Дар мертвеца - Чарлз Тодд

Он долго смотрел на Ратлиджа, забыв о дожде. Смотрел терпеливо, как охотник, который ждет, когда кролик выйдет из укрытия. Но Ратлидж тоже был терпелив и тоже умел ждать. Холден не выдержал первым:

— Теперь вы все знаете. Ну и что, по-вашему, будет? — Видя, что Ратлидж не отвечает, он продолжил: — Не хочу, чтобы меня засадили в тюрьму и приговорили к смерти по воле леди Мод и ее адвокатов. Элинор рассказывала, что мать у нее властная и холодная, она была равнодушна к родной дочери. Но если ей скажут, что ее дочь убил я, она перевернет землю и небо, но добьется, чтобы меня повесили. — В его спокойном голосе зазвенели угрожающие нотки. — Так что на вашем месте я вернулся бы в Лондон и ждал бы суда над мисс Макдоналд, надеясь, что ее оправдают. В конце концов, кто она вам?

В самом деле, кто? Ратлидж и сам не знал. Он промок насквозь, но его трясло не от холода, а от гнева.

— Не смейте мне угрожать! — прорычал он, обращаясь к Холдену.

— Ну что вы, инспектор, какие угрозы? Назовем мои слова… дружеским предупреждением. Не забывайте, я без труда могу проникнуть и в ваш номер в «Баллантайне»… и в любое другое место, где вы чувствуете себя в безопасности… Вы умрете еще до того, как поймете, что я близко. Можете не сомневаться! — Он завел мотор. — Я не собирался убивать Элинор Грей. И не хочу болтаться за это на виселице.

В лучах фар косые струи дождя превратились в серебряные лучи. Перед тем как машина повернула на дорожку, Холден улыбнулся Ратлиджу — черный силуэт на фоне яркого света.

На обратном пути в отель Хэмиш не давал Ратлиджу покоя, он пытался выяснить, насколько Ратлидж поверил в то, что рассказал Холден.

Ратлидж промок насквозь, замерз и очень устал. И все же он сказал: «Холден искусный лжец — именно этому его обучили на войне. И все же мне кажется, что об убийстве Элинор Грей он рассказал правду. Очень жаль — она поехала на север с человеком, которого считала другом, ей казалось, что с ним ей ничто не угрожает. Что бы Элинор ни делала в ту ночь в Крегнессе, почему бы он ни проснулся от крепкого сна, почему бы ни разозлился на нее, она погибла. А если он убил ее именно так, как говорит, на теле действительно не осталось никаких следов, которые мог бы опознать коронер… тем более спустя два года».

Ратлидж глубоко вздохнул, чувствуя, как гнев его покидает.

Элинор Грей умерла, она не может возразить Холдену и рассказать, как все было на самом деле. Скорее всего, если ему повезет и если ему поверят, он даже выйдет сухим из воды…

Хэмиш согласился: «Он ведь сам назвал себя змеей. Он быстро наносит удар».

О чем-то похожем вспоминала и медсестра Элизабет Эндрюс.

«Лондон даст мне недостающие улики, которые я смогу представить прокурору, но опытный адвокат исказит все в пользу Холдена. Присяжные ни за что не признают его виновным. Они поверят ему, хотя не поверили бы Фионе. Надо сделать так, чтобы он себя выдал».

«Он себя не выдаст. Он не сломался даже в турецком плену».

— Я что-нибудь придумаю, — вслух ответил Ратлидж, и в его голосе слышалась мрачная решимость.

На следующее утро, проснувшись, Ратлидж посмотрел в окно и снова увидел низкое небо. Снова дождь, сплошная серая пелена закрывала улицы. Капли барабанили в стекла, как камешки. Унылый день!

Не в силах уснуть, после того как он выключил свет, он ворочался в постели, пытаясь решить трудную задачу. Хэмиш, взявший на себя роль адвоката дьявола, с удовольствием разбивал в пух и прах все предложения Ратлиджа.

