Затерявшиеся во времени - Саймон Кларк

– Ролли, не могли бы вы сказать, какой это год? – повторил Джад.

– Хм-м... – Ролли закатил глаза. Руки он тер с еще большим ожесточением. – Хм-м-м... 1865-й. Год от рождения Господа нашего 1865-й. Это год, когда полчища Синебородых будут спущены на мир точно полчища демонов. Они будут разорять, убивать, жечь, уничтожать, истреблять, превращать священное в мерзость, у... у... – Ролли снова затопила волна страсти. Выпустив из легких весь запас воздуха, он отвернулся, продолжая рыться пальцами в своих рыжих патлах.

Карсвелл поднял бровь, что, по-видимому, считал красноречивейшим проявлением презрения к Ролли.

Джад сказал Карсвеллу так тихо, что Ролли при всем желании не смог бы расслышать:

– Карсвелл, вам следует зарубить на своем носу, что человек, который стоит вон там, является человеком, победившим время. Вполне возможно, что он считает себя Хранителем Врат Времени, и сейчас ему стало известно, что очень скоро должен произойти массированный прорыв сюда племени Синебородых.

– А нам-то какое дело до этого?

– Думаю, весьма большое. За историческое время были бесчисленные случаи нападения одних племен на территории других, одних стран на другие. Однако этот случай гораздо страшнее. Захватчики придут из прошлого и нападут на наше настоящее.

– Вы что же, думаете, что они могут ворваться в 1990 год или еще куда-то и разграбить Торговый центр? Бросьте, Кэмпбелл, все это совершенно несерьезно.

– Я совершенно серьезен. Представьте себе реку, которая подмывает свой берег, пока он не обрушится и она не затопит город. Теперь вообразите, что то же самое происходит со Временем. Рушатся барьеры. И вскоре Прошлое потоком ворвется в Настоящее...

– Что ж, если сейчас 1865 год и мы еще не родились, то я не думаю, что нам следует об этом беспокоиться.

– А меня это волнует, – воскликнул Джад. – Мы ведь еще не знаем, каковы могут быть последствия такого прорыва.

– Слушайте, да мы уже обсуждали все это, – почти заорал Карсвелл. – Время изменить нельзя. И эти Синебородые ребятишки или как их там зовут, не смогут вторгнуться в сюдаи в сейчас.

–А откуда вам это известно?

– А оттуда, что я об этом ничего не читал в наших чертовых исторических книгах, вот откуда. Мы знаем, что римские легионы не были замечены на улицах Лондона в 1960 году. И викинги никогда не высаживались в аэропорту Хитроу.

– Карсвелл, – очень тихо произнес Сэм, – я думаю, мы ошиблись. Помните, я рассказывал вам о том, что произошло во время воздушного налета в 1944 году? Я спас от смерти маленькую девочку. А в 1946 году я собственными глазами видел газетную вырезку, где черным по белому было сказано, что в Кастертоне была убита всясемья, у трех членов которой было перерезано горло.

– Значит, выходит, вы изменили историю?

– Именно это я и утверждаю.

Карсвелл замолчал. Его тонкие губы сжались в одну узкую полосу.

– Что ж, если дела обстоят так, Сэм Бейкер, старина, то нам остается только засунуть головы между ног и дать прощальный поцелуй собственной заднице.

Сэм поднял палец:

– Минуточку, минуточку... Одну минуточку! Мы ведь путешествуем во времени назад, правда?

Джад кивнул:

– Верно.

– Мы все это уже не раз обсуждали, Бейкер. Что вы можете добавить к этому нового? – снова оборвал их Карсвелл.

– А вы подумайте об этом еще. Сначала мы считали, что прыжки во времени носят случайный характер. Так сказать, случайная прихоть природы – вроде удара молнии или землетрясения.

Карсвелл тяжело вздохнул.

– Ну что вы такое болтаете?

– Я болтаю насчет того, что все это может оказаться точно рассчитанным.

– Бросьте, бросьте.

– Нет, вы меня выслушайте спокойно, Карсвелл. Можете назвать меня сумасшедшим, но я задумался: а что, если все это всего лишь жестокий эксперимент, проводимый учеными из Будущего? Может быть, из Будущего, отстоящего от нас на миллион лет? Ну... пожалуйста, просто доставьте мне удовольствие... Давайте предположим, что тут, в 1865 году, дерьмо действительно взорвет банку. Что барьеры Времени действительно рухнут и что люди из других столетии смогут проникать в другие временные зоны. Разве не является одной из важнейших проблем второй половины двадцатого века проблема беженцев? Людей, десятками тысяч передвигающихся из зон военных действий туда, где они надеются получить пищу и обрести мирную жизнь? Проблемы, которые при этом возникают, невероятно сложны. Местное население не справляется с наплывом беженцев – у них не хватает пищи для прокорма этих тысяч. Они начинают голодать. И что тогда? Тогда беженцы – вполне здоровые и крепкие люди – начинают грабить своих негостеприимных хозяев. Начинаются убийства, кражи детей, рейды, все прочие виды бандитизма. Теперь представьте себе, что все это происходит не там, где люди просто перемещаются с одного места в другое, а там, где перемещения происходят во времени – из одного времени в другое.

– Это стало бы прародительницей всех проблем беженцев, – тихо ответил Джад.

– Итак, что же вы утверждаете? – спросил Карсвелл. – Что люди, голодающие в десятом столетии, собираются взять дубины и отправиться в двадцатое, ожидая, что богатые страны должны о них позаботиться?

– Отчасти так. Но я предполагаю, что может произойти и нечто худшее. Я думаю, что мы увидим целые армии, которые из прошлого вторгнутся в настоящее.

– Что ж, я готов поставить все свои денежки на современный танковый полк, поддержанный пушками вертолетов. Думаю, они вполне способны спустить штаны с волосатых задниц варваров, вооруженных копьями и мечами.

– Временно – да. В том случае, если это будет организованное сражение в чистом поле. Ну а если тысяча мужиков, вооруженных мечами и арбалетами, вылезет из этого амфитеатра сейчас? Во-первых, в сражении с ними у нас не будет ни единого шанса. Во-вторых, в таком же положении окажется и Кастертон. Они ворвутся в него, сожгут до фундаментов все дома и убьют все население задолго до того, как будут отмобилизованы силы, которые этих мужиков остановят.

– Кровавое месиво, – задумчиво согласился Карсвелл. – И тем не менее я не вижу, как уничтожение маленького заштатного городка может повлиять на жизнь всей планеты.

– Кто знает? – ответил Сэм. – У нас в Штатах население страдает от нелегальной иммиграции из всех стран мира. Мигранты вливаются к нам через мексиканскую границу по нескольку сотен человек в неделю. И все это только потому, что этих людей закормили голливудским кино и программами ТВ, которые доходчиво и ясно говорят им: «Эй, вы! Штаты – это настоящее место для настоящих ребят! Здесь шикарно, здесь вы можете сунуть свою задницу в американский чернозем и тут же стать богатым и счастливым!» А в прошлом живут миллиарды людей, которые захотят повидать двадцатый или девятнадцатый век, где текут реки из молока и меда. Лучше места для эмиграции не придумаешь, не так ли? А то и для грабежа или завоевания?