Лёд и пламень - Катерина Свободная

Ева резко вскинула голову.

— Но у меня есть дом!

— Да. Полуразвалившийся от времени, без центрального отопления, газоснабжения и необходимой для нормальной жизни техники. И ты тратишь, по меньшей мере, два часа в день на дорогу на работу и обратно.

— Я люблю свой дом, и в нём есть всё необходимое для жизни. Мне нравится, что он практически находится в лесу. Если бы я хотела перебраться в город, я бы могла сама снять себе квартиру, — Ева хмурилась. Ей совсем не нравилось, куда ведёт этот разговор.

— Эта земля пока не принадлежит нам. И хотя суолейя она тоже не принадлежит, местные жители не рады нашему появлению там. Если мы хотим быть вместе, нам всё равно придётся жить в городе.

Ева почувствовала, как на неё волной накатывает страх.

— Ты хочешь, чтобы мы жили вместе?

— Да. Но как будущий глава клана, я должен оставаться в особняке Аренских.

У Евы похолодели кончики пальцев. Она едва начала свыкаться со своим местом в этой жизни, как ей предлагали новое. Марк увидел, как она побледнела, и нахмурился.

— Я не предлагаю тебе немедленно переехать ко мне. Для этого ещё слишком рано. Но мне хотелось бы, чтобы ты перебралась в город.

— Я предпочитаю пока оставаться в деревне.

Ева снова прижалась к нему, давая понять, что разговор на эту тему окончен. Но Марк слышал, как тревожно забилось её сердце. Он не понимал, чего она так боится: потерять свою независимость или потерять своих друзей суолейя.

— На следующей неделе у меня день рождения, — Ева сменила тему.

— Я знаю.

— Откуда?

— Ты ведь наш сотрудник. Посмотрел твои данные.

— Умно!

— Я думал заказать столик в новом французском ресторане...

— Я никогда не отмечала день рождения, но теперь мне хочется отпраздновать его в кругу самых близких мне людей, — Ева уже понимала, что Марку эта идея не придётся по душе. — В моём доме. Я хотела бы устроить что-то вроде вечеринки.

— Не думаю, что суолейя и тадаллины в одном помещении это хорошая идея, — Марк резко выпрямился, и Еве пришлось отстраниться.

— Я понимаю. Но неужели вы не потерпите ради меня пару часов? Пожалуйста, — Ева заглянула Марку в глаза. — А потом мы можем отметить и вдвоём, где пожелаешь.

Марк чувствовал себя загнанным в угол. При любом раскладе он оказывался не в лучшем положении. Но меньше всего ему хотелось расстраивать Еву.

— Мы вернёмся к этому разговору позже.

[1] Капина — бунтарка.

Глава 15

Ева чувствовала себя разбитой и подавленной. Весь сегодняшний день ей пришлось работать с клиентами, у которых сложились примитивные стереотипы на рекламу. Переубедить их было сложно, но она боролась, как могла, до последнего. Кроме того, ей пришлось задержаться, чтобы навести порядок в документах.

Марк ждал её в машине. Им предстоял очередной ужин в кругу Аренских. Но сегодня был именно тот день, когда она предпочла бы остаться в полном одиночестве. Голова гудела. Затылок словно свинцом налился. Ева откинула голову на сиденье и, закрыв глаза, потёрла висок рукой, надеясь прогнать начинающуюся мигрень. Для сегодняшнего ужина Ева выбрала строгое серое платье с завышенной талией, единственным украшением которого было кружево в вырезе, чёрные лаковые туфли и такого же цвета клатч. Ей пришлось добавить в свой гардероб более сдержанные вещи специально для таких мероприятий.

Когда они подъехали к особняку Аренских, Марк нахмурился. На подъездной дорожке были припаркованы два автомобиля не принадлежавших никому из семьи.

— Что-то не так? — спросила Ева.

— Нет. Просто я не ожидал, что у нас сегодня будут гости.

— Они тадаллины?

— Да.

— И они не в курсе обо мне, — догадалась Ева.

У неё возникло неприятное чувство, что Марк не хочет их встречи.

— Может, перенесём ужин на другой день? Не думаю, что мне стоит идти туда, — в душе Евы загорелась надежда на то, что её всё же удастся избежать этого ужина.

— Не так я хотел тебя представить своим друзьям, но, думаю, нам лучше пойти.

— У меня такое чувство, что я обязательно всё испорчу.

— Ничего подобного. Если мы решили быть вместе, то рано или поздно должны объявить об этом.

— Ладно, — сдалась Ева. — А они разделяют ваш образ жизни?

— По большей части да. Но у них есть своё мнение относительно мира с суолейя.

— Вот как? Но они же входят в Союз Пяти Семей?

— Да. И Валентину пришлось приложить немало усилий, чтобы они согласились на это.

На улице уже сгущались сумерки. Окна первого этажа были распахнуты, и из них струился мягкий свет. Они вошли в дом, но не сразу прошли к гостям. Ева попросила немного времени, чтобы привести себя в порядок, и они поднялись в комнату Марка. Он наблюдал, как Ева поправляла причёску у зеркала. Она хотела вытащить шпильку, чтобы волосы свободной россыпью легли на плечи.

— Оставь так, — попросил Марк.

Ева обернулась и внимательно посмотрела на него. Обычно ему нравилось, когда она распускает волосы. Она не стала возражать. Марк достал из пиджака маленький продолговатый футляр черного цвета.

— У меня есть для тебя подарок, — он открыл футляр.

На мягком бархате покоилось колье, состоявшее из цепочки из белого золота в три ряда, тонкой, словно паутинка. В центре каждого ряда был бриллиант, по форме напоминающий капельку, который увеличивался от верхнего ряда к нижнему.

— Оно прекрасно, Марк! — улыбнулась Ева. — Но день рождения у меня только в следующую субботу.

— Это не подарок ко дню рождения. Я просто хотел порадовать тебя.

Он осторожно застегнул колье и коснулся прохладными губами обнаженной шеи Евы. Ему нравилось делать ей подарки и нравилось, как она принимала их. Она не рассыпалась в благодарностях перед ним и в то же время не воспринимала их как само собой разумеющееся. Марк знал, они доставляли ей удовольствие. И оттого, как смущённо она опускает глаза каждый раз, готов был целый мир положить к её ногам.

— Ты просто обворожительна, — он притянул её к себе.

— Спасибо, — Ева благодарно ему улыбнулась. — Можно мне пару минут, чтобы собраться с мыслями?

— Конечно, — он коснулся лёгким поцелуем её губ. — Я пойду, поздороваюсь. Как будешь готова, спускайся.

Оставшись одна, Ева отправилась в ванную. Головная боль не утихала, и она не могла понять почему. Раньше у неё никогда так не болела голова. Она обрызгала лицо прохладной водой и промокнула полотенцем, стараясь не испортить макияж. Стало немного легче. Вернувшись в комнату, она ещё раз оглядела себя в зеркале. Освежила помаду, ущипнула себя за щёки, чтобы добавить румянца, и снова поправила причёску. Она не была уверенна, что готова появиться перед другими тадаллинами. Точнее, она точно знала, что не хочет этого, и с удовольствием ограничила бы круг знакомых тадаллинов семьёй Аренских. Но выбора у нее, похоже, не было.