Когда запоют мертвецы - Уна Харт

Когда впереди мелькнул огонек, Арни загрустил, что путешествие скоро закончится. Они причалили к небольшому островку, где уместилась ровно одна землянка. Из ее приоткрытой двери тек теплый свет и раздавалось нестройное пение. Пели псалмы, но слова были так перековерканы, что не разобрать. Эйрик привязал лодку и впервые протянул Арни руку, помогая выбраться.

– Задача твоя простая, – сказал он. – Сядь и сиди. Можешь есть и пить, но главное – не сходи с места, что бы ни случилось.

Арни вспомнил, как взрослый парень, уйдя с Эйриком, вернулся, обмочив штаны со страху. Сердце его забилось чаще. Мир его отличался от мира большинства людей, но это не значило, что он ничего не боится. Колени сделались мягкими, как комки шерсти. Он уцепился за рукав пастора, но тот высвободился, как если бы прикосновение мальчика вызывало в нем брезгливость.

За приоткрытой дверью пировали. Бадстова была такая крохотная, что, казалось, не вместила бы и пятерых, но туда набилась дюжина человек. Посреди комнаты стоял деревянный стол, а вдоль стен тянулись узкие скамьи, на которых сидели и балагурили мужчины и женщины. Пахло вяленой акулой, крепким потом и аквавитом. Эйрика все приветствовали радостно, как друга, и только один старик с гнилыми зубами и такими редкими волосами, что сквозь них просвечивала розовая кожа, проскрипел:

– Шел бы ты отсюда со своим мальцом, Эйрик из Вохсоуса.

– Мы успеем, – загадочно отозвался пастор и присел на скамью, указав Арни на место по соседству.

Место это было прямо рядом с дверью. С озера тянуло прохладой, свежий воздух разгонял удушливый смрад. Пока Арни разглядывал пирующих, Эйрик придвинул к нему миску с хаукартлем и налил пива, не отвлекаясь от беседы.

Окружающие люди выглядели странно. Если взглянуть на них вместе, ничего удивительного не углядишь, но, рассмотрев каждого по отдельности, Арни заметил, что в комнате нет ни одного гостя без увечья. У рыжебородого мужчины было грубой нитью сшито одно веко, у женщины с проседью недоставало двух пальцев на руке, а совсем юная девушка прикрывала волосами отсутствующую нижнюю челюсть. Ее язык ворочался снаружи, как червяк, а чтобы положить в себя еду, она откидывала голову. На Арни никто не обращал внимания. Он съел свой кусок акулы, выпил разбавленное пиво и заскучал.

Хотя никто не запрещал ему разглядывать калек, радости от этого не было. Те перехватывали его взгляд и ждали, что он что-то спросит, или хохотали как безумные, расплескивая брагу по столу. Эйрик тоже захмелел: раскраснелся и смеялся теперь недобро, зубасто. Арни никогда его таким не видел. Есть он перестал, потому что еда на столе стала портиться – чернеть и привлекать мух. Увидев это, Эйрик взял Арни за руку и кивнул на дверь:

– Ты молодец, а теперь нам пора.

Арни обрадовался. В бадстове было так душно, что не спасал даже свежий воздух из приоткрытой двери. А тут еще это зловоние… Мальчик дернулся, хотел было встать, но Эйрик неожиданно придержал его за руку. Взгляд его мигом протрезвел и заметался из угла в угол. Дверь приоткрылась и внутрь заглянула громадная троллья голова.

Тролль был необычайно высок ростом и уродлив. Глаза его расположились на лице вкривь и вкось, рот напоминал длинное ущелье, куда проваливаются овцы, а нос был вдавлен в лицо. Из одежды только повязка поперек живота прикрывала хозяйство, а в руках он держал секиру под стать его размерам. Едва тролль вошел, гости притихли и опустили головы, словно перед ними стоял король. Арни ощутил, как рука Эйрика грубо схватила его за затылок и пригнула. Так было хуже видно, но мальчик все равно сумел рассмотреть, как вошедший с шумом втягивает воздух, а затем подходит к противоположному краю скамьи, на которой сидели они с Эйриком, и одним взмахом отрубает голову рыжебородому.

