Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза - Элисон Уэйр

Анна, Екатерина и Бриджит бежали впереди, наслаждаясь обретенной в Плацентии свободой.

Генрих писал регулярно. У него все в порядке, он остался целым и невредимым после подавления йоркистских бунтов. Елизавета с болью в сердце сознавала, что те, кто верен ее дому, являются врагами Генриха, в душе у нее вновь обострился становившийся уже привычным внутренний конфликт, но больше всего ее беспокоила судьба мужа, и она горячо молилась, чтобы он благополучно вернулся к ней. На сердце у Елизаветы потеплело, когда она услышала, что Генриха хорошо приняли в Йорке, хотя отцы города раньше поддерживали Ричарда.

В Плацентии Елизавета занялась благотворительностью: взяла под свое крыло осиротевших детей и организовала для них приют в одном из поместий, доставшихся ей в приданое. Она выкупала из тюрем должников, раздавала деньги нуждающимся, платила за похороны пиратов, казненных через повешение в доке на Темзе близ Уаппинга, пожертвовала немалую сумму делопроизводителю королевского завода в Ричмонде, у которого сгорел дом.

Просители скоро узнали, что можно приходить к ней со своими бедами. Среди прочих явился обнищавший сын одного сумасшедшего, у которого не было денег даже на еду и приличную одежду. А потом перед Елизаветой предстала маленькая девочка, Анна Лавдей, которую привела мать.

– Она хочет быть монахиней, ваша милость, – сказала женщина, – но я не могу снабдить ее приданым.

Елизавета взглянула на девочку, которая будто излучала духовную красоту:

– У тебя есть истинное призвание?

– Я хочу служить Господу молитвой и трудом, – с чувством ответила Анна Лавдей.

Елизавета улыбнулась ее матери и сказала:

– Я заплачу за нее.

Женщина упала на колени:

– О миледи, не знаю, как и благодарить вас! Теперь я понимаю, почему вас называют Доброй королевой.

Елизавета была тронута. Глядя вслед удалявшейся счастливой паре, она расчувствовалась. Впереди их ждало расставание, мать явно через силу отрывала от себя дочь, чтобы та могла следовать избранному пути. Ее саму ждала похожая участь. Она никогда не забывала, что Бриджит была обещана Богу. Девочке исполнилось пять лет, и казалось, она довольна своей судьбой, но разве могла малышка ясно понимать, что лишится жизни при дворе, семьи, свободы, никогда не познает любви мужчины, радости материнства. Слава Всевышнему, Бриджит не вступит в монастырь еще несколько лет. Может, когда придет время, она посмотрит на свое будущее иначе, и мать согласится, что лучше оставить эту идею.

Когда в начале июня Генрих вернулся к Елизавете в Плацентию, у нее уже был высокий живот и она ослабляла шнуровку спереди на лифе платья. Лицо короля светилось радостью, пока он окидывал супругу взглядом с головы до ног.

– Бесси, вы прекрасны! – воскликнул Генрих и нежно обнял ее. – Вы замечательно выглядите.

– Да, милорд, – ответила она, прижимаясь к нему так крепко, будто хотела не отпускать никогда. Видеть его было так радостно.

После того как Лондон официально встретил вернувшегося короля, Елизавета и Генрих переехали в замок Виндзор.

– Мы останемся здесь до родов? – спросила она во время прогулки по саду, расположенному в верхнем оборонительном поясе.

– Нет, cariad, – ответил король, – я хочу, чтобы мой наследник родился в Винчестере. Там находится замок Камелот, где держал двор мой предок, король Артур, это подходящее место рождения для моего сына. Молюсь, чтобы он стал вторым Артуром, который принесет Англии золотую эру.

От его слов Елизавету пробрал трепет. Принц – Боже, пусть это будет принц! – родится для величия и героических свершений. В нем сольются королевские крови Йорков и Ланкастеров. Он станет живым символом мира между враждующими домами.

Мать не поехала с ними в Виндзор.

– Мне нужно иметь собственный дом, – сказала она Елизавете еще в Плацентии. – А при дворе для меня места нет.

– Но я хочу, чтобы вы были рядом! – воскликнула Елизавета. – И вы знаете, что вам здесь рады.

Мать обняла ее:

– Двум королевам не уместиться при одном дворе, Бесси. Если бы ваш брат успел повзрослеть, я уехала бы в одно из имений, доставшихся мне в приданое после замужества, как делают вдовствующие королевы. Я взяла в аренду на сорок лет Чейнигейтс. Помните? Дом аббата в Вестминстере.

Елизавета в изумлении уставилась на нее:

– Но почему его? С ним связаны такие неприятные ассоциации.

– Все это в прошлом. А теперь он кажется мне мирной гаванью. Вы отлично себя чувствуете в роли королевы, а там хватит места для ваших сестер. Так что я прекрасно устроюсь у аббата Истни. Он проявил сговорчивость, у него останется половина дома, а я займу другую. Ну что вы так расстроились? Я не собираюсь закрываться от мира, а всего лишь перебираюсь в Вестминстер, и мы будем навещать друг друга.

– Если вам так угодно…

– Да. Мне скоро пятьдесят, и меня влечет к тихой жизни.

– Тогда я рада за вас. – Елизавета печально обняла ее.

Однако не успела мать переехать в свое новое обиталище, как Генрих заключил союз с шотландцами и предложил ее в качестве невесты овдовевшему королю Якову Третьему.

Елизавета не смогла сдержаться:

– Но она только что арендовала Чейнигейтс! Ей там нравится. И он почти на двадцать лет моложе.

Генрих сумел извернуться:

– Для меня главное – заключить мир с шотландцами, все прочие соображения второстепенны.

– Но какая же она невеста? Он не дождется от нее детей.

– Довольно, Елизавета. Я принял решение. – Генрих еще никогда не был так резок с нею. Это служило предостережением, что ей не стоит вмешиваться в политику.

– Хорошо, – сухо ответила Елизавета и оставила его одного.

Потом ее осенило: у Генриха есть не один побудительный мотив, чтобы выдать свою тещу за короля шотландцев. Это не только принесет мир между двумя народами, которые издавна враждовали, но и снимет с него бремя содержания двух королев, так как мать перейдет на попечение Якова.

За ужином в тот вечер Генрих снова стал собой. И почти извинялся:

– Не беспокойтесь о своей матушке, Бесси. Ничего еще не решено. Анну и Екатерину предложили в жены сыновьям Якова, что усложняет дело. Может статься, король сам захочет взять в жены одну из них.

Елизавета успокоилась:

– Пожалуй, так будет лучше.

Она задумалась, как отреагирует Сесилия на новость, что одна из ее младших сестер может стать королевой шотландцев, ведь когда-то она сама претендовала на это место. Но во время своего краткого визита ко двору на свадьбу Сесилия говорила, что очень счастлива с Ральфом Скроупом в Апсолле.

– Как я сказал, окончательного решения пока нет, – отозвался Генрих.

В конце августа они отправились