Хранительница - Лин Петрова

Ваарцы останавливались с открытыми ртами и смотрели на животных. Хил, забравшись на холку Мелкого, поглядывал по сторонам, порыкивая на прохожих, близко к нам подошедших.

Во дворце было тихо. Мы поднялись в кабинет к Мельсину. Животные остались на улице.

— Пришли? Ага. Я тогда переодеваюсь и в путь.

Он снял свой балахон, под которым оказалась дорожная одежда, просторная рубаха с вышивкой и штаны. Он снял колпак, положил его на стол, провел рукой по голове, подумал секунду и надел колпак обратно. Я отвернулась, пряча улыбку, и подошла к окну. Дерево жизни, я ведь так хотела на него посмотреть. Когда у меня еще будет возможность сюда вернуться?

— Можно мне на дерево посмотреть? Тогда много народу было, я не смогла подойти к нему.

— Можно — просто ответил Мельсин.

— Живность-то на улице? Вот с улицы и уйдем.

Мы вышли на улицу и двинулись в сад. Дети побежали первыми, они с восторгом трогали листочки, любуясь игрой разноцветных отблесков, ловящих последние лучи заходящего солнца.

— Ты чего не идешь? — спросил Мельсин, кивая головой.

— Встречаться с прекрасным предпочитаю наедине — ответила я, улыбнувшись.

Он поднял брови.

— Ну, вот смотришь и понимаешь, что нравится. А почему? Допустим вещь — почему может нравится? Красивая, хорошо сшита, модная, приятная к телу, цвет подходит, подчеркивает достоинства и так далее и тому подобное. Но это для тела. А для души? А для души прекрасное. Когда подходишь первый раз нужно отклик души поймать — радость, восхищение, что-то своё, которого больше не будет ни у кого. В общем эмоции очень разные, но важно запомнить. А как запомнить, если вокруг много народу, эмоции посторонних могут смешаться с твоими и помешать найти этот отклик? Конечно, можно попытаться еще раз, но уже не то.

— Думаю, это как мать в первый раз видит своего ребенка. Будет и второй и десятый и сотый, но пройдет много лет, а помнить всегда будет о первом. Поэтому, лично мне нужно, чтобы ничего не отвлекало. И возить с собой ничего не нужно, всё здесь — приложила руку к груди.

— Даже если уедешь очень далеко, стоит только вспомнить свою первую встречу, и те же самые приятные эмоции всплывают.

И я медленно пошла.

***

Листочки едва шелестели на ветру, как будто заигрывая со мной. Неожиданно последний солнечный лучик лизнул вершину дерева. Одна ветка поднялась вверх, подхватив его и вернулась на место. И сотни разноцветных листьев подхватили солнечного зайчика и понесли по веткам.

Я испытала восторг и засмеялась.

— Я тоже хочу поиграть. Мне, мне дайте — молча смеялась я, протягивая руку, пытаясь поймать беспечного солнечного зайчика. Внезапно все листья разом зашелестели и на мою ладошку соскользнуло маленькое светящееся пятнышко, которое скакало по ладошке, словно мячик. Одна ветка опустилась к моей руке, и я аккуратно наклонила ладошку, позволяя зайчику перескочить на ветку.

Я подошла к самому стволу. «Спасибо», закрыла глаза и обняла. Стало так спокойно и это ощущение, словно я его уже испытывала когда-то, а сейчас вспомнила.

Над головой зашумело. Я с трудом открыла глаза- крона дерева медленно задвигалась по кругу, расплетая верхнюю часть ствола. Ветки выпрямились и начали наклоняться вниз, закрывая меня от всего мира. Страшно совершено не было, оно не могло меня обидеть. Ветки осторожно подхватили меня, приподнимая над землей, чуть покачивая, словно баюкая.

Почувствовала, как ветки расплетают мои волосы, проводя по всей длине веточками, расчесывая.

Я не слышала, как загудел купол, как сила набрала свою мощь, гудя. Не видела, как разлетелась на сотни осколков крыша купола. Сила ярким мощным лучом выстрелила в небо, осветив его, и устремилась к дереву.

Не видела, как все животные Ваарии на секунду застыли, всматриваясь в небо, и склонили свои головы.

Увидела только, как верхушка осветилась светом, послышался тихий смех, и передо мной появилась уже знакомая мне женщина.

— Сила приняла тебя, а ты приняла Силу. С возвращением, Марита — мягко улыбнулась она — Именно ты моя наследница — поднимая одну ладонь, не давая мне задать кучу вопросов — Ты была совсем кроха, когда вы поехали в другой мир на переговоры. Тогда многие погибли. Многие, но не все. Но об этом позже.

«Я?? Не может быть! Я простая девушка!!! И… и…Я не хочу!» Мысли проносились в голове. «Если я наследница, то это…? Хранительница?! А она дочь… Да нет! Не может быть. А я? Кто тогда я? Я молча вытаращила глаза глядя на жен… хм, Хранительницу.

Она кивнула:

— И ничего изменить нельзя. Привыкнешь. Тебе предстоит научиться пользоваться Силой, Мельсин поможет.

Её изображение начало исчезать.

— Эй, постой! Да подожди, в конце концов!

— Не разнеси тут половину мира, Марита, который я с такой любовью создавала — её тихий смех растаял и изображение исчезло.

Ветки аккуратно поставили меня на землю, приобняв напоследок, и поднялись наверх.

***

Я постояла секунду и подняла глаза. Мельсин с выпученными глазами бухнулся на колени, затем вообще распластался на земле. Люся тоже была на коленях. Реммир стоял с каменным лицом, смотря в землю. Он не мог поднять на меня взгляд и медленно встал на одно колено. Дети, мои милые дети, в растерянности переводили взгляд на меня и коленопреклоненных. Игнат стоял, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег.

И что теперь? Эти родные для меня люди, которых я полюбила, будут каждый склонять голову передо мной? Они станут отдаляться от меня, а я не хочу потерять их дружбу и любовь. Не хочу! И не важно, кто я, мне не важно.

— Рита? — раздался робкий голос Лины.

Я улыбнулась.

— Все хорошо — убедительно кивнула я.

— Мельсин, будь так любезен, встань. Ты мне сейчас детей перепугаешь. Игнат, закрой ты, в конце концов, свой рот и подними свою жену.

Реммир встал с колена и отошел в сторону, не поднимая головы. Мелкий с Хилом подошли ко мне и встали по обеим сторонам. Чтобы немного успокоиться, я положила руку на спину Мелкому, запуская руку в густую шерсть. Ну, хоть животные подошли как обычно. Не знают себе кто я, и не знают. «Знаем» — Хил повернул ко мне голову.

Я открыла рот. Это что сейчас было? Это я могу теперь с ними мысленно разговаривать? И что значит, знаем? И с каких пор? Почему не сказал?

— Каким образом я должен был сказать, интересно? Мы можем общаться только