У Арни зазвенело в ушах. Гейзер из крови взлетел под самую крышу, а голова с глухим стуком закатилась под стол. Раздался общий вздох, а потом все разом затаили дыхание. Мальчик отчетливо слышал все звуки: оглушительно капала кровь с секиры, отрубленная голова издавала последние хрипы, пот катился по лицу Эйрика… Он хотел рвануть оттуда, но близость пастора убеждала, что нужно остаться. Да и далеко ли он убежит на своих слабеньких ножках? Сумеет ли догрести до берега своими слабенькими ручками? А ведь тролль наверняка заметил лодку и уже разломал ее.

Страшный гость тем временем продолжил свое развлечение. Еще две или три головы слетели с плеч. Кровь забрызгала Арни штаны, и от этого стало дурно. Хаукартль запросился наружу, и пришлось изо всех сил сцепить зубы, чтобы удержать рвоту. Арни ухватился за скамью с такой силой, что удивительно было, как она не треснула под пальцами.

Тролль тем временем остановился над Эйриком. Его сиплое дыхание доносилось откуда-то сверху. Он явно устал, потому что резко пах потом. Опущенная секира была окрашена бурым.

– Ты пастор Эйрик? – хрипло спросил тролль, и Арни возликовал.

– Я.

Вот и все, обрадовался Арни. Облегчение затопило его от кончика носа до пяток. Конечно, все знают преподобного Эйрика из Вохсоуса: и люди, и демоны, и тролли, и аульвы. Все трепещут перед его силой и мудростью. Вот сейчас тролль отступит и сам отвесит Эйрику поклон…

Тролль поднял секиру – и одним коротким движением, каким разрезают репу напополам, отсек пастору голову. Она не отлетела, а задержалась на плечах чуть дольше остальных, после чего словно сползла с шеи и упала прямо Арни на колени. Кровь стала извергаться из обезглавленного тела, добавляя новые алые волны к уже скопившемуся на полу озерцу. На мальчика смотрели удивленные глаза мертвеца. Потом тело накренилось вперед и кулем, уже ничем не напоминающим человека, рухнуло на пол.

Арни почувствовал, как во рту пересохло. Лицо горело, а страх раздувал тело изнутри, как воздушный пузырь. Хотелось убежать из собственной оболочки, прошмыгнуть у великана между ног и ухнуть в ледяную воду, а там каким-нибудь чудом добраться до берега. Но Эйрик велел сидеть на месте! Эйрик, даже ныне мертвый, знал, что делать!

Арни схватил ртом воздух, когда лезвие, омытое кровью дюжины незнакомцев и одного пастора, мелькнуло у его носа, а потом крепко зажмурился, когда секира взметнулась вверх и одним движением рассекла весь мир, высвобождая свежий ночной воздух и ясное звездное небо.

…Они сидели на туне перед домом. Арни смотрел на небо, а Эйрик не спеша курил, не отнимая трубки ото рта. Сложный морок не прошел для него бесследно. Арни видел, как пот смочил ему виски. Мальчик тайком ощупал себе портки, не намочил ли он их, и с удовольствием отметил, что все сухо. Иначе вкус победы был бы горше.

– Я хочу научиться морокам. – Его голос на этот раз звучал уверенно.

– Я буду тебя учить.

Когда подошел к концу шестой месяц зимы, эйнмануд, и кукушки вернулись в Исландию, а рыбаки отложили свои удочки до следующего сезона[12], Диса окончательно поверила, что понесла. Еще на Рождество, когда кровь не пришла в положенный срок, она решила не радоваться раньше времени. Свою тайну она хранила все злые зимные месяцы, даже когда тошнота гнала ее наружу из душной бадстовы. Но и тогда Диса просто пережидала приступ, обтирала лицо снегом и возвращалась домой, опасаясь, что ей померещилось.