Талисман для «Яичницы» - Александр Евгениевич Владыкин

А осьминог, аж плясал от удовольствия, находя только ему понятные отличия этого острова. Гандза сделал заключение, что наш вынужденный отдых надолго, дня на три, пока не поменяется ветер и вода не вернётся на место. Судя по всем приметам, это явление сказочного возникновения острова в окружении морской стихии, имеет хронический характер. Сармат ещё слушал объяснение «Ботаника», а я пошёл к огурцам в лодку, им после купания в Каспии, не здоровилось. Вода слишком была солёной и ядовитой, а у нас, как назло, на базе никаких фильтров для них не было. Поэтому командир запретил для них все погружения и поместил в карантин, в бассейн с чистой речной водой, что им не мешало через пару дней веселить своими рассказами остальных членов нашей команды.

Глава 33

По вечерам ветер утихал, и вода частично возвращалась на место. Я выходил из лодки, мне понравилось прогуливаться по острову в эти часы. Вода, с гулом, заполняла донные пустоты, выравнивая причудливую поверхность, весь остров тонул в морской пене, но по неведомым законам волшебства – ни одна капля моря не коснулась острова. Остров оказался непотопляем, и вода стояла стеной вдоль её берегов. Где-то, про подобное явление, я уже слышал, мне помнится, что люди раньше могли ходить по морскому дну, «аки, посуху». Меня это заинтересовало. Я был один на поверхности, сменив полчаса назад «Ботаника», обычно, я, не дожидаясь темноты, возвращался на лодку, к своим товарищам, надышавшись свежим воздухом, а этот раз решил задержаться, захотелось посмотреть, что будет ночью, когда мы спим. Волны, десятиметровой стеной нависли над маленьким участком суши, грозясь раздавить остров своей массой. Я не мог понять, какая сила удерживает эту воду? Остров оказался внутри водяного туннеля, как полянка в окружении холодных высоких гор. Ночью начали светиться камни – эти валуны, размытые морскими течениями и обросшие ракушками, стали излучать свет, как фонарики, устремляя свои лучи к небу. Это была тайна, чужая тайна. Не знаю, может быть я стал случайным свидетелем тому, что кто-то посылает сигнал помощи в далёкие миры, находящиеся за пределами этой вселенной, или же, это какое – то неизученное природное явление. Мне стало страшно, ужас сковал мой разум. И я, который считал, что ничего не боится, ибо прошёл, через жизненный ад, обманув даже смерть…, я не помню, как оказался в лодке и мои спутники, с трудом заглушили мой крик, и привели меня в чувство. Я рассказал командиру о своих наблюдениях: и про море, про волны, и про свет, и про страх. Я больше не хотел выходить подышать, я старался любыми путями убраться подальше от этого неведомого острова. «Ботаник» поколдовал над моей головой, сделав несколько касаний холодными противными щупальцами, и я провалился в сон. «Ботаник» добился своего: я всё забыл. Он попросил его взять с собой на остов, когда я готовился к вечерней прогулке. Мне показалась странной его просьба, я, как военный привык к тому, что командир не просит, а приказывает. А здесь – попросил! Вечером мы оба вывалились из шлюза подводной лодки, и я провёл командира по своим любимым местам на острове, откуда хорошо была видна атака моря, на фоне уходящего за горизонт солнца, отбрасывающего свои зловещие огненные языки на прибывающую воду. Остров застыл в окружении волн. «Ботаник», обычно, скрывал свои эмоции, и почти никогда не ругался, а здесь, при виде этого чуда, нарушающего все известные науке законы, глаза у Гандзы вылезли из орбит, как у рака, а ментал на полчаса заполнился сплошной помехой! Это не имело объяснения, мистика какая-то. Ночь охватила остров, сделав окружающий пейзаж ещё зловещей. Загорелись непонятным пламенем камни, освещая небольшой остров. Это пламя не имело тепла и не ранило рук, оно перемещалось вслед за пальцами, реагируя на статику тела. Командир засмеялся, окунув одно из своих щупалец в огонь, оно превратилось в факел – в несгораемый вечный факел.

– Огни Святого Эльма!

Заголосил «Ботаник», прихлопывая оставшимися щупальцами в такт своему перемещению. Вы никогда раньше не видели танцующих Ганзд? Я тоже. Сармат появился, как из воздуха и начал сбивать пламя с «Ботаника», сам, перепачкавшись в огне. В конце концов, это ему надоело, Сармат понял, что над ним смеются, постарался в море отмыться от пламени. Сармат зажёг море. Это было незабываемое красивое зрелище;

– Остров, в окружении столба бело-голубого огня. А, мы стояли в самом центре, зачарованно наблюдая за явлением.

Где-то высоко в космосе, на МКС космонавт сделал запись в операционный журнал:

– Над Каспием наблюдался большой выброс газа, фотографии с горящим морем были переданы на землю.

Я не знаю, кто из нас опёрся на каменный рычаг. Опять амулет спас нас с Сарматом от верной смерти, мы, уже, секунд двадцать, как чувствовали себя в невесомости, пока не поняли, что падаем, рядом с нами падала наша подводная лодка, стуча о стены этого вертикального туннеля, и издающая звуки, похожие на взрывы банок с закупоренными огурцами. Гандза парил над нами, превратив своё тело в природный парашют. Мы провалились под землю и летели в неизвестность. Я не понял. Если мы не попали в кем-то спланированную ловушку, с целью уничтожить нас – раз, и навсегда, то значит столкнулись с очередной загадкой моря. От Каспия можно было ожидать, чего угодно. Наконец, мы услышали падение лодки, и кажется ей тоже повезло: лодка упала в воду и ушла в глубину этого чудовищного колодца, окатив нас миллиардами брызг. Вдруг вода внизу стала уходить, вместе с нашим судном, и нас троих засосало образовавшимся вакуумом. Нас выбросило, как из пушки в неведомый мир. Вокруг нас было море с зеленоватой тёплой водой. Из одного непонятного, неизученного мира, мы попали совершенно в другой. Мы ещё не успели осмыслить, что с нами произошло, не успели найти потерянную подводную лодку, как Сармат взлетел в воздух, как птица, к клану которых он принадлежит. А мне на голову свалился «Ботаник». Он до последнего не верил, что находится в воде и его спас осьминогов бог. Теперь, уже, мне командира пришлось приводить в чувство. Поиски подводной лодки ничего не дали, пока не всплыл один из огурцов и сказал, что лодка, всё же, развалилась на части, не выдержав последнего гидроудара. Прилетел Сармат, к нам подтянулся ещё один огурец. Да, лодка погибла в героической борьбе с неведомыми препятствиями, но осталась команда. «Ботаник» вспомнил, что он всё ещё является командиром экипажа, и отдал приказ двигаться на ближайший остров. Сармат с образа птицы, не стал обратно