Почему мы болеем? Виртуальные реальности болезней и зависимостей. Выход есть! Теория и практика - Юлия Яценко

Виртуальные реальности синдрома зависимости от алкоголя, психоактивных веществ и других хронических заболеваний человека.

Подход к изучению психики человека с позиции виртуалистики независимо друг от друга начал разрабатываться с начала 80-х годов прошлого столетия двумя авторами – Носовым Н. А. и Яценко Ю. Т. Носов Н. А. разрабатывал этот подход в области теории и экспериментального анализа психологических виртуальных реальностей на основе полионтологичности (множественности и разнородности знаний), а Яценко Ю. Т. – (автор метода «Форсаж™»), – в области технологии выявления и оперирования психологическими виртуальными образами в виртуальной реальности (Носов Н. А., Яценко Ю. Т.; 1996).

Итак, что же такое виртуальная реальность синдрома зависимости от алкоголя, психоактивных веществ и других заболеваний человека?

Виртуальная реальность, о которой пойдет речь, по мнению доктора философских наук Розина В. М. (1996), – один из видов существующего множества психических реальностей. Виртуальная реальность способна продуцировать виртуальные образы болезней, в том числе виртуальные алкогольные и наркотические образы, и овладевать сознанием человека, вследствие чего возникает устойчивый виртуальный мир, в котором происходят события, соответствующие данной виртуальной реальности. Во-первых, сознание человека может войти в мир виртуальной реальности и жить в нем, аккумулируя (накапливая) виртуальные образы болезней, в том числе алкогольные и наркотические образы. Во-вторых, сознание человека, вошедшего в виртуальную реальность, зависит от событий, происходящих в ней. Виртуальные образы болезней, так же как и алкогольные и наркотические образы, воспроизводят непреднамеренность и естественность событий, происходящих в виртуальной реальности, тем самым виртуальные образы не отторгаются виртуальной реальностью, что приводит к прогрессированию болезни. В-третьих, в виртуальной реальности существует устойчивость событий и отношений, что приводит к тому, что виртуальные образы болезней, так же, как алкогольные и наркотические образы, укрепляют виртуальную реальность. В результате сохраняется вероятность рецидива болезней, осложняется их течение, утяжеляется прогноз и появляются сложности в традиционном подходе к лечению не только алкоголизма и наркоманий, но и различных других заболеваний человека.

Рассмотрим синдром зависимости от алкоголя (алкоголизм), зависимость от психоактивных веществ (ПАВ), а также зависимость от других хронических заболеваний человека, включая рак и СПИД, с позиции виртуалистики как психологическую виртуальную (параллельную) реальность, в которой решающую роль играет виртуальный алкогольный, наркотический образ или образ другой болезни, являющийся триггерной (пусковой) зоной в механизме влечения к алкоголю, ПАВ или формирующий хронические заболевания человека.

Выделены следующие специфические свойства виртуальной реальности: порожденность, актуальность, самодостаточность, интерактивность (Носов Н. А., 1994). На основании имеющегося в литературе опыта были выделены восемь характеристик виртуального события: непривыкаемость, спонтанность, объективность, фрагментарность, измененность статуса реальности (телесности), измененность статуса личности, измененность статуса сознания, измененность статуса воли (Носова Т. В., 1990).

В качестве примера мы приводим нашу интерпретацию этих свойств виртуальной реальности применительно к синдрому зависимости от алкоголя (алкоголизму) как болезни и других хронических заболеваний человека.

Порожденность: в процессе развития алкоголизма и других заболеваний, включая рак и СПИД, человек начинает жить как бы в двух параллельных мирах – в окружающем его «безалкогольном» мире или в здоровом мире без болезней и в мире виртуальной реальности, порожденной употреблением алкоголя или наличием болезни. В иерархии ценностей алкогользависимого человека или страдающего другим хроническим заболеванием виртуальная реальность, порожденная употреблением алкоголя или наличием болезни, становится более значимой, чем здоровая жизнь без болезней.

Актуальность: алкогольная виртуальная реальность или виртуальная реальность болезни существует актуально, только «здесь и сейчас», т. е. пока человек находится в состоянии алкогольной зависимости, состоянии опьянения или болезненном состоянии при других заболеваниях.

Самодостаточность: в алкогольной виртуальной реальности и в виртуальной реальности других заболеваний человека имеют место свои законы существования, собственное время и пространство. Для человека, находящегося в ней, нет прошлого и будущего, есть только настоящее – состояние алкогольного опьянения, алкогольной зависимости или болезненное состояние при других заболеваниях человека.

Интерактивность алкогольной виртуальной реальности и виртуальной реальности при других заболеваниях человека проявляется в том, что появление виртуальной реальности не приводит к исчезновению других реальностей (за исключением случаев острого психоза, например, «белой горячки»), в которых человек живет в нормальном состоянии. Предметы всех реальностей для алкогользависимого или страдающего другим заболеванием человека существуют наравне друг с другом и взаимодействуют друг с другом.

Непривыкаемость: сколько раз ни возникало бы состояние опьянения или обострения какого-либо другого заболевания человека, оно каждый раз переживается по-новому, с разной остротой мироощущения и событий.

Спонтанность: ни один пациент не может объяснить, как возникает влечение к алкоголю или обострение болезни. Желание выпить появляется спонтанно, рецидив алкоголизма часто возникает на фоне полного благополучия на работе и в семье. Употребление алкоголя не контролируется сознанием и не зависит от воли человека: «я автоматически взял стакан с водкой и выпил», «никакой тяги у меня до того, как я выпил, не было». Обострение других заболеваний человека часто начинается как бы на фоне полного здоровья: вчера, к примеру, был здоров, а утром не мог встать с постели из-за обострения радикулита или гипертонического криза и т. д.

Объективность: алкогользависимый, находящийся в состоянии опьянения или страдающий другим заболеванием человек говорит о себе – не как об активном начале, от которого исходят мысли, поступки, переживания, а как об объекте, из которого исходят мысли, поступки, переживания: «Почему ты сегодня выпил?», – спрашивает жена пациента, «что случилось?». «А ты что, не видишь, какая международная обстановка: страшно жить!», отвечает он. Если врач или целитель спрашивает пациента, с чего началось у него обострение болезни, то он отвечает, как правило: «Не знаю, вчера был здоров, а сегодня заболел».

Фрагментарность: у алкогользависимого человека, находящегося в состоянии опьянения, появляется ощущение какой-то отделенности, отдельности частей своего тела от него: «Рука берет стакан с водкой и подносит ко рту, но я не хочу пить, а пью, как будто это не я, а кто-то другой». «Помню всех, с кем начал пить, но затем наступил провал в памяти; как пришел домой – не помню, наверняка, на «автопилоте»: шло тело, а не я». У больного, страдающего другим хроническим заболеванием, при обострении болезни вспоминаются лишь фрагменты начала этого обострения, в связи с этим врачи часто удивляются, почему пациент не может вразумительно ничего им объяснить.