Испорченный - Пенелопа Дуглас

– А потом Майкл увидел эту толстовку, которая висела на кухонном стуле, и Дэймон подтвердил, что это ты забрала ее. Ты злилась на Майкла из-за его отказа, поэтому мы… мы просто…

Он умолк. Дальнейшие слова были излишни.

Я сердито посмотрела на Майкла. Все это время. За все эти годы он мог прояснить ситуацию, просто поговорив со мной…

Но в этом весь Майкл. Он шел напролом, и ему было неважно, пострадает ли кто-нибудь при этом. Он всегда верил, что он прав и никогда не извинялся. По крайней мере, я видела сожаление в глазах Кая и Уилла.

А у Майкла – ничего. Чем больше ошибок он совершал, тем выше задирал голову, чтобы никто не мог посмотреть на него свысока. Чтобы все видели только его.

Я покачала головой; в глазах жгло, пока я смотрела на него. Скажи что-нибудь!

Как Майкл мог просто сидеть после всего, что мы…

Я ему доверяла – поделилась с ним такими секретами своей души, к которым никого другого и близко не подпущу, – и вот, значит, о чем он думал каждый раз, когда шептал мне на ухо, или прикасался, или целовал, или…

Я снова сжала кулаки.

– Я хочу уехать отсюда, – выдавила я.

– Нет.

– Я хочу уехать отсюда, – повторила я более твердым голосом.

– Нельзя. – Майкл покачал головой. – Я понятия не имею, где Дэймон. Завтра мы все вместе вернемся в город.

Я скрипнула зубами. Черт бы их побрал.

Пройдя мимо него, я поднялась по лестнице в свою комнату. Мне было противно на них смотреть.

– И что мы теперь будем делать? – услышала я вопрос Кая у себя за спиной.

– Давайте бухать, – выдохнул Уилл.

После этого я убежала к себе, заперла дверь и подставила стул под ручку.

Наши дни

Я не планировала оставаться здесь. Меня не волновало то, что произошло на самом деле, и плевать было на то, что теперь они будут говорить. Я хотела вернуть контроль над своей собственной жизнью.

Если в моей квартире находиться опасно, я смогу одну или две ночи поспать на диване в квартире Алекс, которая жила на шестнадцатом этаже. В этом доме тоже было небезопасно. Я это знала.

Склонившись над раковиной в ванной, чувствуя, как в груди все переворачивается из-за так и не пролившихся слез, я подняла глаза и посмотрела на себя в зеркало.

Майка, влажная, грязная, забрызганная кровью Дэймона, липла к моей коже, промокшие волосы свисали вдоль щек, как сосульки. Сырые джинсы обтягивали бедра, отчего холод пробирал меня до костей. Сжав пальцами края раковины, я чувствовала, как чужая кровь застывала под моими ногтями, забивалась все глубже и глубже, до тех пор, пока я не перестала замечать что-либо, кроме этого ощущения.

Я закрыла глаза. Пульс опять колотился в ушах.

Я дала ему сдачи. Я причинила ему боль.

И не сбежала, как три года назад, после того эпизода в лесу.

Страх – это не слабость. Слабость – это позволить ему сломить тебя, лишить тебя голоса. Страх – не враг. Это учитель.

Я ненавидела Майкла. Завтра, после того, как он мне все вернет, я уеду. Больше никакого «Делькура», никакого Меридиан-Сити и никакого Тандер-Бэй. Мне не терпелось оставить позади все, что принесло столько страданий.

Дрожа от озноба, измученная физически, я действовала словно на автомате: выпрямилась, медленно стянула с себя майку и всю остальную одежду, бросила ее на пол, после чего повернулась, чтобы включить душ.

Всего на несколько минут.

Я вошла в душевую кабинку и села на песочного цвета поддон, прямо под горячие струи. Пар заполнил замкнутое пространство, мои волосы мгновенно вымокли и распластались по спине. Я подняла подбородок, подставив лицо под поток воды.

Приятное покалывание охватило мою кожу, сердце начало успокаиваться. Я подтянула колени к груди и обняла их руками, ощущая, как по телу вновь распространяется тепло.

Майкл.

Все это – дело его рук. Он руководил всем. Он велел мне приехать сюда. И я послушалась, потому что любила свою мать.

Майкл поймал меня в ловушку, шантажировал, натравил на меня своих друзей.

Я его ненавижу.

Я начала усердно намыливать волосы и тело, потом нашла пилочку, чтобы выскрести кровь Дэймона из-под ногтей. Выйдя из душа, оделась и снова проверила дверь своей спальни, убеждаясь, что она закрыта, после чего отправилась сушить волосы.

Однако выключив фен, я ощутила вибрации у себя под ногами. Прислушавшись, различила неясный гул, доносившийся снизу.

Это что, музыка?

Я положила фен на столик и подошла к двери. Прислонившись к ней ухом, услышала отрывистый, быстрый ритм, а затем вопли восторга.

Какого хрена?

Швырнув расческу на комод, я отодвинула стул, блокировавший ручку, и приоткрыла дверь.

На меня сразу же обрушились мощные децибеллы, шум голосов, раскаты смеха.

Хор голосов и хохота.

Я оставила дверь открытой, бросилась к своему окну и посмотрела на подъездную дорожку.

Она была заставлена машинами.

– Глазам своим не верю, – пробормотала я.

Резко развернувшись, я выбежала из комнаты и спустилась вниз, где обнаружила толпу людей.

Я сжала челюсти. Что, черт возьми, происходит?

Кое-кто из присутствующих был мне знаком: те кто учился года на два младше и еще не закончил школу, студенты, вернувшиеся на выходные. Но большинство ребят я видела впервые. Может, они живут в соседних городках? Или это местные?

Они расхаживали по дому с пластиковыми стаканчиками, общались, смеялись. Кое-кто даже пытался окликнуть меня, чтобы поздороваться, но я даже не посмотрела в их сторону.

Я заглядывала из комнаты в комнату, пытаясь найти Майкла. В бейсменте и медиа-зале толпились незнакомые ребята и девчонки. Но Всадников там не было, как не обнаружились они ни в кухне, ни в патио.

У бассейна я заметила Алекс, которая болтала с парочкой ребят, но мне было некогда гадать, каким образом она так быстро сюда добралась.

Черт, куда подевался Майкл?

Баскетбольная площадка.

Я помчалась в противоположный конец дома, откуда уже доносились стук баскетбольного мяча и громкие вопли.

Распахнув двустворчатые двери, я услышала скрип кроссовок по полированному паркету, и звук ударов мяча, эхом разносившийся под сводами зала. Компания парней без футболок бегала по площадке. Я узнала нескольких из них. Они сейчас учились в выпускном классе Тандер-Бэй Преп.