Любовники. Плоть - Филип Хосе Фармер

Стэгга трясло от злости. Но он только сказал:

– Мы еще не добрались до Кейсиленда!

Наступил полдень. Стэгг съел куда больше своей обычной порции. Мэри ничего на это не сказала, внимательно наблюдая за ним. Каждый раз, когда он к ней приближался, она отодвигалась. Перепаковав мешок, они пошли дальше. Вскоре Стэгг начинал ощущать благотворное действие еды. Живая часть рога начала наливаться силой, устремляясь к небесам. Глаза у него засверкали, он стал время от времени слегка подпрыгивать, похрюкивая от сдерживаемой радости.

Мэри стала отставать. Он же был так захвачен приближением приступа желания, что не заметил этого. Отстав примерно на двадцать ярдов, она побежала в лес и скрылась в кустах. Он прошел еще ярдов двадцать, прежде чем заметил ее отсутствие. Разразившись ревом, он рванулся за ней сквозь кусты и бурелом, потеряв всякую осторожность и громко выкрикивая ее имя.

Он прошел по ее следу, обозначенному примятым бурьяном, до небольшого, почти пересохшего ручья, пересек его и вбежал в дубовую рощу. Тут он потерял след. Побежав в другую сторону, он выскочил из леса и увидел широкий луг.

Еще он увидел полтора десятка мечей, за поднятыми остриями которых виднелись хмурые лица кейсилендеров.

В стороне стояла девушка лет двадцати. Она была одета так же, как Мэри, когда та сидела в клетке – без сомнения, маскотка. Мужчины были одеты в форму бейсбольной команды Кейсиленда с красными гетрами, только вот вместо кепок с длинными козырьками на голове у каждого была шляпа с перьями, как у адмирала.

За ними стояли олени, девятнадцать оседланных для дальней поездки и еще запасные, один для маскотки, четыре для перевозки провизии и снаряжения.

Предводитель кейсилендеров, носивший титул «Могучий», как все капитаны Кейси, был долговязым тощим парнем с худым лицом; одна щека была заметно больше другой – ее оттопыривала табачная жвачка. Он неприятно усмехнулся:

– Что, старый рогач, гнался за молодым свежим мясцом? А напоролся на кусачее лезвие меча! Разочарован, чудище? Ничего. Мы тебе предоставим бабу – только руки у этой бабы тощие и костлявые, груди висят мешками, а дыхание смердит могилой.

– Брось ты эту декламацию, Могучий, – буркнул один из кейсилендеров. – Повесим его, и пошли дальше. У нас игра в Покипси.

Стэгг понял, что они здесь делают. Это был не военный отряд, а бейсбольная команда, приглашенная на соревнования в Дисию. В качестве таковой она имела пропуск на дисийскую территорию, гарантирующий кейсилендерам свободный проход.

Но эта гарантия требовала обещания не причинять вреда встречным дисийцам, если те не нападают.

– Повесите? – сказал он Могучему. – Ты не можешь тронуть дисийца, если он на тебя не нападает.

– Это правда, – ответил Могучий. – Но так уж вышло, что мы о тебе знаем от своих шпионов. Ты не дисиец, и наше обещание тебя не касается!

– Зачем же тогда меня вешать? – спросил Стэгг. – Если я не дисиец, то я вам не враг. Скажи, ты не видел здесь женщины, которая бежала впереди меня? Ее зовут Мэри Кейси. Она вам скажет, что со мной нужно поступать как с другом.

– Ври больше! – ухмыльнулся тот, кто торопил с повешением Стэгга. – Ты – один из этих одержимых дьяволом рогатых, и нам этого достаточно.

– Заткнись, Лонзо! – сказал Могучий. – Я здесь капитан.

Он обратился к Стэггу.

– Жаль, что я тебя не прирезал, пока ты не заговорил. Не было бы проблем. Но расскажи мне про эту Мэри Кейси.

Он вдруг спросил:

– А как ее второе имя?

– Рай-Моя-Судьба.

– Да, так зовут мою кузину. Но это еще ничего не значит. Ее посадили в клетку и волокли вместе с тобой по Великому Пути. Наша разведка не спит, и нам известно, что вы исчезли после налета волосатых ребят на Вассар. Ведьмы нашли замену Двурогому Царю и, разыскивая вас, тайно разослали военные отряды.

– Мэри где-то здесь поблизости, – сказал Стэгг. – Найди ее, и она подтвердит, что я помогал ей бежать в вашу страну.

– А что вы делали порознь? – подозрительно спросил Могучий. – И почему ты бежал?

Стэгг молчал. Могучий продолжал:

– Я так и думал. Всякому ясно, в чем тут дело – достаточно посмотреть на тебя. Вот что я тебе скажу, Двурогий Царь. Я облегчу твою судьбу. Мне бы надо поджарить тебя на медленном огне, потом вырвать глаза и запихнуть их тебе в глотку. Но нас ждет матч, и времени нет, так что ты умрешь быстро. Свяжите ему руки, ребята, и вздерните поскорее!

Через сук перебросили веревку и надели Стэггу на шею петлю. Двое кейсилендеров схватили его за руки, а третий готовился их связать. Стэгг не сопротивлялся, хотя мог бы раскидать этих двоих, как щенят.

Он сказал:

– Постой. Я вызываю вас на матч по правилам «один против пяти» и призываю Бога в свидетели, что это честный вызов!

– Как? – спросил Могучий, не веря своим ушам. – Во имя Колумба, парень, мы опаздываем! Да и следует ли нам принимать твой вызов? Мы ведь не знаем, ровня ли ты нам. Мы – дирадахи, и вызов от шетхеда неприемлем. Да если подумать, он просто немыслим!

– Я никакой не шетхед! – ответил Стэгг, тоже пользуясь этим словом для обозначения крестьянина. – Ты когда-нибудь слышал, чтобы героем-Солнцем выбирали кого-нибудь, кроме аристократа?

– Это правда, – сказал Могучий. Он почесал в затылке. – Что ж, ничего не поделаешь. Развяжите его, ребята. Даст Бог, игра надолго не затянется.

Он ни на миг не задумался о том, чтобы пренебречь вызовом Стэгга и повесить его. Кодекс чести кейсилендеров не допускал отступлений и увиливаний, и капитан не подумал бы его нарушить, особенно когда Стэгг призвал в свидетели его Бога.

Кейси, предназначенные для первой пятерки, сняли адмиральские шляпы, заменив их кепками с козырьками. Вытащив снаряжение из седельных сумок своих оленей, они начали выкладывать на лугу бриллиант. Из кожаного меха они высыпали тяжелый белый порошок, проводя дорожки от пластины к пластине и от каждой пластины – к квадрату питчера. Вокруг каждой пластины они нарисовали узкий квадрат, поскольку по правилам «один против пяти» Стэгг мог оказаться перед необходимостью в течение игры отбивать от любой базы. Для питчера нарисовали квадрат побольше.

– Не возражаешь, чтобы судьей была наша маскотка? – спросил Могучий. – Она поклянется перед лицом Отца, Матери и Сына, что не будет нам подсуживать. Если она нарушит клятву, ее испепелит молния. Хуже того, она станет бесплодной.

– Не слишком-то большой у меня выбор, – ответил Стэгг, взвешивая на руке поданную ему окованную медью биту. – Я готов, начинайте, когда сможете.

Его плотское желание исчезло, уступив место жажде крови.

Маскотка, надев решетчатую железную маску и бронированную форму, тяжело пробежала на место за кэтчером.

– Бэттеру приготовиться!