Такого человека, как Холден, невозможно запугать. Его нельзя заставить прийти к тебе. Если уж он выжил после пыток…

Тогда чего он хочет? Что Холден ценит больше всего?

На этот вопрос ответила его жена. Он жаждет мести. Он хочет, чтобы Фиону повесили и его жена мучилась, зная, что в ее власти было спасти несчастную.

Ратлидж лежал в постели, положив руку на лоб, и обдумывал все с начала до конца.

«Так тоже ничего не получится, — возразил Хэмиш. — Он скажет, что защищал свою жену».

«Да. Он может так сказать. И Оливер ему, возможно, даже поверит. Но попробовать стоит».

«Слишком уж рискованно!»

«Я могу за себя постоять!»

Хэмиш рассмеялся: «В темноте ты ничего не можешь сделать. У тебя нет такого опыта, старина!»

«Я полз по ничейной земле в ту ночь в пятнадцатом году и нашел спрятанное пулеметное гнездо. Они не слышали, как я приближаюсь».

«Сейчас совсем другое дело».

Ратлидж встал, оделся и спустился позавтракать.

* * *

Ему позволили повидаться с Фионой. Он сказал инспектору Оливеру и Принглу, что уезжает из Данкаррика и хочет в последний раз воззвать к совести обвиняемой.

— Я пришел попрощаться, — сказал он, войдя в камеру, но при этом выразительно поднес палец к губам, приказывая Фионе молчать. — Перед тем как я уеду, я должен в последний раз обратиться к вам… ради леди Мод Грей и ее дочери…

Услышав, как шаги Оливера затихли вдали, Ратлидж подошел к Фионе и взял ее за руки.

— Я знаю, кто такая миссис Кук, — тихо сказал он. — Я говорил с ней.

— Нет, не может быть!

— Фиона, послушайте меня. Времени у нас совсем немного. Я знаю, что задумал ее муж. И что он хочет сделать с вами. Вас принесли в жертву. И набросили вам на шею петлю. Вас обвиняют в убийстве, он хочет через вас погубить Маделин Холден, наблюдать, как она мучается. Но вам неизвестно еще кое-что. Элинор Грей тоже убил он. И в горах нашли ее останки. Холден, не задумываясь, убьет снова. Убийство для него не составляет труда. Он погубит и мальчика, но его смерть не будет ни быстрой, ни милосердной.

— Я спасла Иена…

— Я знаю, что вы сделали. Но миссис Холден до смерти запугана. Вы меня понимаете? Каждый день муж терзает ее своими подозрениями, сомнениями и гневом. Когда я поднял ее на руки и нес в приемную доктора Мерчисона — она потеряла сознание, — она была так худа… я испугался, что сделаю ей больно!

— Я думала… я была уверена, что ее он и пальцем не тронет!

— Он и не трогает. Во всяком случае, физически. Но сделал ее жизнь невыносимой. Он высасывает ее силы. Когда-нибудь она захочет умереть. И умрет. От собственной руки.

— Не говорите так, я не вынесу! — воскликнула Фиона.

— Вам нужно услышать правду, всю правду. От начала и до конца.

Ратлидж рассказал ей все, что знал. Не утаил ничего.

Фиона слушала молча, не задавая вопросов, время от времени кивая. Она понимала, куда он клонит. Соглашалась с каждым словом и, в свою очередь, доверялась ему.

— Подождите до вечера, — попросил Ратлидж, когда рассказ был закончен. — После того как я уеду в Лондон, вызовите инспектора Оливера. Скажите, что хотите поговорить с мистером Эллиотом и главным констеблем. Скажите им, что вы не хотите умирать. Что вы можете доказать: мать мальчика еще жива. Скажите, что доказательство спрятано в «Разбойниках», и если завтра явится лично прокурор-фискал Бернс, вы отведете их туда и предъявите им его.