Страстная женщина - Вирджиния Хенли

Поднявшись на рассвете и увидев багровое небо, Бесс поняла, что днем разразится гроза. Решив пораньше выехать на верховую прогулку, она направилась в Шервудский лес, где на рассвете и на закате можно было встретить оленей. Бесс чуть не вскрикнула от неожиданности, когда через тропу перемахнул олень, а потом заметила лису, преследующую его. Остановившись у ручья, она долго наблюдалза парой резвящихся в воде выдр. Судя по всему, уже начался сезон брачных игр.

Издалека донеслись звуки охотничьего рожка. Они постепенно приближались. Вскоре послышался и надрывный лай гончих. Выехав из-за густых кустов, Бесс увидела дюжину охотников. У всех на одежде красовалось изображение белой борзой — эмблемы Толботов. Среди охотников был и Шрусбери. Через круп его огромного вороного жеребца был переброшен убитый олень.

Заметив Бесс, Толбот спешился и взмахом руки велел спутникам удалиться. Они немедленно повиновались и увели за собой собак.

У Бесс неистово забилось сердце. Почему при виде Шрусбери ее неизменно охватывает волнение? Чуть улыбаясь, она смотрела на охотника сверху вниз.

— Вы вторглись в мои владения — и, кажется, не в первый раз.

— Если вы имеете в виду Тауэр, то я всего лишь принял приглашение.

— Я не поблагодарила вас за помощь только потому, что заплатила вперед.

— А у вас острый язычок!

— Не всегда. Иногда он бывает игривым.

— По-моему, ему можно найти и другое применение.

— Несомненно, греховное.

Пока они вели словесную дуэль, напряжение между ними нарастало. Шрусбери преодолел разделяющее их расстояние и по-хозяйски положил ладонь на колено Бесс, прикрытое юбкой бархатной амазонки.

— Вы слишком смелы! Не забывайте, что у меня есть хлыст. — Бесс повертела в руке рукоятку хлыстика.

— Ваши соблазнительные жесты заставят меня доказать вам, насколько я порочен.

— Вы уже сделали это, притом дважды. В вашем возрасте пора научиться владеть собой.

— Бесс, ты себе не представляешь, с каким трудом я сейчас сдерживаюсь. Мне не терпится заключить тебя в объятия и разорвать твою амазонку. Какого цвета белье ты сегодня надела, Плутовка?

— Малинового. Не смей прикасаться ко мне — у тебя на ладонях кровь оленя!

— Если на тебе и вправду малиновое белье, пятна на нем никто не заметит.

— Ну нет, моего белья тебе не видать! — Бесс вызывающе встряхнула волосами.

Его глаза предостерегающе блеснули. Дерзкой рукой он ухватился за подол юбки, приподнял его вместе с нижними юбками, обнажил яркую шелковую полоску и торжествующе усмехнулся.

— Дьявол! — Бесс вскинула хлыстик.

— Только попробуй ударить, и пожалеешь об этом! Облизнув губы, Бесс усмехнулась:

— Я знаю, с каким нетерпением ты ждешь этого, Люцифер, но не намерена нарушать приличия.

— Бесс, ты когда-нибудь согласишься проехаться со мной верхом? — вдруг серьезно спросил Шрусбери.

— Конечно, раз уж ты охотишься в той части Шервудско-го леса, что принадлежит мне. Я охотно соглашусь сопровождать тебя на верховых прогулках, охотиться с тобой, болтать, даже ужинать, но спать с тобой не буду, и не проси.

«Будешь, красотка, еще как будешь!»

— Ну, если ты согласна поужинать со мной, я приглашаю тебя в Шеффилд, на свадьбу моего сына и наследника. Она состоится через месяц.

У Бесс перехватило дыхание. Наследник Шрусбери был самым завидным женихом Англии. Интересно, какую особу голубой крови Толбот выбрал ему в жены?

— И кто же его счастливая невеста? — беспечно осведомилась Бесс.

— Энн Герберг, дочь графа Пемброка.

Бесс чуть не взвыла от досады, узщв, что Уильям Герберт и его сплетница-жена сумели устроить для дочери такую блестящую партию! Прежде Бесс казалось, что она подыскала для Фрэнсис идеального жениха, но юный Гарри Пирпонт не шел ни в какое сравнение с Фрэнсисом Толботом.

— Как мило! Буду с нетерпением ждагь приглашения. Шрусбери не сводил с нее глаз.

— Ты еще не сказала, что примешь его.

Бесс улыбнулась:

— Приглашение я принимаю, а предложение — отвергаю.

— Посмотрим, — отозвался Шрусбери с самоуверенностью истинного аристократа.

Бесс развернула коня и галопом поскакала прочь. Близость Шрусбери вызвала мучительное томление внизу живота, а соски ее давно затвердели под малиновым шелковым бельем.

— Чтоб им провалиться! Эга мерзавка Энн Герберт недурно пристроила свою дочь! Она выдает ее за наследника Шрусбери!

Марселла подняла брови.

— Ручаюсь, это дело рук Толбота и Уильяма Герберта. Графиня Пемброк здесь ни при чем.

— Достаточно уже одного того, что она графиня! В невестки благородному Джорджу Толботу годится только дочь графа!

Роберт Бестни, секретарь Бесс, принес почту, заметив, что сегодня пришло сразу несколько писем.

— Кстати, о Шрусбери… — продолжала Бесс, перебрав конверты и обнаружив среди них тот, который был украшен гербом графа и графини Пемброк. Вскрыв конверт, она просмотрела письмо и негодующе воскликнула:

— Черт бы их побрал! Мало того, что их дурнушка дочь выходит замуж за Фрэнсиса Толбота, так еще и курносый Генри Герберт женится на Кэтрин Толбот, старшей дочери Шрусбери!

— Они просто стремятся сохранить свое состояние, — проницательно заметила Марселла.

— Но о второй свадьбе Шру не упомянул ни единым словом!

— Шру? — изумилась Марселла.

Бесс почувствовала, как румянец заливает ее щеки.

— Так я прозвала графа Шрусбери. Гертруда Толбот — бессердечная тварь! Ее дочери Кэтрин всего десять лет от роду! Какой стыд!

— Когда речь идет о таком громадном состоянии, как у Шрусбери, его следует оберегать, заключая браки как можно раньше. Ты же всегда была практичной, Бесс. Странно, что на тебя нашло?

Бесс сморщила нос и чистосердечно призналась:

— Просто меня гложет зависть — оттого, что не мои дети породнились с Толботами. — Дочитав письмо, Бесс воскликнула:

— Энн Герберт пишет, что не может дождаться визита в Чат-сворт! Боже милостивый, сюда соберется весь высший свет! — Бесс вдруг просияла:

— Все эти аристократы позеленеют от зависти, увидев мой дом! Роберт, скорее позови сюда Джеймса Кромпа, Фрэнсиса Уитфилда и Тимоти Пьюзи. Зубчатый парапет должен быть завершен до конца месяца, а со двора убран весь строительный мусор!

В пришедших в тот же день письмах от Нэп Дадли и Уильяма Парра, маркиза Нортхэмптона, сообщалось, что они приглашены на свадьбу и не прочь побывать в Чатсворте. Письмо от мужа Бесс оставила напоследок, но в нем обнаружила самые ошеломляющие новости. Ее величество королева Елизавета собиралась на север, чтобы присутствовать на двойной свадьбе, и намеревалась остановиться в Хэддон-Холле, всего в двух милях от Чатсворта!