Дочь Лунной богини - Сью Линн Тань

продолжила: — Послушай, мой отец убил родственников императрицы. Мама бросила вызов императору. Да и я в немилости. Ты не можешь рисковать, потому что должна защищать близких. А вдруг Их Небесные Величества решат выместить злость на твоих родных?

Ее лицо вытянулось.

— Я этого не вынесу.

— И я тоже. В этом мы похожи, — мрачно подтвердила я. — Мы готовы сделать ради своей семьи — ради своих близких — то, чего не сделали бы для себя. Я поняла это после того, как покинула дом. Кто-то может посчитать нас идиотками. Но им просто никогда нас не понять.

Она не стала возражать, хотя все равно выглядела встревоженной.

— Ты не можешь отправиться туда одна. Давай я пойду с тобой, и мы никому об этом не скажем?

— Я просто попрошу у драконов жемчужины, — сказала я с уверенностью, которой не ощущала. — Жители Восточного моря утверждали, что драконы миролюбивы. Поэтому самое ужасное, что они могут сделать, — это отказаться.

Но мое самообладание дало трещину, когда в голове эхом пронеслись слова императора: «Можешь использовать любые средства для выполнения задачи». И это прозвучало не как предложение, а как приказ.

— Ты не отправишься туда одна, — сказал Вэньчжи, подходя к нам.

Как долго он там стоял?

— Я пойду с тобой, — добавил капитан.

Я не привыкла полагаться на кого-то еще, но испытала невероятное облегчение, услышав его слова. Он не находился в таком же уязвимом положении, как Шусяо. Да и вообще собирался уйти в отставку. К тому же мы много раз сражались вместе, поэтому меня обрадовало, что Вэньчжи решил отправиться со мной.

Шусяо вздохнула, а затем вдруг осознала, кто перед ней стоит, и поспешно согнулась в поклоне.

— Лейтенант, не могли бы вы нас оставить? — попросил Вэньчжи. — Нам с Синъинь нужно кое-что обсудить.

Она склонила голову и вопросительно посмотрела на меня. Как же я любила подругу за то, что она в первую очередь беспокоилась обо мне. Но именно поэтому я и не хотела, чтобы Шусяо отправилась к драконам со мной, ведь так она могла разозлить тех, кто обладает властью отомстить и причинить ей боль.

— Шусяо, со мной все будет хорошо.

— Если вдруг передумаешь, я могу сказать генералу Цзяньюню, что плохо себя чувствую. Вновь беспокоит старый укус духа лисицы и все такое, — со всей серьезностью добавила она.

Вэньчжи нахмурился.

— Лейтенант, я надеюсь, вы нечасто используете такие безответственные приемы?

— Нет, капитан. — Она вновь поклонилась ему. — Только в особых случаях.

Я старательно сдерживала смех, но, как только подруга ушла, желание веселиться пропало. Мы с Вэньчжи молча дошли до знакомого сада, окружавшего спокойное озеро. Без предупреждения он взял меня за руку и повел по деревянному мосту в павильон Песни ивы. На меня нахлынули нежеланные воспоминания о том, как мы сидели здесь с Ливеем, но я смогла их отбросить.

Добравшись до павильона, Вэньчжи отпустил мою руку и повернулся к зеркальной глади воды.

— Почему ты мне не сказала?

Я закрыла глаза, вспоминая ту ночь, когда убегала из дома, терзаясь горем и ужасом. И как настойчиво требовала мама поклясться, что я сохраню тайну своего происхождения.

— Я обещала маме.

— Даже после всего, что мы пережили, ты мне не доверяешь?

— Конечно, доверяю. Но это не тот секрет, которым бы я поделилась по собственной прихоти. Потому что он мог навредить всем нам. — Я протянула руку и коснулась его запястья. — Но разве это имеет значение? Я осталась такой же, как прежде.

Он повернул руку и сжал мою ладонь.

— Ты права. Это не имеет значения. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты призналась раньше. Вдруг я бы смог тебе чем-то помочь. А может, еще смогу.

Меня растрогало, что Вэньчжи совершенно спокойно принял мое прошлое и без раздумий поддержал меня. А я так сомневалась. Я прислонилась к нему и положила голову ему на грудь, а он обнял меня за плечи. Нос тут же наполнил свежий древесный запах, исходивший от его кожи.

— Я собиралась все тебе рассказать. Когда-нибудь. Когда мы оказались бы далеко отсюда, — призналась я и услышала, как его сердце забилось быстрее.

— Что-то изменилось? Ты же все еще собираешься уехать со мной?

— Да. — Вопрос не вызвал у меня ни сомнений, ни колебаний, и от этого стало несказанно легко. — Но сначала я должна помочь маме. И выполнить задание императора. Ты подождешь еще немного?

Рука Вэньчжи напряглась, и он притянул меня ближе.

— Пока ты будешь моей, а я — твоим, нам принадлежит все время в мире.

Так мы и стояли, вдруг я почувствовала покалывание в затылке и осознала, что мы находимся на виду у всех, кто заглянет во двор. Высвободившись, я обернулась и тут же наткнулась на Ливея. Он так неподвижно стоял на мосту, словно стал одной из его деревянных опор. Сжимая руки в кулаки, принц с широко раскрытыми глазами смотрел на нас. И сердце невольно сжалось от выражения его лица. Нет, не из-за чувства вина, а от печали, ведь я причинила ему боль.

Размеренными шагами Ливей зашел в павильон.

— Могу я поговорить с тобой?

Принц держался холодно и говорил таким официальным тоном, словно я вдруг стала незнакомкой или одной из тех придворных, которых он всегда старался избегать. Хотя еще несколько дней назад мы защищали друг друга, не заботясь о собственных жизнях. Неужели у нас всегда будет так: один шаг вперед и три назад? «Нет, — сказала себе я. — Нас больше нет. Наши пути разошлись».

Я кивнула, хотя мне и стало не по себе. Однако Ливей заслуживал объяснений больше чем кто-либо.

— Я зайду к тебе позже, — сказал мне Вэньчжи.

Я ожидала, что он сразу уйдет, но Вэньчжи вновь обхватил мою ладонь, а затем медленно провел по ней большим пальцем. Мой пульс тут же участился, но, хоть меня и опалил стыд, я не отстранилась. На губах Вэньчжи появилась еле заметная улыбка, и только после этого он отпустил меня. А затем резко склонил голову, выражая почтение Ливею, и ушел.

— Прости, — запинаясь, произнесла я.

Вот только я задолжала ему больше, чем это неуклюжее извинение. И даже если закрыть глаза на все, что нас связывало, кроме нашей дружбы, с моей стороны было несправедливо его обманывать.

— Ты лгала мне с нашей первой встречи. Почему сказала, что твои родители умерли?

— Я так не говорила! Это предположил ты, а я… позволила тебе так думать и дальше. Потому что не смогла сообразить, как поправить тебя, не прибегая к новой лжи. Я обещала маме, что сохраню свое происхождение в секрете. И просто