Инкарцерон - Кэтрин Фишер

— Все это Узилище. — Смотритель, обернувшись к нему, оперся руками о стол. — Изображения поступают с каждого из его Глаз. Только так мы сможем найти Клаудию.

Джаред почувствовал, как страшное отчаяние по капле вливается в него. В Академии Эксперимент считался одним из великих деяний Книжников прошлого, которые в благородстве своем пожертвовали последними мировыми запасами энергии для спасения пропащих душ, нищих, бедняков — тех, кто был презираем всеми прочими. И вот чем это обернулось.

Джон Арлекс, фигура которого застыла на фоне сменяющихся изображений, наблюдал за Книжником.

— Вы видите то, что всегда было доступно лишь взору Смотрителя, почтенный Джаред.

— Но почему вы… почему нам не сказали об этом?

— Наших ресурсов недостаточно, чтобы вернуть обратно всех этих людей. Они навсегда потеряны для нас.

Вынув из кармана часы, он протянул их Джареду. Тот механически взял их и непонимающе уставился на них. Смотритель показал на прицепленный к цепочке серебряный кубик.

— Почувствуйте себя богом, Джаред. У вас в руках сейчас весь Инкарцерон.

Боль, проснувшись вдруг, запульсировала резкими толчками. Пальцы Книжника дрожали. Сколько раз этот кубик оказывался у него перед глазами, и он едва замечал его? Сейчас же крохотный брелок наполнял его сердце ужасом, ему хотелось бросить его и отойти подальше. Неужели там, внутри — те горы, что видны на экране, леса серебряных деревьев, целые города с одетыми в тряпье людьми, где каждый стремится что-то урвать у такого же нищего соседа? Обливаясь холодным потом, Джаред крепко зажал цепочку в кулаке.

— Что, страшно? — негромко спросил Смотритель. — Надзирать за целым миром — работа, требующая мужества. Многие из моих предшественников не осмеливались даже взглянуть на него.

Тихонько прозвенел сигнал, и оба взглянули вверх. Изображения на экране уже не мерцали. Постепенно отключаясь, они уступали место одному, разворачивавшемуся из нижнего правого утла. Оно росло, квадратик за квадратиком, пока не заполнило собой весь экран. На движущейся картинке была Клаудия.

Джаред дрожащими руками положил часы и цепочку на стол. Девушка на экране разговаривала с Узниками — Книжник узнал Финна и другого, Кейро, который сидел, привалившись к стене. Гильдас скрючился рядом — кажется, он был ранен; возле него стояла Аттия.

— Мы можем обратиться к ним?

— Да, — ответил Смотритель. — Но сперва послушаем.

Он щелкнул переключателем.

Что проку миллиарду Узников в одном Ключе?

Дневник лорда Каллистона

— Узилище хотело помешать мне отыскать тебя. — Клаудия двинулась к нему сквозь мрак коридора.

— Тебе не нужно было приходить сюда, — проговорил Финн с трепетом — такой невозможной, нереальной казалась она здесь.

Аромат роз и странный запах свежего воздуха, который она принесла с собой, мучили его утраченным воспоминанием словно засевшая глубоко в мозгу заноза, которую хочется выдернуть, но не знаешь — как. Поднятой к голове рукой он мог лишь страдальчески потереть веки.

— Идем же со мной. — Она протянула ему руку. — Обратно, в наш мир. Скорее!

— Подожди-ка. — Кейро стремительно поднялся с пола. — Никуда он без меня не пойдет!

— И без меня, — добавила вполголоса Аттия.

— Вы все можете отправиться туда. Наверняка это возможно. — Ее лицо вдруг вытянулось.

— В чем дело? — спросил Финн.

Клаудия прикусила губу. Она вдруг поняла, что понятия не имеет, как вернуться обратно. Здесь, на этой стороне не было Портала; не было ни стула, ни панели управления — она просто оказалась в той пустой камере. И даже если в ней было что-то важное, дорогу туда уже не найти.

— Она не знает, что делать, — понял Кейро. Подойдя ближе, он в упор разглядывал Клаудию.

Как ни раздражал ее этот взгляд, она постаралась встретить его спокойно.

— По крайней мере, у меня есть это.

Она достала из кармана Ключ. Все взоры устремились на него. Он выглядел так же, как и тот, что был у них, но работа казалась искуснее, неподвижная фигура орла блистала совершенством форм. Финн полез за своим, но карман оказался пуст. В тревоге он обернулся к остальным.

— Здесь он, здесь, глупый мальчишка.

Хватаясь за стену, Гильдас поднялся на ноги. Лицо его было серым, с выступившими бисеринками пота. Узловатая ладонь сжимала кристалл так крепко, что костяшки пальцев побелели, словно лишившись вдруг кожи.

— Ты правда пришла Извне? — выдохнул он чуть слышно.

— Да, Мудрый. — Шагнув к нему, она протянула руку, чтобы он мог дотронуться до нее. — И то, что Сапфик обрел Свободу, тоже оказалось правдой. Джареду удалось узнать, что в нашем мире у него есть последователи, которые называют его Девятипалым.

Старик кивнул, и на глазах у него выступили слезы.

— Я всегда знал это, всегда верил, что он существовал на самом деле. Он являлся Финну в его видениях. Скоро увижу его и я.

Голос его был ворчливым по-прежнему, но в нем слышалась какая-то дрожащая нотка, которой Финн не замечал прежде. Это почему-то испугало его.

— Ключ, Мудрый, — напомнил он.

Казалось, Книжник не в силах расстаться с кристаллом — какое-то время его держали оба. Старик опустил глаза.

— Я с самого начала полагался на тебя, Финн. Правда, я не верил, что ты пришел Извне — тут я ошибался; но я знал, что твои видения приведут нас к Свободе, так и случилось. Когда я только увидел тебя — лежащего на повозке, скорчившегося от страха — я понял, что ты поможешь мне осуществить мечту моей жизни.

Он разжал пальцы, и Финн ощутил тяжесть Ключа в своей руке.

— И что нам делать теперь? — спросил он, повернувшись к Клаудии.

Но прежде чем та успела что-либо сказать, раздался голос Аттии. Оставаясь в тени позади Кейро, она спросила желчно:

— Что же случилось с твоим чудным платьем?

Лицо Клаудии искривила гримаса:

— Изорвала в клочья.

— Как же свадьба?

— Свадьбы не будет.

Аттия обняла руками худенькие плечи.

— Значит, тебе снова нужен Финн.

— Джайлз. Его зовут Джайлз. Да, он нужен мне — нужен всему Королевству. На трон должен взойти кто-то, заглянувший за пределы дворца и рамки Протокола, кто-то, кто побывал на самом дне. — Она выплескивала в этих словах давно копившееся раздражение и злость, не сдерживая гнева. — Разве ты сама не хочешь этого? Не хочешь, чтобы королем стал тот, кто мог бы положить конец страданиям Узников, потому что на себе испытал ужасы Инкарцерона?

Аттия пожала плечами.