1917. Разгадка «русской» революции - Николай Стариков

Нервозность ленинских строк сразу бросается в глаза. Основной вопрос: «Почему должны власть взять именно теперь». Ленин спешит, он знает, что власть надо брать именно сейчас. Но эту излишнюю спешку надо скрыть. Окружающие ее не поймут, они уже ее не понимают, как не понимали многого ранее. Как это все ему надоело! Он не может открыть им всей правды и потому приходится выдумывать черт знает что для своих же товарищей.

На кону стоит все — революция, страна и, может, судьба всего мира. Но это понимает только он. И Троцкий. Больше никто. Некоторые верят на слово, следуют за своим вождем, но в глубине их глаз все равно читается непонимание. Почему сейчас? Почему так спешим?

10 (23) октября на собрании ЦК партии Ильич ощутил это «равнодушие к вопросу о восстании».[385] А нервы и у Ленина не железные, они сдают. И тогда на бумагу, словно невидимые чернила, выплескиваются его тревога и беспокойство, граничащие с отчаянием.

Если раньше лукавил Ильич, выдумывая разные небылицы, то теперь он просто открытым текстом говорит — не говорит, кричит: надо брать власть! Все висит на волоске! Можно потерять все! И далее призывает своих товарищей не задавать ненужных вопросов, не терзаться сомнениями, не терять драгоценного времени на собрания и совещания. Ленин пишет уже совсем откровенно: «политическая цель» взятия власти «выяснится после взятия». Сначала придем к власти, а там и цель наша станет понятна. Вам, товарищ Зиновьев, цель наша пока не ясна? Так это ничего, батенька. Давайте сначала власть возьмем, а там я вам и расскажу, зачем мы это сделали.

Оставим Владимира Ильича наедине с его сомнениями и тревогами и зададим себе всего лишь один вопрос. Ответ на него весьма и весьма интересен. Ответ на него страшен, потому что приоткрывает нам ту тайную завесу, откуда и набросилась на нашу страну революционная напасть. Куда же так спешит Владимир Ильич?

Давайте задумаемся. Если какая-то политическая сила начинает отчаянно спешить с выполнением своих политических планов, это означает, что другая сила может их выполнению помешать. Ленин торопится взять власть, следовательно, должна существовать угроза срыва ленинского плана. Кто же может ему помешать встать во главе России в октябре семнадцатого года? Перечислим всех гипотетических противников:

• «буржуазное» Временное правительство;

• военный переворот;

• монархический заговор;

• наступление немцев и оккупация ими России;

• вмешательство «союзников».

Разберем по порядку реальность всех этих угроз.

1. Власть в лице Временного правительства быстро деградировала, она просто разваливалась прямо на глазах. Во главе России стоял Керенский, изо всех сил помогавший большевикам. В правительстве появлялось все больше социалистов и экстремистов всех мастей. Ленин это прекрасно знал и видел. Можно было просто подождать, пока власть, удерживаемая столь неумело, сама, как спелый плод, упала бы к ногам большевиков. Ведь правительство либо бездействует, либо помогает и подыгрывает своим уничтожителям до самой последней минуты.

2. Практически единственная реальная угроза Ленину — военный переворот — уже не страшна благодаря стараниям все того же Керенского. Генерал Корнилов, с помощью главы Временного правительства, опозорен и арестован. Ближайшие сподвижники Корнилова или арестованы, или застрелились. В армии проведена чистка. Все ненадежные генералы уволены или отправлены куда подальше в буквальном смысле слова. Возможность военного переворота полностью исключена. Нет руководителей, нет организации. Да и желания нет.

(Забавно, но после Октября Керенского вместе с Лавром Георгиевичем Корниловым большевики вообще свалят в одну кучу. Так и напишут в своих воззваниях: «Солдаты, окажите активное противодействие корниловцу Керенскому!» Это все звучит не менее забавно, чем «троцкист Сталин»! Но кто там будет разбирать?!)

3. Монархических заговоров в 1917 году не было и в помине. Ни один самый дотошный историк не нашел ни малейшего намека на такую возможность. Отметем ее и мы.

4. Немцы также не могут быть угрозой для захвата власти большевиками. Ведь именно они и привезли сюда Ленина, а все его действия ослабляют Россию. Значит, они немцам только на руку. И германские офицеры, приехавшие в «пломбированном» поезде, помогали организовывать переворот. «Предстоящая отдача Питера» германцам, о которой пишет сам Ильич в своих письмах товарищам, нас смущать не должна. Таких планов не было ни у Керенского, ни у Корнилова, вообще ни у кого. Сдача города была просто притянута за уши, она существовала только в воображении Ленина и служила оправданием его непонятной спешке. Да и немцы совсем не собирались захватывать русскую столицу. Ленин это прекрасно знал — просто он выдумал хороший повод поторопить незадачливых соратников, а после него пошло это гулять из книги в книгу. Раньше пугал пролетариат и революционную демократию Корниловым, теперь начал стращать германским штыком. Это тем более удобно, что уж кто-кто, а Ленин с немецкими планами знаком. Июльское выступление большевиков удивительно совпадало по срокам с нашим наступлением на фронте и последующим контрударом германцев. Большевики своими действиями ослабляли страну и армию, и мешать им со стороны немцев было бы очень странно.