Беглецы - Фиона Шоу

Он забрался наверх и удобно устроился между двумя огромными ветками. С высоты открывался замечательный вид на залив и горы Разей.

На дальнем холме он увидел чью-то фигуру и тень, похожую на собаку. С тех пор как он сбежал из Академии, он мечтал оказаться здесь: в доме дедушки с бабушкой, у самого моря с видом на горы. Но сейчас каждой своей клеточкой он желал, чтобы Джет тоже был здесь, чтобы Олли сидел рядом с ним и мечтал о еде.

Джейк отчаянно скучал по своему отряду.

«И что ты будешь делать, Джейк?» – прозвучал в его голове голос матери.

Джейк сидел неподвижно так долго, что на ветку рядом с ним сели два дрозда и стали безмятежно клевать ягоды. Они были так близко, что он мог коснуться их рукой. Дедушка с бабушкой по очереди вышли в сад и окликнули его. Он ответил, что с ним все в порядке, и они вернулись в дом.

Он спустился, когда солнце уже начало садиться. В кухне было темно, но в окне гостиной мерцал голубоватый свет телевизора.

Джейк заглянул в окно. Бабушка и дедушка смотрели новости. Он не мог расслышать, о чем говорили голоса, но на экране показывали Новую Стену с колючей проволокой и камерами наблюдения. Напротив стены стояла огромная толпа людей, размахивая бумажными листками. Там были мужчины и женщины, молодые и старики. Кто-то размахивал кувалдами и кирками, а кто-то держал на руках детей. Полицейские в защитном снаряжении и со щитами недовольно смотрели на собравшихся, но не открывали огонь.

Изображение сменилось: теперь более агрессивная толпа протестовала перед Биг-Беном.

Кто-то стоял на стремянке и кричал в мегафон. Полиция окружила толпу, опустив визоры шлемов и держа наготове тазеры и дубинки.

Джейк прочитал бегущую строку:

Англичане организовали мирную демонстрацию у Новой Стены… Митинг возле Парламента Коалиции… Министерство иностранных дел Коалиции требует от посла Шотландии объяснений по поводу инцидента с листовками… по всей Англии были разбросаны тысячи листовок, раскрывающих планы Коалиции по вживлению секретных наномикрочипов…

Так вот чем размахивали люди: листовками, сброшенными с неба.

– Да! – радостно воскликнул Джейк.

От такого нельзя отгородиться ни цензурой, ни стеной. У Беглецов все получилось.

«Мама, папа, надеюсь, вы это видите», – подумал он.

Дедушка с бабушкой услышали его голос за окном и, улыбаясь, позвали внутрь.

Когда он зашел и сел у экрана, картинка снова сменилась: люди сидели за столом перед заполненным журналистами залом. У Джейка оборвалось сердце.

– Алия, – прошептал он.

Она сидела с краю, маленькая на фоне взрослых, голова опущена, волосы закрывают лицо. Но он узнал ее. Сразу же узнал. Рядом с ней сидела женщина в строгом костюме. Джейк догадался, кто это: Алия внешне была похожа на мать. По правую руку от министра сидел белобрысый Сёрфер, тоже в костюме. По сторонам стояли полицейские.

Джейк не мог оторвать глаз от Алии и пропустил мимо ушей вопросы журналистов. Что они с ней сделали? Все ли с ней хорошо?

Сперва что-то говорил Сёрфер, потом – представитель полиции. Затем последовал вопрос, обращенный к матери Алии:

– Госпожа министр, удалось ли вам задержать банду, похитившую вашу дочь?

Миссис Хан повернулась к Алии и обняла ее за плечи. Он по-прежнему не мог видеть лицо Алии, но видел, как она вздрогнула.

– Мы сделаем все возможное, чтобы арестовать нелегалов, ответственных за похищение, – она не сводила взгляд с Алии. – Моя дочь получила серьезную эмоциональную травму, и я убеждена, что только усилия талантливого и высококвалифицированного персонала Академии помогут ей прийти в себя. Врачи заверили меня, что со временем моя дочь полностью оправится от случившегося.

Миссис Хан крепко сжала плечо дочери.

– Ты ведь хочешь в Академию, Алия?

К ужасу Джейка, девочка подняла взгляд, улыбнулась и кивнула.

– Нет! – завопил Джейк, пытаясь докричаться до нее через экран.

– Я очень хочу в Академию, – тихим голосом произнесла Алия. – Там мне станет лучше.

Журналисты наперебой начали задавать вопросы. Алия что-то шепнула на ухо матери, и та, кивнув, обратилась к репортерам:

– Извините. Моя дочь очень устала и не может больше отвечать на ваши вопросы.

И пока внимание журналистов снова было приковано к белобрысому Сёрферу, Джейк видел, как Алия встала со стула. Но перед тем, как уйти, она пристально посмотрела в камеру, словно этот взгляд был адресован только ему. Едва заметным движением она нарисовала пальцем на столе круг и коснулась его середины, ставя невидимую точку. Затем она развернулась и покинула пресс-конференцию.

«Я не оставлю ее там, – решил Джейк. – Что бы ни случилось, я ни за что не оставлю ее в Англии».

48

Прилив почти достиг высшей точки. В заливе кружилось несколько байдарок, пара виндсёрферов. Джейк брел вдоль самой кромки воды. Он не хотел думать ни о чем: ни об Англии, ни о Новой Стене, ни о Беглецах – воспоминания пробуждали в нем тоску.

Он зажмурился. Крики птиц, шепот волн, гул машин и голоса прохожих стали отчетливее. «Почему ты лучше слышишь, когда закрываешь глаза?» – подумал Джейк.

Где-то вдалеке раздался шум лодочного мотора. Джейк открыл глаза и пригляделся – на горизонте появилась маленькая темная точка.

По песку бегали птицы и стучали оранжевыми клювами по принесенному волнами мусору. Увидев Джейка, они взмыли в воздух, тревожно крича.

Мальчик опустился на корточки и взглянул на выброшенных на берег медуз и переплетенные водоросли. Маленький краб посеменил боком в сторону. Джейк взял его в ладонь. Краб был белым, с зеленым пятном на спине.

Парень разулся, закатал джинсы и вошел в море по колено. Камни царапали стопы, а вода была холодной – достаточно холодной, чтобы отвлечь его от навязчивых мыслей.

Он не знал, сколько простоял в воде. Ветер стих. Байдарки вернулись на берег, а виндсёрферы устали ловить ветер.

Беглецы разбрелись кто куда, и теперь он не знал, кто он и что ему делать, чтобы заполнить пустоту, оставшуюся после потери родителей, расставания с друзьями и Джетом.

Пока что он оставался чужаком в этой деревне и в Шотландии в целом. Дедушка с бабушкой любили его, но никто не мог понять, что он чувствует. Он видел, как другие дети катаются на лодках и досках для сёрфинга, играют на пляже и ходят в кафе, но не мог подружиться с ними. Если они начнут расспрашивать его о жизни, то подумают, что он лжет, – или, хуже того, испугаются и начнут его сторониться.

Он вспомнил, как смотрел с мамой телевизор. Не очередной старый