Демоны вне расписания - Сергей Осипов

Смайли внимательно посмотрел на Настю.

– Ой, – сказала она.

– У меня очень тяжелая работа, – произнес Смайли, обращаясь, похоже, к самому себе. – Продолжим.

То, что происходило с Денисом и Настей в июле и августе, было настолько безмятежным и замечательным, что история той странной поездки в более чем странное место неминуемо должна была забыться; её обязаны были стереть куда более яркие и позитивные воспоминания. Отчасти так и случилось, но все же полученные в темном холодном подвале впечатления были настолько сильны, что изгнать их могло только время, причем Время с большой буквы, а не пара месяцев любовных дурачеств.

Монахова не делала пыток к примирению, но Настю это особенно не волновало. Она слишком хорошо знала подругу и была уверена, что никакой глубокой душевной травмы у Монаховой нет, зато есть желание изобразить глубокую душевную травму. Настя даже рассудила, что фокус с выбрасыванием мобильника в окно был задуман Монаховой заранее, просто поначалу он планировался как символ драматического разрыва с прежним любовником, однако хорошая актриса должна уметь импровизировать, и Монахова сымпровизировала.

В середине августа Настя уже вела печальный внутренний отсчет – сколько осталось до сентября, сколько осталось таких невообразимо счастливых дней, когда никто и ничто не мешает ей и Денису быть рядом и быть вместе. Не только Настя страдала от скорого завершения лета, и городской пляж ежедневно был забит до отказа людьми, которые старались не упустить ни одного из оставшихся солнечных дней. Быть вдвоем посреди этого столпотворения оказалось сложной задачей, и Настя с Денисом переместились в другое место – к лесному озеру, куда надо было ехать сорок минут на электричке и еще десять минут шагать пешком. Можно было добраться и на мотоцикле, тем более что Денис понемногу учил Настю управляться с этим ревущим зверем; правда, времени на дорогу уходило не меньше, а если за руль садилась Настя, то и больше.

Однако озеро того стоило. На далеком противоположном берегу едва виднелись неподвижные фигуры рыбаков, словно вросших в камыши; поверхность воды была настолько спокойной и гладкой, что, прыгая с разбега в озеро, Настя чувствовала, будто нарушает какие-то мировые законы спокойствия и тишины. Но озеро относилось к ней вполне терпимо.

Они с Денисом доплывали до крошечного островка, который выступал из воды, как спина зеленого озерного чудища, сохли, разговаривали, потом плыли обратно, дурачились у берега… То есть проводили время так, что простое перечисление действий дает в сумме диагноз «бездельничали», но отчего-то в то же самое время сердце до отказа наполнялось стопроцентным счастьем, наполнялось столь туго, что могло лопнуть в тот самый момент, когда двое, взявшись за руки, медленно брели по лесной дороге к железнодорожной платформе.

– Шесть дней, – сказала Настя. – Господи, неужели всего шесть дней осталось…

– Ну и что? – Денис пожал плечами. – Пусть шесть дней. Что изменится, когда наступит сентябрь?

– О-о, – Настя трагически застонала. – Много чего изменится. Нужно будет ходить в университет… Нужно будет ходить на работу… Если я буду ходить в университет и на работу, я буду меньше тебя видеть… О-о-о…

– Но я же никуда не денусь. Я буду приходить каждый день, буду укладывать тебя спать, читать тебе сказки на ночь… Устраивает? – улыбнулся он.

– Не-ет, не устраивает… Я не хочу, чтобы ты приходил каждый день, я хочу, чтобы ты вообще не уходил… О-о, как мне тяжело…

– У тебя в пакете только купальник и полотенце, что там тяжелого?

– Мне морально тяжело, дурак. О-о….

– Нет, все так и должно быть. Если ты будешь видеть меня каждый день, ты не будешь по мне скучать. А если ты будешь учиться и ходить на работу, то ты…

– Я с ума сойду.

– Интересно будет посмотреть.

– О-о…

– Уже началось? Ты уже сходишь с ума?

– О-о…

– Понятно.

– Я самый несчастный человек на земле, – пробубнила Настя. – О-о…

– Нет, самый несчастный человек на земле – это мой отец, – не согласился Денис. – Потому что если бы он узнал, что я встречаюсь с безумной девушкой из России, которая все время говорит «о-о»… О-о, он бы тоже сошел с ума.

– О-о-о… Кстати, – уже серьезно спросила Настя, – как он там? Ты ведь говорил, что он болеет…

– Да, он болел. Надеюсь, что ему лучше.

– То есть как – надеюсь?

– Я же тебе говорил – мы поссорились, я уехал из дома, и больше мы с ним не разговаривали.

– Ну… Ну так позвони, помирись, узнай, как там и что…

– Настя, я же тебе объяснял, как я хочу сделать…

– Это ты про меч? Денис, не обижайся, но, по-моему, это немного глупо. Почему ты не можешь просто позвонить и помириться с отцом, почему тебе нужно обязательно притащить ему какую-то железку?..

– Я лучше знаю своего отца, Настя. Я лучше знаю, как с ним надо мириться. Я ведь не учу тебя, как мириться с твоим отцом.

– А с чего ты взял, что мы поссорились?

– Разве нет?

– Нет. У нас отличные отношения – он забыл про меня, я забыла про него. Нам не надо мириться, понимаешь?

Денис некоторое время шел молча, потом покосился на Настю и, словно приняв какое-то важное решение, сказал:

– Вообще-то, у меня был другой план.

– Что? – не поняла Настя.

– Не просто притащить железку.

– А как?

– Я хотел приехать вместе с тобой. Ну, и чтобы отец совсем не озверел от такого – подарить ему меч.

Настя остановилась.

– Ты что, серьезно?

– Конечно.

– Ты издеваешься.

– Нет.

– Приехать вместе со мной – куда? В твою… Как ее? Ливадию?

– Лионею.

– А меня пустят?

– А почему нет?

– Я читала в Интернете, что у вас такая закрытая страна…

– Ты же поедешь со мной. Тебя пустят.

– Ты знаешь, – Настя задумчиво чертила шлепанцем узор в дорожной пыли, – вообще-то, по идее, сейчас я должна прыгнуть тебе на шею… И вопить от счастья.

– Что же тебя останавливает?

– У меня такое чувство, – Настя положила руку на грудь и нахмурилась, – как будто что-то здесь не так. Или это погода на меня так действует?

– С погодой все в порядке.

– Тогда что не так?

– Документы на меч.

– Черт! – Настя махнула ногой, сметая начерченный узор. – Черт, так и знала! Мы не можем поехать вдвоем – только ты и я, без меча? Потому что ты, я и меч – это уже почти шведская семья, а я девушка скромная…