Оковы призрачных вод - Бранвена Ллирска

— Что-то с памятью моей случилось, Снарг, — холодно начал Киэнн. По коридору забгало рокочущее эхо. — Разве я не предлагал тебе решить этот вопрос по-хорошему? Не может быть, чтоб не предлагал.

Волк, вероятно, осознав, что так просто от припекающих языков не избавится, снова живым факелом попробовал налететь на такого уязвимого мягкотелого противника. Ты что-то перепутал, дружище! Киэнн с легкостью отшвырнул взбешенного зверя ураганным порывом и скомкал в ладони новый огненный гостинец для хвостатого наглеца:

— Продолжать поджаривать тебе зад или утихомиришься и поговорим по душам?

Снарг шарахнулся в сторону, похоже, предпочтя бегство капитуляции. Ну, только этого не хватало, опять его по коридорам выуживать? Зычно пропел револьверный выстрел, потом еще два вдогонку — и волк завалился на бок, чуть не допрыгнув до соседнего яруса шахты.

— Я не разрешал стрелять! — гаркнул Киэнн.

Тоже мне, Гринпис. Киэнн шагнул к скрючившемуся на полу воргу, на ходу прогоняя последних огненных блох из мохнатой шкуры зверя. Заклинание оков, конечно, держал наготове.

— Снарг! Живой хоть?

Кажется, рана все же была несерьезной, разве что сталью вервольфа на этот раз нафаршировали основательно.

— Ну и что за дичь ты тут вытворяешь?

Ворг поднял мутный от боли взгляд:

— Не твое собачье дело, Киэнн!

— Хорош дерзить! Очень даже мое.

— Пр-р-реследую смер-р-р-ртных, — огрызнулся Снарг. — С каких пор-р-р-р это пр-р-р-реступление?

Киэнн нервно поморщился. «Смертных». Ты тоже смертен, вервольф. Как и мы все. Более чем смертны.

— Когда бы ты не поднимал столько шума и мути, может, и не было б преступлением.

— Все было бы чисто, если бы не твой мокр-р-р-розадый пр-р-р-риспешник!

— Нёлди, что ли? Он не мой приспешник. Просто…

Подобрать слова почему-то никак не получалось. Если припомнить, я виноват перед никсом не многим меньше, чем перед тобой, волк. Но какого хрена?..

— Снарг, — сглотнув, попробовал объясниться Киэнн. — То, что ты ненавидишь меня, я тебе в укор не ставлю. Хотя, признать, я полагал, что мы с тобой решили этот вопрос еще тогда, три года назад…

— Не р-р-решили! Она умер-р-рла не потому, что пр-р-роклятый эльф ее подстр-р-релил, она потер-р-ряла р-р-радость жизни.

Все может быть. Шутка ли: до такой степени унизить волчицу?

— Пусть так. Но это же безумие, Снарг! Нельзя карать ребенка за злодеяния отца и весь народ — за его короля.

Ему показалось или на последних словах в глазах вервольфа и впрямь мелькнуло недоумение и даже растерянность? Наверняка показалось.

— Слушай, я уплачу любую цену за Дрис. Любую виру. Но не такую.

— Ты пр-р-ро что? — неуверенно переспросил ворг.

— Где Ллевелис?! — не выдержав, проорал ему в оскаленную морду Дэ Данаан.

— Кор-р-р-роль-р-р-р-ребенок? А пр-р-р-ри чем здесь он?

Киэнн и сам не заметил, как в руке материализовался краденный револьвер:

— Отвечай на вопрос, волк! Или снова попробуешь раскаленной стали!

— Эй! — слабо окликнул его валяющийся поодаль «стрелок». — А как же «не-е-ежно»?

— Закрой рот!

Снарг едва заметно ухмыльнулся:

— Я ничего не знаю пр-р-ро твоего щенка, Киэнн. Ты его потер-р-р-рял?

В глазах на мгновение потемнело.

— Ты врешь, тварь! Ты все врешь!!!

Он не врет. Я превращаюсь в Аинэке. Даже без Глейп-ниэр.

Киэнн несколько раз рвано вдохнул терновые шипы воздуха и тяжело опустился на пол. Хотелось поднести проклятый револьвер к виску и вынести себе мозги.

— Убирайся. Если можешь ходить.

Вервольф неуклюже перевернулся и медленно, мучительно царапая когтями твердый известняк, на брюхе пополз куда-то к выходу.

— Нет, подожди. Тебя там сразу добьют. Я пойду первым.

— Ты не справился с задачей, Стрелок. — Киэнн стоял над истекающим кровью человеком, холодно наводя на него дуло револьвера. — И ты угадал: да, по инструкции я должен тебя устранить. Всех должен. Трое, четверо вас там или больше — без разницы.

Парень зажмурился и нервно втянул воздух. Не бранился и не кричал, хотя, по правде говоря, Киэнн на это рассчитывал.

— Стреляй.

Так будет правильно. Ради наших детей. Это всего лишь человек, смертный, байкер, которые и так-то долго не живут. Разновидность животного. Расходный материал. Плевать на него.

Киэнн зло засунул ворованный револьвер за пояс.

— Должен, но не буду. — Он кисло улыбнулся, скорее, самому себе: — Я в завязке.

Байкер открыл глаза и ошарашенно уставился на него. Киэнн протянул парню руку, помогая встать:

— Звать-то тебя хоть как, Гринпис?

— Брэд… — еле ворочающимся языком проговорил тот. — Брэд Харпер.

Дэ Данаан снова скривил губы во что-то наподобие усмешки:

— Урок номер один, Брэд Харпер: никогда без крайней на то необходимости не тычь револьвером в спину своему напарнику. Урок номер два: никогда не называй первому встречному-поперечному своего настоящего имени — вдруг он король фейри?

На обратном пути Харпер угрюмо молчал и вопросов больше не задавал. И только почти у самого выхода все же не удержался:

— Слушай, как тебя там, фейри. А вашим этим волшебством или что оно… можно обратно руку прирастить? Или новую сделать?

— Нет.

Киэнн вышел из каменного лаза под открытое небо. В душу опять заползло гаденькое чувство: а ведь на самом деле это отличный способ избавиться от неугодного Снарга, подменив его вот этим мальчишкой. Который за возвращенную руку потом тебе будет до самой смерти колени лизать. Конечно, ритуал займет время, придется отыскать кого-то из родственников Снарга, получить или выбить их согласие и содействие, но — ничего невозможного!

— Нет, — твердо повторил он. — Кажется, Нёлди обещал вам денег за поимку вервольфа? Вы его поймали. Если на роботизированный протез этого не хватит — скажешь, могудокинуть.

Три пары глаз напряженно уставились на них из предрассветной темноты. Сэм охнула и бросилась к тяжело привалившемуся спиной к каменной стене у входа Брэду, его близнец сдавленно выругался, Нёлди, похоже, задержал дыхание.

— Нёл, — вяло окликнул Киэнн, усаживаясь на каменную глыбу. — Останови ему кровь, что ли. А то ведь склеится.

Никс послушно подбежал к раненому и принялся плести свою водянисто-лазурную магию, лишь искоса то и дело вопросительно поглядывая на короля. Киэнн молчал, отрешенно разглядывая выветренный известняк под ногами.