Темная ночь - Джена Шоуолтер

– Проклятье! – вскрикнул он, достал один из своих кинжалов и погрузил лезвие в свое бедро.

Ткань штанов порвалась, и из раны потекла кровь. «Что я буду делать?» – спрашивал себя Рейес. Его не оставляло стремление спасать и защищать, сильное и глубокое, которого он не испытывал прежде. Но только Данику и лишь для того, чтобы снова посмотреть в эти ангельские глаза и ощутить наслаждение, которое, как предполагалось, ему не суждено было испытать. Но воин ощутил его и теперь жаждал чего-то большего.

«Боги не стали бы приказывать Аэрону выследить и убить ее, если бы она могла умереть от болезни, переносимой Торином, или стать жертвой последнего удара охотников», – подумал Рейес, и эта мысль одновременно успокаивала и злила его. Рейес думал, что, возможно, ему следует освободить Аэрона, которого он запер в подземелье, прежде чем отправиться на поиски, и пойти за Даникой вместе с ним, ведь Ярость, несомненно, почует ее, и это позволит спасти ее от охотников. Но в то же время он понимал, что не сможет последовать за Аэроном, если Даника окажется где-то далеко, а найдя ее первой, Ярость, несомненно, убьет ее. «Забудь ее, – говорил себе Рейес. – Она всего лишь человек. Таких тысячи. Миллионы. Ты можешь найти другую женщину, которая выглядит как ангел».

– Я не хочу искать другую! – закричал воин. Но в то же время он понимал, что не может держать Аэрона в заточении вечно. – Проклятье!

«Прекрати вести себя как ребенок, – прозвучал в его голове женский голос, сильно удивив Рейеса. – Посмотри на холм и заткнись уж наконец, черт возьми. Из-за тебя у меня жутко болит голова». Рейес напрягся, осмотрелся, не выпуская из руки нож, но никого не увидел. «Чего ты ждешь? – со злостью спросил голос. – Поторопись».

«Это богиня? – спрашивал себя Рейес. – Или одна из нас? Но это точно не Сомнение, потому что голос явно принадлежит женщине». Воин решил не терять времени в тщетных попытках разобраться в происходящем. Он побежал и через десять минут стоял у подножия холма.

Там он увидел Данику. Вместе с каким-то мужчиной (через несколько мгновений Рейес понял, что это Кейн) она лежала на земле. Оба стонали. От одной мысли о том, что девушка может быть ранена, Рейеса охватил гнев, и вместе с тем он чувствовал облегчение – ведь она оказалась жива. Воин был шокирован, когда понял, что, судя по всему, Даника пыталась подняться на вершину холма и добраться до крепости. Вокруг лежавших были разбросаны камни, которые, казалось, упали с неба специально, чтобы попасть в них.

Рейес поднял Данику, понимая, что не хочет ее отпускать, и слегка пнул Кейна носком ботинка, чтобы привести в чувство. В то же время он на всякий случай не выпускал рукоятку кинжала. Рейес все еще не мог смириться с мыслью, что в его жизнь вернулись другие Владыки.

Кейн что-то промычал, открыл глаза и схватил пистолет, кобура с которым висела у него на поясе, но Рейес выбил оружие из его руки.

– Давайте, – слабо сказала Даника, – переубивайте друг друга.

Ее светлые волосы были испачканы кровью. Тогда Рейес подумал, что понимает, почему Мэддокса охватывали те сильные, страшные приступы жажды насилия от одной только мысли о том, что с Эшлин что-то случилось.

– Как это произошло? – спросил Рейес, думая, что если Кейн посмел…

– Камни упали, – ответила Даника, успокаивая его, – наверное, с горы. Он оттолкнул меня, чтобы я не пострадала, но я поскользнулась и ударилась головой.

Рейес слегка расслабился.

– Спасибо, – поблагодарил он Кейна.

Тот кивнул, почесал затылок, будто сожалея о чем-то, и поднялся.

