Невменяемый скиталец - Юрий Иванович

— Не жалуюсь! Кормят отлично, скучно тоже не бывает. Да и товарищ мой рядом, нигде не потерялся, выздоравливать начинает.

— Похвально, что о своем подопечном не забываешь. Признаюсь, меня это в тебе больше всего и удивляет. Да и вчера в бою ты проявил очень полезные качества настояшего воина. Подобное поведение всегда заслуживает поощрения. Ты готов к утренней порции радости?

Прекрасно зная склочный и нервозный характер своей хозяйки, Уракбай и сейчас заподозрил какую-то очередную пакость с ее стороны. Но как ни присматривался, как ни заглядывал под капюшон собеседницы, ничего не мог рассмотреть на прекрасном, но совершенно равнодушном лице. Поэтому обеспокоился еще больше и ответил со всей возможной деликатностью:

— Смотря что за радость.

— Осторожный! — заулыбалась герцогиня. — Глядя на тебя, мне сразу один случай припомнился, когда один из наших дворян просто плакал от радости, после того как ему виселицу заменили отсечением головы. Так что ты верно рассуждаешь. Но все равно, деваться тебе некуда — готовься.

От таких намеков бывший вор покрылся холодной испариной, лихорадочно перебирая в уме все возможные варианты своего будущего. Картинки рисовались одна хуже другой, но ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и промямлить:

— Всегда готов…

— Только не надо так грустно! Где твой оптимизм и врожденная смекалка? Хотя… не хочешь радоваться — не надо. Но я вот что хочу тебе рассказать. У нас в Менсалонии издревле существует один суровый закон, нарушать который считается великим неуважением как к себе, так и к своему роду. Хотя порой он идет вразрез с желаниями некоторых, но выполнять его стараются все без исключения.

«Хочет меня заикой сделать от страха! — негодовал про себя Уракбай. — Вот уж любительница поиздеваться над рабами! Да и не только над ними: вон она как над другими колдунами порой свою власть показывает. А они ее… — Вдрр на память пришло поведение часто дыбящегося мэтра и деловитое равнодушие возницы, и до бывшего вора стала доходить одна простая истина: не все так страшно, как может показаться с первого взгляда. — Однако… Если эта красавица просто такой характер показывает для прикры-гия? Словно вторая одежда? Но тогда получается, что вести себя с ней надо просто и естественно. Ведь если захочет дырку во лбу прожечь, то и так это сделает по первой своей прихоти…»

Все-таки молодой ордынец считался по праву отличным психологом и превосходно разбирался в людях. Поэтому перестал дрожать и потеть, широко улыбнулся и с облегченным вздохом выдал:

— Ну раз все стараются этот закон соблюдать, то я уже начал радоваться.

От такой разительной перемены в поведении раба даже отлично владеющая своим лицом колдунья не сдержала откровенного удивления:

— Ты о чем?

— Без понятия! Но раз моя законная хозяйка приказала радоваться, значит, повод будет.

— Ха-ха! Вот ты какой! Ну ладно, слушай. Так вот, если в какой-либо ситуации раб… — Она громко и явственно выделила последнее слово. При этом нахмурила бровки, но раненый совершенно проигнорировал все намеки на возможные ужасы и продолжал улыбаться. Пришлось продолжить: — …Своими решительными действиями предотвратит смерть своего хозяина, то ему даруется вольная.

Кажется, вначале Уракбай не совсем въехал в услышанное. Потому что согласно кивнул и глубокомысленно изрек:

— Оригинальный закон.

Но как только герцогиня продолжила торжественным тоном, челюсть у парня стала непроизвольно отвисать:

— Именно поэтому вы оба с сегодняшнего дня считаетесь свободными гражданами Менсалонии. Разве что по моей настоятельной просьбе останетесь в числе нашей труппы еще парочку недель. Но теперь вам будет идти солидная доля с заработка, которую вы вправе потом потратить на какие угодно цели. Хоть на наем корабля для возвращения в Кремневую Орду.

Раненый выглядел полностью ошарашенным, чем опять не преминула воспользоваться вреднющая герцогиня:

— Да не расстраивайся ты так! Слезами горю не поможешь! Конечно, рабом жить проще: накормили, напоили, спать уложили. Чуток поработал — и опять подкрепился. Твой друг, наверное, еще больше расстроится…

— Да нет! — послышался решительный, уверенный голос из глубины повозки. — Я-то как раз очень рад!

Второй край полога тоже завернулся внутрь, и показалось хоть и изуродованное, но различимо счастливое лицо бывшего десятника ордынского войска. Глаза смотрели с хитринкой, а трепетные ноздри жадно втягивали запахи большого города.

— И давно ты нас подслушиваешь? — опять нахмурилась герцогиня.

— С самого начала разговора, — признался Кремон, аккуратно дотрагиваясь до своего лба ладонью. — Проснулся и лежал, пытался новые воспоминания в голове нащупать. Но разве вы таким интересным разговором дадите сосредоточиться?

— И что нового вспомнил?

— Пока ни одного кусочка. Но теперь у меня новые вопросы возникли. Раз мы с другом теперь свободные люди, то как нам к вам всем обращаться?

— К остальным — как и раньше. А ко мне, раз я стараюсь маскироваться под мужчину, — тоже по имени. И обращайтесь запросто: Вилли. По крайней мере — до окончания наших совместных гастролей.

Сослуживцы переглянулись, и старший согласно кивнул:

— Хорошо. Только вот нас весьма интересует маршрут наших гастролей и его продолжительность.

— Вначале мы выступим в Поднебесном саду, а потом сразу поспешим в Долину Развлечений. Пять дней главного турнира года — и вы вольны отправляться, куда вам хочется.

От услышанного Невменяемый почувствовал неожиданное головокружение. Что такое Долина и вся ее подноготная суть, он прекрасно помнил по рассказам своей давно погибшей любовницы, с которой они общались в Кихон-ском полку. Но не это отуманило ему мозги. Прилив крови и голову вызвало странное словосочетание «Поднебесный сад». Болью ударило по вискам, в ушах зашумело, на глазах выступили непроизвольные слезы. Более минуты он осоловело пытался проморгать пелену, ожидая в любой момент очередного провала в сознании. После чего и сам удивился:

— Выдержал… Неужели иду на поправку? — Две пары глаз продолжали на него смотреть со всем вниманием, поэтому он признался: — Что-то меня этот Сад так сильно взволновал, явно о чем-то важном раньше знал, а вот вспомнить не могу.

— Ранек рассказывал, что ты когда-то мог есть волшебные плоды, — поведал Уракбай. — А о них такие сказки рассказывают…

— Почему сказки? — Фигура в громоздком плаще качнулась. — Вот побываем там — сами много чего увидите и услышите. Мало того, и плоды попробуете. Их там в определенном месте по доступной цене подают.

— В каком месте? — не удержался от вопроса молодой ордынец.

— В термальных купальнях для Садовников.

— И они там эти плоды едят?

— Вот как раз Садовникам эти плоды есть и нельзя. Подают их только гостям и посетителям этих самых купален. Очень важно: съесть надо сразу же, как принесли, на глазах у Садовника. Причем хоть сотню лопай, лишь бы денег хватило да желания — потом три, четыре ночи подряд будешь всякие кошмары смотреть.