он резко обернулся, и лицо его приняло вначале озабоченное, а потом смущенное выражение.

Данте спешился и бросился к жене. Бережно сняв ее с коня и став так, чтобы заслонить ее от пронизывающего ветра, он тихо произнес:

– Рея, любовь моя! Ради Бога, прости. Я совсем забыл, что ты ничего не знаешь. Совсем забыл, что ничего не объяснил тебе. Взгляни! – И Данте указал на то место, где берег круто изгибался, образуя невысокий склон.

Он не доставал до скалы, на которой мрачной грудой камней высились развалины замка, а скромно укрывался в естественной долине, которая служила надежным укрытием от грозных штормов, бушующих на побережье Атлантики, и сплошь был покрыт зеленой листвой деревьев. И в этом зеленом убежище, словно в уютном гнездышке, укрывался прелестный дом, сложенный из древних серых камней. Лучи солнца озаряли западное крыло и мирно отражались в многочисленных окнах. Огромные трубы каминов вздымались почти так же гордо, как и дозорные башни старинного разрушенного замка.

– Это и есть Мердрако, Рея. Вот мой дом. Наш дом. – И если Бог будет милостив к нам, он станет домом бесчисленных поколений Лейтонов, – заявил Данте Лейтон, бывший капитан «Морского дракона».

О! Поистине, я лишь посмешище в руках Фортуны!

Вильям Шекспир

Рея Клер Лейтон, новая хозяйка Мердрако, бросила украдкой взгляд на угрюмые останки древних башен. От них не осталось почти ничего, кроме хрупких каменных оболочек, дырявой скорлупой окружавших витые лестницы, уходившие круто вверх, к сторожевым площадкам, которые темными силуэтами высились на фоне ослепительно синего неба. Суровые башни были напоминанием о величественном средневековом замке, построенном в одиннадцатом веке норманнским бароном.

Вначале замок представлял собой одинокую деревянную башню, обнесенную обычным частоколом. Но шли годы, и вскоре Мердрако превратился в мощную крепость с пушечными бойницами, надежно укрытую каменной стеной толщиной не менее пятнадцати футов, с тяжелыми воротами и сторожевыми башнями, которые закрывали единственный вход через окружавшие крепость крепостные валы и бастионы.

Шли столетия, уже давно исчезла угроза того, что кто-то нападет на замок, утихли бури гражданских войн, и постепенно отпала надобность в неприступной твердыне, которая, подобно хищной птице, по-прежнему гордо высилась на скале. Порывистые холодные ветры неумолимо делали свое дело, и то, что не удалось пушкам и катапультам врагов, некогда осаждавших Мердрако, совершила стихия. Скоро и хозяева замка пришли к мысли, что нет больше нужды оставаться в столь суровом и неуютном жилище. Впрочем, все оставалось по-прежнему до той поры, пока Гилберту Лейтону, шестому эрлу Сэндрейку, не был пожалован титул маркиза Джейкоби.

И вот некогда гордое орлиное гнездо было разрушено до основания – и не полчищами врагов, а всего лишь рабочими. Был приглашен известный архитектор, и под его руководством каменщики, штукатуры и стекольщики вместе с целой армией рабочих превратили останки крепости в великолепный дом эпохи Тюдоров, окруженный просторными службами, конюшнями и увенчанный огромными каминными трубами, с бесчисленными высокими окнами и прочными стенами, арками и внутренними двориками, украшенными мастерски выполненным каменным резным орнаментом.

Все, что осталось от некогда величественного средневекового замка гордого норманна, – две сторожевые башни, застывшие на пустынном берегу как безмолвный, памятник Раулю Сен-Дре, безжалостному барону, в незапамятные времена покорившему этот пустынный берег. Они по-прежнему служили всем местным жителям напоминанием об их первом владыке и предостережением всякому, кто посмел бы угрожать семейству Лейтон.

– Ну, что ты о нем думаешь? – спросил Данте жену, как только кавалькада взобралась по пологому склону холма, и он уже в который раз натянул поводья, чтобы бросить жадный взгляд на стены дома, где родился и вырос.