Мотылек и Ветер - Ксения Татьмянина

Когда пропала Гуля, я тоже оказалась одной из первых, кто заглянул в к ней в комнату, не считая Катарины. В тот день я не обращала внимания на обстановку но уверена, что если бы вдруг возникла пустота на месте привычной картинки, я бы увидела. И как раз бы заметила непорядок. Здесь дом опустеть не успел — были книги, две фотографии на стене, папки с непонятными распечатками колонок с цифрами. Много грязной посуды и целый шкаф статуэток черепах. Рядом две полки с ними же, только плюшевых, тканевых, в виде декоративных блюдец и в виде копилок. Некая Виктория, к которой на грани в прошлом пришел Юль Вереск, очень любила их.

Интересно, сколько способен потянуть пограничник вызовов, чтобы не перегореть эмоционально и ментально? В прошлом может скопиться сотни или даже тысячи граней, от которых вовремя никто не увел, и за эту гору взялся Юль. Я, если меня служба переключит только на временные вызовы, буду второй. Не мало ли? Август только вчера рассказывал, что и подумать не мог — как разрастется штат. Может случится, что через год другой в прошлое будут бегать сорок пограничников, а не двое.

Августа пришлось подождать еще минут сорок. Здесь окраина, быстрее он добраться и не мог, — вечер, пробки, и застал его мой звонок в противоположной части города.

— Я ничего не обещаю. Один раз я попробовала перейти на «кораблик» с Юргеном, но нас разделило — я ушла, а он остался в квартире.

— Не переживай, за неудачу ругать не буду. — И по-отечески снисходительно похлопал меня по плечу. — Давай?

Я кивнула и закрыла входную дверь.

Никогда прежде я не задумывалась над тем, — может ли в помещении быть открытыми окно или проем другой двери, чтобы сработал ход? Обычно они «запечатаны». А вот один из «корабликов», тот, что с витражом, своим вторым окном без рамы сиял в пространство вовне — заброшенный симметричный парк, снег…

Первое, что я увидела здесь — каменные стены, а второе — небо над головой. Замковая башня, практически руины, высилась колодцем без крыши, показывая, как в трубу синь неба и солнце. Что это за место? И в настоящем ли мы? Быть может это время дня на другом конце полушария, а вовсе не в прошлом или будущем.

Августу удалось удержаться за мою руку, никаких накладок или усилий, — шагнул за порог следом и не исчез.

— Невероятно. «Кораблики» — самые необычные из всех пространств, они кочуют, держат на плаву, даже могут доставить тебя туда, куда тебе нужно гораздо безопаснее, чем это делает шаг на границу.

— Юль всегда появлялся прежде. Приходил сразу, как и я.

— Ждем.

Но прошла минута, пять, десять, а мы так и стояли одни. Было холодно. Или зима, или такой же ноябрь или ранняя весна по температуре — изо рта шел парок, руки стали мерзнуть и я достала перчатки. И стоять зябко, поэтому я обошла большую площадь башни и попыталась рассмотреть детали. Полюбовалась на вбитые железные кольца, груду досок, две широкие балки, прислоненные к стене. И вернулась к массивной двери.

— Отсюда возможно выйти в мир, привязанный к этому помещению?

— Насколько я знаю, нет. Можно его увидеть из окна, но это будет скорее проекция, а не реальный мир. Как последний снимок при жизни. Вечное голубое небо в этом случае, без восходов и закатов.

Я тут же вспомнила слова Александры Витальевны о снимке Ури, и о ее страхе, что он может оказаться последним в его жизни. О Юргене думать не переставала. Если мне удастся выйти там, где нужно и когда нужно — ему не придется волноваться и смотреть на часы. А если нет, то каждая минута отнимает и отнимает часы там. Не хочу травить его сердце тревогой.

— Нам пора уходить.

— Нет, подождем еще.

— Юль не появился сразу, и не стоит рисковать из-за почти нулевого шанса, что появится с опозданием.

— Стоп, стоп, стоп… — Август поднял ладонь, потом поднес ее к щеке, озадаченно потерев родимое пятно, и весь подсобрался. — Это что-то интересное… чувствуешь?

— Нет.

— К нам приближается другое. Мы причаливаем или стыкуемся с другим! Быстрей, к двери! Мы сможем так перескакивать, и где-нибудь, но на него наткнемся!

— Он не живет на «корабликах», Август. Юль заходит на них также, как и мы.

— Я должен проверить свою теорию.

— Тогда идите один.

Я обещала Юргену одно — не влезать без надобности и быть осторожной. Наследник схмурился, но ничего не возразил, уговаривать не стал.

— Тогда уходи быстрее обратно, пока есть возможность. У тебя меньше минуты до того, как эта дверь будет открываться в другое помещение, а не в ход где-то в Сольцбурге.

Опять спешка. Опять предельная нехватка времени и из-за этого адреналиновый шум в ушах.

— На раз, на два, на три… — попыталась я успокоиться и сосредоточиться. Даже представила себе ход, который поближе к дому. Но внутренней связи с тем помещением не уловила. — Раз…

Открыла, шагнула и оказалась на ступенях ботанического парка. Том самом, где Катарине «гадюками пахнет». Быстро достала анимофон и сверилась с временем — девятый час того же дня. Не минута в минуту, но отскок в будущее маленький. Даже не сходя с этих ступеней, позвонила Юргену:

— Я все. Сейчас выйду из ботанического и поеду домой.

— Бери такси.

— Ладно.

— Я ужин сделал, раз ты скоро, то дождусь твоей компании.

Облегчение, которое слышалось в его словах в этот раз даже походило на радость. Голос Юргена зазвенел энергией.

Но в сеть выйти не успела. Едва нажала «отбой» в разговоре с ним, как тут же коснулась «принять» звонок от Катарины. Я сразу поняла: что-то случилось! Расслышала с первых же слов все, что девушка попыталась скрыть, — напугана и плакала:

— Привет, Конфетка… слушай, я тут влипла без денег, на счету ноль, и уехать не могу. Можешь мне такси на адрес «Брегантиновая, пять» вызвать?

— Что стряслось?

— Да, ничего такого… выручишь? Оплати по сети, а я отдам, как смогу.

Зачем она притворялась и пыталась обмануть, подделывая голос под непринужденный? Ведь мы друзья. Не став ни пытать, ни спорить, а услышав на том конце связи дрогнувшее всхлипом дыхание и нервно-веселое:

— Да? Нет?

— Конечно. Только не уходи тогда с места, а я зайду в сеть и отправлю заявку на адрес.

— Спасибо!

И отключилась. Пальцы машинально тыкали в сенсорные кнопки, а мысли крутились другие — Бригантиновая… на той улочке есть один ход, я его отлично помню из-за необычности — такая крыша-тарелка у несостоявшегося кафе-закусочной «Чебурек»… Если я сделаю попытку прыгнуть из хода в ход, то добегу до Катарины минут за пять, найду ее сама, лично. И в сеть выходить не стала. Набрала Роберта Тамма и едва услышала «Да?», выпалила: