Инквизитор - Сергей Семенов

— Вторая слева, там увидишь, — пояснил голос — И дверь закрой. Не в пещере родился.

Борис усмехнулся осведомленности обладателя голоса, словно тот тайком следил за гостем, захлопнул наружную дверь и направился по указанному маршруту. За второй слева дверью оказался узенький коридорчик, заканчивающийся дверью из матового стекла. Сквозь стекло на пол и стены лился поток мягкого розового света. Не слишком задумываясь, почему стекло белое, а свет, проходящий сквозь него, приобретает совершенно другой цвет, Борис открыл дверь и оказался на очень просторной кухне, в которой при необходимости могла вместиться целая бригада поваров. Правда, сейчас на кухне находился всего один человек. Высокий темноволосый мужчина в тренировочных штанах, майке и шлепанцах на босу ногу. Вполне домашний вид. Стоя спиной к своему гостю, мужчина «колдовал» над газовой плитой.

— Есть будешь? — поинтересовался владелец дома, не оборачиваясь.

На сковороде шипела яичница, и мужчина следил, чтобы она не подгорела.

— Сказать просто да, это значит не сказать ничего, — ответил на предложение незнакомца Борис.

После двух дней голодовки Хранитель был не прочь перекусить чего-нибудь. И побольше, побольше…

— Отлично. — Мужчина ловко подхватил горячую яичницу лопаткой, бросил ее на неожиданно, словно по волшебству, появившуюся в руках тарелку и повернулся к молодому человеку: — Приятного аппетита.

Перед Борисом стоял его погибший брат Виктор. Живой и невредимый. Точно такой, каким запомнил его Хранитель, когда они виделись в последний раз много лет назад.

— Витек?!

Борис думал, что его уже невозможно чем-либо удивить. Оказалось, он глубоко заблуждался.

— Точно, брат, это я, — жизнерадостно, слишком жизнерадостно для покойника, отозвался брат, делая шаг в сторону Бориса.

Парень испуганно попятился. Это существо не могло быть его братом. Хранитель лично видел могилу Виктора, а значит, кто бы перед ним ни стоял, он лишь имитировал убитого. И вряд ли делал это из добрых побуждений. Борис уже привык видеть в каждом втором врага. Попытавшись использовать свои новые эмпатические способности, он вдруг понял, что совершенно не чувствует эмоционального фона собеседника. И одному Творцу было известно, что все это значит.

— Если бы я хотел тебя убить, то давно свернул бы шею, а не предлагал перекусить, — довольно рассудительно заметил Виктор, спокойно ставя тарелку с яичницей на стол и отказываясь от дальнейших попыток приблизится к брату.

— Ты же покойник. Уже месяц, как похоронен, — сдавленно проговорил Борис.

Он был растерян и потрясен, совершенно не зная, как реагировать на происходящее.

— На любое событие есть, по крайней мере, две точки зрения. Ты можешь придерживаться одной, я предпочитаю другую. Ту, что позволяет нам разговаривать сейчас и с удовольствием позавтракать этой чудесной яичницей. Чайку? Кофейку? — спокойно проговорил Виктор.

— Чаю, — машинально ответил Борис, после чего мотнул головой, осознавая всю абсурдность ситуации. С колдунами и оборотнями он уже общался. С покойниками еще не приходилось. — Какой, к чертям, чай? Что происходит? Это вообще реальность или бред?

У Виктора, словно у фокусника, в руках появилась вторая тарелка. Спокойно положив на нее еще одну горячую яичницу, он поставил тарелку на стол, сел и принялся есть. Причем вилка в его руках появилась так же, как и тарелки, — прямо из воздуха.

— А что для тебя реальность? — спросил Виктор, запивая яичницу соком, кажется апельсиновым, судя по запаху и цвету. Откуда взялся в руках мертвеца высокий прозрачный стакан, Борис не заметил. — Этот стол? Эта яичница? Ты? Я? И что вообще ты подразумеваешь под словом «реальность». Ты уже разбил все представления о ней, когда надел «Глаз Мира» и увидел истинный лик бытия глазами дархов. Вроде ничего необычного, но что-то все же меняется. Реальность многогранна, и эти грани становятся зримыми. Проявляются вещи и существа, которых ты не замечал ранее. Те, кто обитает в Тесиле.

— Ты находишься в Тесиле? — удивленно спросил Борис.

— Я лишь привел пример, — ответил Виктор, уплетая яичницу за обе щеки.

— Но ты мертв? С точки зрения людей? — спросил Борис напрямую.

У него совершенно не было желания углубляться в философию.

— К сожалению, ты знаешь ответ на этот вопрос не хуже меня, — ответил Виктор. — Но дело не в этом. Я уже в прошлом, теперь твоя очередь спасать мир. Задача не из легких, как ты, наверное, мог заметить. Я вот, например, не справился. У тебя еще есть шанс.

— А что я могу?

— Для начала хотя бы принять свою новую Суть. Ты ведь уже понял, что в тебе произошли перемены. Ты уже больше не человек и никогда им не будешь. Но ты пока и не дарх.

— Я не хочу быть паразитом, живущим за счет жизней людей.

— Все существа паразиты, если рассматривать их с твоей точки зрения. Все жрали и продолжают пожирать друг друга. Паук ест муху, лиса ест зайца, человек ест корову, дарх ест человека… В этом нет ничего необычного. Ты просто переместился в этой пищевой цепочке на самый верх.

— Но человек не корова!

— Да, человек — это человек. Всего лишь человек. Ты еще не почувствовал этого, но скоро почувствуешь. Ты теперь волк, тигр, лев, а вокруг тебя стада овец, косуль и антилоп. Ты можешь стать злым львом, можешь быть добрым, это ничего не меняет. Когда придет время, ты заберешь чью-то жизнь, чтобы продлить свою. Ради себя или ради кого-то другого, не суть важно. Тебя таким создали, ты другой. И, как я уже говорил, этого не изменить. Я знал одного дарха, нефалима, который семьдесят лет обманывал судьбу, пытаясь быть человеком. Сегодня он понял, что судьбу не переиграть, и исполнил свое предназначение.

— Я не верю в судьбу.

— Не важно. Главное, что Судьба верит в тебя.

— Я не понимаю.

— Ты должен закончить обращение. Ты должен стать дархом. Если не ради себя, то хотя бы ради этого Творения.

— Я не хочу становиться чудовищем.

— Значит, не становись им. Твой выбор всегда останется за тобой. Когда рождается новый дарх, нефалим или сошар, его душа наполнена сумраком, и только он сам избирает для себя Тьму или Свет. Тьму выбирают чаще. Ее проще впустить и вырастить и гораздо сложнее изгнать. Но ведь никто не заставляет тебя впускать в себя Тьму. Сейчас твоя душа наполнена Светом. Тебе нужно будет просто удержать его.

— Я не знаю…

— Не знаю. Не понимаю. Твоя ведьма умрет, если ты не примешь Суть. Решайся же, наконец.

— Моя ведьма?

В душу Бориса снова закрались нехорошие предчувствия. Виктор слишком хорошо знал Дайлану. Он мог назвать ее по имени, но не сделал этого. Вывод напрашивался сам собой — сидящее перед ним существо Виктором не являлось.

— Кто ты такой?