Отражаясь в тебе - Алла Дроздова

Двадцатипятиэтажный двухподъездный дом тонкой свечкой выделялся на фоне рядом стоящих пятнадцатиэтажек. Жить в этом комплексе, со всех сторон огороженном высоким кованым забором, со специальной охраной, считалось очень престижным. Ещё бы. Ведь в нём был собственный бассейн, а на крыше каждого из домов располагались то зоны отдыха с зимним садом, то шикарное патио, то зоны барбекю.

Но больше всего радовал вид, открывающийся с высотки. И нельзя было остаться равнодушным от увиденного ни в первый, ни в двадцатый раз. Панорама города с высоты птичьего полёта потрясала, лишала дара речи каждого, кто оказывался на этой крыше. И совсем неважно, что внизу открывалась вполне урбанистическая картинка. Дух захватывало так, что казалось, будто ты сейчас способен на всё, даже взлететь. Лишь только нужно набраться смелости, да чтобы твоя душа изъявила желание это сделать. Но администрация управляющей компании и это предусмотрела. Во избежание воплощения в реальность «полётов» площадка крыши по всему периметру была огорожена высокими прозрачными парапетами, а на двадцатом этаже натянули специальную сетку.

Что было замечательного в красотах, открывающихся с этой крыши? Всё! Особенно впечатляли рассветы и закаты. Хотя, положа руку на сердце, романтиков не меньше манили и ночные виды, когда видимая картинка расцвечивалась разноцветными огнями города. Эта крыша была раем для людей с тонкой душевной организацией.

Но Михаил приехал сюда не за получением порции душещипательной лабуды. Он искал жену.

«И здесь, падла, выгадал. Недалеко от нас поселился, — сетовал на бывшего друга ревнивец. — Нарочно, что ли, испытывает мои нервы на прочность? Так… хваленая охрана… Ну что ж, посмотрим, какова её цена, — усмехнулся он».

— Добрый вечер! — поприветствовал Михаил секьюрити.

— Скорее уж доброй ночи! — съязвил охранник. — Кого-то ищете?

— Я Михаил Морозов. Друг Дмитрия Георгиевича Милославского из семидесятой квартиры.

И брошенный муж, достав из барсетки паспорт, развернул его и практически ткнул им в лицо служащему. Тот, прочитав информацию, заглянул в компьютер и с улыбкой пояснил.

— Простите, Михаил Александрович! Но в нашей системе вы ни с постоянным, ни с временным пропуском на вход в комплекс не зарегистрированы. Вам необходимо связаться с господином Милославским, чтобы он предоставил вам это право.

— Спасибо. Я непременно так и сделаю… в другой раз, — от волнения парень облизал губы, а потом больно их прикусил. — А можно уточнить наличие доступа в эту квартиру другого человека?

Секьюрити нахмурился, но спустя некоторое время ответил.

— Кто вас интересует?

— Варвара Егоровна Морозова… или Архипова, — сердце его заныло в ожидании ответа.

Безопаснику хватило только одного взгляда в компьютер, чтобы согласно кивнуть.

— Да. Доступ в квартиру на Варвару Егоровну Морозову открыт. Статус — постоянный.

От резкого скачка давления Михаила затошнило. Голова вдруг закружилась. Чтобы не рухнуть тут же, он вынужден был ухватиться за металлический прут ограждения.

— Вам плохо? — забеспокоился мужчина.

— Немного. Сейчас всё пройдёт…

Он оперся на свой байк и, чуть склонив голову, прикрыл глаза. Карусель тревожных мыслей, натянутые словно канат нервы прекрасно уживались с его недомоганием и внутренним тревожным состоянием. Морозову — младшему было реально плохо.

— Может, скорую вызвать? — проявил сочувствие к парню охранник.

— Спасибо, ничего не нужно, — вяло произнес Михаил. — мне уже намного лучше. А… Дмитрий сейчас дома один или у него гости? — поинтересовался он обреченно, будучи готовым услышать и принять любой ответ.

— Хгм, — ухмыльнулся охранник. — Два часа назад с девушкой приехал, светленькой такой, очень даже симпатичной.

— Мне нужно тоже туда… — прохрипел Морозов. — Пусти, брат!

Мужчина окинул с ног до головы новоиспеченного «родственника» и выдал.

— Пять кусков, и я тебя не видел… Но без смертоубийства.

— Пойдёт, — облегченно выдохнул Михаил.

Ему не жалко было этих пяти тысяч, он бы заплатил и больше, лишь бы увидеть измену собственными глазами, лишь бы поймать любовников на горячем…

«Убить или простить и отпустить? — билась у него мысль. — Убить… — шептал внутренний монстр, — его убить… — предвкушал он кровавый праздник принесения в жертву коварного соблазнителя. — А её… отпускать… нельзя… моя-я-я, — бесновался демон».

Михаил тряхнул головой и, достав деньги, сунул их охраннику.

— Проходите, пожалуйста, — произнес тот, едва желанная купюра оказалась в личном кармане его форменных брюк, и открыл ворота, пропуская во двор байк нежданного гостя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Спасибо.

«Ну вот! У всех есть своя цена… Ва-а-ря-я-я! Что же ты со мной делаешь, девочка моя? Я, наверное, не смогу сдержать себя… Помоги мне, Господи! Не дай совершить грех убийства».

Двадцать пятый этаж. Квартира слева… Двери скоростного лифта давно закрылись, а Морозов — младший всё стоял, уткнувшись в холодную сталь входа нужных апартаментов, так и не решаясь протянуть руку к звонку. Он дышал тяжело, надрывно, со свистом. Будто сюда, на этаж, поднялся не на лифте, а пешком. Руки тряслись, ноги подкашивались, а губы кривила странная, идиотская усмешка, не обещающая ничего хорошего тем, кто находился там, с той стороны двери.

«Варя! Я не отпущу тебя! Я не отдам тебя никому! Я никогда, слышишь, никогда не дам тебе развода, — мысленно разговаривал он с женой. — Никогда».

Наконец, решившись, Миша нажал на кнопку. Мелодичная трель оповестила тех, кто был в квартире, что к ним пожаловали нежданные гости. Несколько минут ничего не происходило, а затем замок щелкнул, и дверь открылась. На пороге стоял Милославский и радостно улыбался, но едва увидев, кто к нему пришёл, насупился.

Выглядел хозяин квартиры своеобразно. Видимо, приход Михаила застал его несколько врасплох, так как Димка был явно только что из душа. Его влажные волосы топорщились вверх, мускулистое, накаченное тело блестело от скатывающихся вниз капелек воды, а из «одежды» на молодом человеке было только большое банное полотенце, обвернутое вокруг бедер.