Штрафбат. Наказание, искупление (Военно-историческая быль) - Александр Пыльцын

Это еще одно подтверждение того, что кроме «искупления вины кровью», как это образно сказано в приказе «Ни шагу назад!», широко применялось и освобождение от «штрафа», искупление вины подвигом. Это правило противоречило широко распускаемым слухам о том, что все штрафники — смертники, у них всего два выхода: как правило — смерть, а как счастливое исключение — ранение. Мой попутчик из госпиталя и «сотрапезник» у ксендза, убывая из батальона в свою часть, разыскал меня, показал документы о досрочном восстановлении офицером и… медаль «За отвагу». Рад я был этому очень, и еще больше сожалею, что не запомнил ни его фамилии, ни звания.

Кроме того, как я уже говорил, только одним приказом № 078/н командующий 70-й армией генерал-полковник В. С. Попов из числа бойцов-штрафников по представлению комбата Осипова наградил орденом Отечественной войны 9 человек, орденом Красной Звезды — 4, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» — 57 человек, а всего 70 бывших штрафников получили правительственные награды! Все они в приказе названы бойцами-переменниками, кроме тех, кому были на время присвоены сержантские звания. Но, видимо, щадя офицерское самолюбие, в этот раз никто не был награжден орденом Славы. Учли и комбат, и командарм особое отношение к этому славному солдатскому ордену офицеров, побывавших рядовыми в штрафбате.

Зато только орденами награждено 13 штрафников. Чтобы не возникли сомнения в истинности этих цифр, назовем этих награжденных по фамилиям, как они поименованы в приказе:

Орденом Отечественной войны II степени:

Антипов Александр Васильевич — минометчик

Басенок Иван Ефремович — номер ружья ПТР

Ерохин Никонор (так в приказе) Михайлович — номер ружья ПТР

Зеленин Александр Васильевич — сержант пом. ком. стр. взвода*)

Калугин Василий Андреевич — номер ПТР

Марченко Алексей Гаврилович — минометчик

Прохоров Федор Глебович — стрелок

Пупенин Петр Гаврилович — ручной пулеметчик

Савин Сергей Тихонович — минометчик

Орденом Красной Звезды:

Воробьев Георгий Михайлович — разведчик

Сидоров Виктор Иванович — стрелок

Слабунов Степан Павлович — пулеметчик

Щудро Валентин Степанович — номер ружья ПТР

Не перечисляя всех 35 награжденных медалью «За отвагу», отмечу только, что там поименован и штрафник Семыкин Валерий Захарович, оставшийся потом в постоянном офицерском составе батальона, а затем ставший одним из моих самых близких друзей. Правда, в приказе он упомянут как сержант, замкомвзвода связи. Но это потому, что, по положению о штрафных батальонах, штрафнику, назначенному на сержантскую должность, присваивается и соответствующее звание, как и в случае, помеченном значком *). И вовсе не следует слепо верить тем, кто считал, что правительственную награду даже в виде медали мог получить только штрафник, совершивший подвиг, равный подвигу Героя Советского Союза.

Как видите, и досрочное восстановление в офицерском корпусе, и не единичные награждения отличившихся в боях — вовсе не миф, а реальность. Для сравнения, тем же приказом награждено офицеров постоянного состава всего орденами шесть человек, и пять человек медалями «За отвагу», в том числе и я сам. Так что и офицеры комсостава ордена корзинами не загребали.

Итак, я вернулся в батальон, командиром которого не представлял кого-нибудь, кроме Осипова. Конечно, все мы были рады повышению нашего «Бати» Осипова, но и сожалели, что ушел от нас заботливый, умный и честный командир.

Вместо него комбатом был назначен подполковник Батурин Николай Никитич. Пришел он к нам с одной медалью «XX лет РККА». Сам он был, как мы вскоре догадались, из числа пожилых кавалеристов, прослуживших где-то в глубоком тылу страны почти всю войну. Считаю необходимым здесь сделать некоторый экскурс и вперед, и в прошлое, хотя и в отдаленное.

Вперед, потому что узнал я подробности из биографии Аркадия Александровича Осипова уже через много лет после войны, когда побывал в памятном нам Рогачеве. А в отдаленное прошлое потому, что мне удалось тогда заинтересовать и местные музеи, и Тихиничскую среднюю школу, в которой давно учился будущий командир штрафбата, освобождавший свой родной район и город от фашистов. Узнал я больше и о прошлой жизни своего комбата.

Горячие отклики на эту мою инициативу районной власти, в первую очередь заместителя председателя райисполкома Риммы Геннадьевны Ястремской, породили цепную реакцию поисков сведений о знаменитом земляке. А такая энтузиастка, как бывший директор той самой Тихиничской школы Людмила Александровна Гулевич, нашла такие факты и документы, о которых я даже не догадывался и которые подкрепили наши представления о комбате полковнике Осипове как о человеке незаурядном, талантливом и необычайно скромном.

И все, что я знаю о нем теперь, что связано с увековечением его памяти на родной земле Рогачевщины, изложено в следующей главе.

В истории нашего 8-го штрафбата было четыре командира батальона. Первый комбат, майор Григорьев Я. Ф. командовал батальоном всего 2,5 месяца. Сменивший его второй комбат, майор Бурков Д. Е. — чуть больше полугода. Все это время батальон ни разу не был сформирован до полного штата, и батальон в боевых действиях участвовал только поротно, когда одна сформированная рота передавалась для выполнения конкретной боевой задачи в конкретную армию, а там — в дивизию, полк. Комбаты в этих случаях в боевых действиях участия не принимали. Может быть, именно из-за того, что при этом они могли утратить боевые командные навыки, они так часто сменялись.

И только третьему комбату, Осипову А. А., впервые довелось командовать батальоном полного состава, да и значительно дольше своих предшественников — 1 год и 3 месяца. Поэтому мы по праву считали его Первым Настоящим Комбатом. А пришедшему на место Осипова в августе 1944 года четвертому командиру батальона, подполковнику Батурину, при котором, как и у первых двух, батальон воевал поротно, история отвела тоже немного, как и первым двум. Всего 9 месяцев оставалось до Дня Победы.

Как предшественники Осипова, так и последний комбат Батурин только номинально считались командирами штрафбата, так как батальон при них воевал только поротно, когда роты, иногда усиленные, а иногда даже неполные, передавались в полное распоряжение войсковых командиров. В этих случаях комбаты только формировали, вооружали и готовили эти роты, а боевые задачи ставились им теми же войсковыми командирами, куда они передавались для выполнения боевых задач. Конечно, на них лежала ответственность за учет потерь и представление данных на восстановление штрафников в офицерских правах.