Фурия Капитана - Джим Батчер

Низкорослый нахмурился и, сдерживая воинственность, заявил:

— Что ж, а зачем еще вам быть здесь так поздно одной…

Высокий решительно шагнул. Затем сказал:

— Я не подразумевал ничего предосудительного, миледи. Но я обязан поддерживать здесь порядок по ночам.

— Я уверяю вас, молодой человек, что все в порядке, — твердо ответила Исана. — Спасибо за беспокойство, — сказала она, а затем добавила небольшую колкость, — и за вашу учтивость.

Низкорослый легионер глянул на своего напарника, затем на Исану и, похоже, начал что-то понимать.

— Ох, — сказал он. — Верно.

Высокий, извиняясь, закатил глаза.

— Очень хорошо, миледи, — сказал он, и они продолжили свой путь.

Когда они скрылись из виду, Исана сильно выдохнула и прислонилась к ближайшему строению, ее немного трясло. Хорошую же лепту она могла внести в их миссию, находясь за решеткой с остальными своенравными ночными леди, которых они собирали.

Великие фурии, не должно быть даже шанса, что ее примут не за неизвестного Гражданина. Она не стала знаменитостью во время ее предыдущих визитов в столицу, но у нее было несколько публичных выступлений от лица Лиги Дианы.

Всегда оставался шанс, хотя и небольшой, что ее могут узнать.

— Хорошая работа, — послышалось бормотание Китаи. Девушка-марат с ловкостью паука спустилась по боковой стороне здания, приземлилась и одним движением освободила запястье от тонкой верёвки.

Она зашипела, когда быстро взялась за мешочек, горловину которого она крепко держала в зубах, и отодвинула его подальше от лица. Из мешочка тянулись тонкие струйки пара, а на его поверхности начал образовываться иней.

— Скорее, давайте сумку.

Исана открыла толстую джутовую сумку, и поняла, что она сплетена из нескольких слоёв плотных и прочных бечёвок — сумка, специально изготовленная, чтобы сдержать фурий, заключённых в холодильных камнях. Китаи открыла мешочек и вытряхнула в сумку округлый камень величиной с детский кулак.

Вечерний ветер был свежим, но от холодильных камней искодил сильный холод, и Исана поспешно закрыла тяжелый мешок.

— Что ты сделала? — тихо сказала Исана.

— Добыла то, что нам нужно, — ответила Китаи. — Что бы ты ни сказала тем двоим, это было эффективно. Ты не могла бы сказать это снова, если что?

— Снова? — ответила Исана.

— Если понадобится, — она кивнула в сторону мешка. — Мне нужно достать остальные.

— И ты собираешься украсть их? — спросила Исана. — Что если тебя поймают?

Китаи откинула голову, словно Исана дала ей пощечину, и надменно вскинула светлую бровь.

— Ни один алеранец во всем этом бесчувственном, тупом городе ни разу не поймал меня, — сказала она с абсолютной уверенностью человека, говорящего правду. Исана так же слышала это в ее голосе. Китаи вздохнула.

— Ну, — признала она. — Один был. Но тогда были особые обстоятельства. И, в любом случае, сейчас он спит.

Исана покачала головой.

— Я… я не уверенна, что способна на то, о чем ты думаешь, Китаи. Я уверенна, что ты опытна в этом вопросе, но я — нет. Не думаю, что тебе следует брать меня с собой.

— Будет быстрее, если мы сможем открыто двигаться по улице, — сказала Китаи. — Одна женщина вызовет подозрение. Две женщины, двигающиеся быстро — нет. И я не смогу взять с собой тяжелый мешок. Мне придется оставлять его всякий раз, как я буду лезть. Мне будет спокойнее, если он будет под присмотром, чем я оставлю его лежать на какой-нибудь аллее.

Какой-то момент Исана изучала девушку-марата, затем вздохнула и сказала,

— Хорошо. При одном условии.

Китаи наклонила голову.

— Да?

— По пути я хочу поговорить о Тави.

Китаи нахмурилась, это отразилось на чертах ее лица.

— Ах. А это не будет сочтено неподобающим?

— Между нами? — спросила Исана. — Нет. Это так называемая женская болтовня.

Китаи кивнула и они начали снова идти.

— Что это значит?

— Это значит, что ты можешь говорить со мной открыто и доверительно, не опасаясь быть некорректной, а я не буду ругаться и злиться, что бы ты мне ни сказала.

Китаи бросила сердитый взгляд на город вокруг них.

— Ну наконец-то, — сказала она. — Алеранцы.

Амара беспокоилась.

Вокруг них простирались болота, бесконечный ландшафт из деревьев и воды, тумана и грязи.

Жизнь, казалось, бурлила в каждом кусте папоротника, капала из ветвей каждого дерева. Лягушки и стрекочущие насекомые наполняли ночи оглушительным шумом. Птицы и мелкие животные, которые жили на деревьях, чирикали и орали весь день.

И всегда, днём и ночью, в воздухе вились тучи насекомых, словно постоянная, жужжащая пелена, которую постоянно приходилось отгонять.

Местность была отвратительной смесью мелководий с липкой грязью, омутов, где уровень воды доходил Амаре выше груди, и иногда мрачных, сырых, кишащих насекомыми участков более твёрдой почвы.

Ещё дважды они наткнулись на гаримов, которые, к счастью, не были столь крупными, как притаившиеся возле края болота — но они прекратили атаковать, столкнувшись с незамедлительным отпором, и просто бросились врассыпную, когда Бернард и Амара призвали своих фурий в видимом проявлении.

Ящеры, видимо, усвоили, что нападать на диких фурий бесполезно, и поспешно удрали от тех фурий, что привели с собой эти трое.

Они спешили, в разумных пределах — если считать, что любая спешка была разумной в этой безжалостно утомляющей местности. Им удалось избежать новых злоключений, и они нашли несколько видов съедобных плодов и ягод, растущих на болоте.

Они имели противный вкус, но могли поддерживать жизнь, по крайней мере, некоторое время.

Самым скверным в последние несколько дней было то, что болото полностью пропитало одежду её нижней части тела.

И она, и Бернард были покрыты густой, жирной болотной грязью почти по пояс, а постоянно просачивающаяся вода погубила её сапоги, и теперь её ноги постоянно мёрзли от сырости.

Они останавливались по несколько раз в день, просто чтобы просушить ноги и предотвратить развитие язв. Не было никаких новых стычек с врагом.

И всё же, Амара беспокоилась.

О Бернарде.

Они оставались в укрытии, которое он приказал Брутусу вырыть для них, в общей сложности, менее суток назад. Проснувшись, он, пошатываясь, поднялся на ноги, и принялся твердить, что им надо немедленно отправляться в путь.

Только то, что была уже глубокая ночь, и то, что Первый Лорд всё ещё был без сознания, удержало его от шатания по болоту. Но как только достаточно рассвело, чтобы видеть, он начал готовиться к оставшейся части путешествия.