– Где твои родные? – спросил Рейес у Даники, понимая, что может держать ее так целую вечность.

– Летят куда-то туда, где вы их никогда не найдете, – ответила девушка, отводя от него взгляд и пытаясь высвободиться. – А теперь отпусти меня.

«Никогда», – хотел ответить Рейес, но вслух произнес:

– Нет, ты слишком слаба, чтобы передвигаться самостоятельно.

Повернувшись к Кейну, воин заговорил на венгерском, надеясь, что Даника не поймет их.

– Как ты спас ее? – спросил он. – Только не отвечай на английском.

Про себя Рейес молился, чтобы Кейн понял его.

– Охотники подходили к крепости, когда мы с Торином натолкнулись на них, – ответил тот тоже на венгерском.

«Конечно, он его знает, – подумал Рейес. – Он не поехал бы в Будапешт не подготовившись».

Кейн продолжал:

– Мы схлестнулись с ними, но их было слишком много. Торина ранили, а меня захватили в плен. Они ошиблись, когда запихнули ее в тот же грузовик, что и меня. Шины лопнули, и машина слетела с дороги.

– И охотники теперь?..

– Мертвы, – ответил Кейн.

Рейес решил, что это к лучшему, хотя в глубине души он с удовольствием переубивал бы их всех снова, причем как можно более болезненным способом и очень-очень медленно. Он пристально посмотрел на Данику, стараясь понять, затронула ли ее эпидемия, вызванная Болезнью. Ее кожа выглядела здоровой, и легкие девушки не разрывал сильный кашель. «Значит, ей удалось избежать заражения, – подумал Рейес. – Неужели из-за того, чего я так боюсь?»

– Зачем ты вернулась? – задал он ей вопрос, снова переходя на английский.

– Это он меня заставил, – заявила Даника, показывая пальцем на Кейна. – С Эшлин все в порядке? Я слышала, как они разговаривали о том, что… – ее речь прервал внезапный всхлип, – ей надо причинить вред, чтобы выманить вас. Это должно было позволить им найти какой-то дурацкий ларец.

– Ее нашли, – ответил Рейес, сжимая кулаки. Боль Даники впивалась в его грудь, подобно раскаленному стержню, и впервые в жизни это ощущение ему не нравилось. – Она очень больна.

Сглотнув, Даника спросила:

– Она выживет?..

– На этот вопрос сможет ответить только время, – ответил Рейес и жестом показал, чтобы Кейн шел вперед. Тот кивнул и пошел в сторону замка. – В городе правит смерть, Даника. Ты останешься в крепости до тех пор, пока охотники не будут уничтожены, а эпидемия не прекратится.

– Нет, не останусь, – возмутилась девушка и стала вырываться, пытаясь отстраниться от Рейеса. – Я хочу домой. Прямо сейчас.

– Пытаясь вырваться, ты только еще ближе ко мне прижимаешься, – заметил Рейес.

Даника замерла, что одновременно обрадовало и разочаровало мужчину. Но он не лгал. Ее тело было теплым, пахло сосной, и каждый раз, когда она двигалась, его нервы натягивались как струны.

Рейес стал подниматься на вершину холма, на всякий случай выбрав при этом не тот маршрут, по которому ушел Кейн, одержимый демоном Бедствий. Радость от благополучного возвращения Даники была настолько велика, что он смирился с присутствием бывшего друга.

– Я опять стану вашей пленницей? – спросила девушка.

– На протяжении всего времени, которое ты проведешь у нас, мы будем считать тебя своей гостьей, – ответил Рейес, обещая себе, что, когда все снова наладится, он отпустит Данику, дав возможность провести остаток жизни, каким бы длинным он ни оказался, так, как ей нравится. – Нам пришлось запереть Аэрона в подземелье. Тебе не следует туда ходить. Никогда. Поняла? – произнес он, и в его голосе отразились все мучения и злость, накопившиеся в душе. – Он убьет тебя, даже не моргнув глазом.