Отражаясь в тебе - Алла Дроздова

На какое-то время она замолчала, ожидая ответа, но так и не дождавшись его, уточнила.

— Или это всё правда? И вообще, что у вас там произошло?

Парень быстро — быстро отрицательно замотал головой, не в силах сказать ни слова.

— Миша! Если ты будешь молчать, я не смогу тебе помочь… Рассказывай! — жестко потребовала она.

И молодой человек заговорил. Он рассказал об увиденном в парке, о своих подозрениях, о полученном женой СМС сообщении, о своей ревности и… чуть не выпущенном на волю монстре, о приходе отца и его разговоре с Варей.

Женщина, услышав его рассказ, безвольно опустилась на диван.

— Какой же ты дурак, сын! Не будь ты моим ребенком, я бы посоветовала девушке бежать от тебя. Как можно так любить и так не доверять любимой? И я в полной растерянности, как теперь исправить ситуацию…

Глядя на трясущегося в ломке Мишу, она перекрестилась.

«Господи! Дай нам всем разума и силы… выдержать и исправить то, что наделали эти безумцы!».

— Ты понимаешь, что Милославский, зная тебя как облупленного, просто сыграл на твоих чувствах? А ты повелся… Он отомстил тебе, сделав так, что из-за своей пустой ревности ты просто оттолкнул от себя Варю. Да ещё и позволил вылезти наружу своим самым отвратительным качествам… Неужели так сложно было совладать с дурной привычкой?

Миша молчал, но Евгения Аверьевна видела, что парень и сам уже все это понял. Его продолжало колотить. Голубые глаза стали блёклыми, а белки налились кровью из-за лопнувших сосудов. Под ними залегли серые тени, а нижняя губа кровоточила. Видимо, в порыве ярости и нервоза он её прокусил.

— Ничего назад уже не вернешь. Дело сделано. Я потерял свой мир, потерял смысл жизни… — прошептал он.

Женщина отвернулась. Ей хотелось бы верить, что всё можно исправить, но насколько она успела узнать эту девочку, вернуть отношения на тот уровень, как это было раньше, её сын уже не сможет. Ему придётся заново завоевывать её… если это не успеет сделать другой, ведь доверие к Мише очень сильно подорвано.

— Тебе сейчас нужно отступиться от неё, — наконец произнесла она.

— Нет! Нет! Нет! — закричал молодой человек. — Я не отдам её никому! Не отдам!

— Отпусти её, сын. Так будет лучше и для тебя, и для неё. Если ты будешь на неё давить, она возненавидит тебя.

— Нет! Нет! Нет! Я ни дам её развода! Не дам!

— Успокойся! — прикрикнула на него мать. — Тогда хотя бы сегодня дай ей возможность отдохнуть, прийти в себя. Ложись спать в гостевой. Пусть девушка эту ночь проведёт без тебя. Вам нужно остыть, чтобы утром спокойно поговорить.

— Я лягу на коврике возле кровати…

— Да не сходи ты с ума! — возмутилась она. — Как же с тобой тяжело! Я даже не подозревала, что у тебя в голове столько дури. Включи своё хладнокровие, свою ответственность и, наконец, включи мозги. Девушка напугана, ей нужно прийти в себя.

— Хорошо, — внезапно согласился Михаил. — Наверное, ты, мамочка, права. Я пойду спать в гостевую… У меня очень болит голова…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Иди. Ложись. Я чуть позже Варе отнесу ужин. Попрошу её ещё раз все обдумать и не рубить с плеча. Дать тебе шанс всё исправить.

— Спасибо, — произнес он и уже хотел уйти, но Евгения Аверьевна остановила сына.

— Подожди… Меня всё же интересует… То, что сказал отец по поводу мести… правда?

Парень отшатнулся от матери.

— Мама… Как ты могла подумать… Ведь ты как никто знаешь, как я её люблю.

— Знаю. И вот именно поэтому и удивляюсь, что ты не остановил отца, когда он нес всю эту чушь… не опроверг его слова.

— Я не знаю. До того, как пришёл отец, я… очень… жестко… домогался Варю.

Евгения Аверьевна закрыла лицо руками. Посидев какое-то время так, произнесла.

— Мне так стыдно за тебя. Мой сын моральный и сексуальный извращенец… Боже мой! — застонала она. — Когда ты успел так опуститься?

— Мама! Я клянусь тебе! Я не хотел этого. Мне нравится быть с Варей нежным… ласковым…

— Ты успел обидеть её?

— Нет! Я только напугал её. И за то, что ничего плохого не случилось, как ни странно, нужно благодарить отца. Он пришёл вовремя.

Женщина горько усмехнулась.

— Вы Морозовы просто одержимые! Так почему ты не опроверг его слова?

— Я в тот момент не контролировал себя. Эмоции словно взорвались. Я не то, что соображать, сам пошевелиться не мог. Язык будто и не мой был… Меня словно парализовало. Ощущение было, будто я со стороны за всем наблюдаю… как за миражом. Как будто это и не я. Получается, что я продал свою любовь?

Женщина вздохнула.

— Я не знаю… Я не знаю, как ты докажешь Варе, что несмотря на желание твоего отца отомстить, ты женился на ней из-за любви… И я не знаю, как ты докажешь, что по-прежнему любишь её и она для тебя остается всё той же желанной, единственной женщиной…

— Мама! Я постараюсь! Я сделаю всё, что только смогу… чтобы она поверила. Без неё меня просто нет. Я живу только когда она со мной рядом, а по-другому… я не могу. Я хочу, чтобы она была счастлива! Чтобы любила… меня. Я не хочу отдавать её другому…

— Иди спать! — мать резко оборвала накатывающую на сына новую волну ревности и одержимости. — Завтра утром поговоришь с ней! А сейчас иди спать.

Придя в гостевую, Михаил уселся на кровати. Дикая головная боль плавила его мозги так, что больно было даже дышать, не то, что шевелиться. Путающиеся в голове мысли так и норовили подтолкнуть его ослушаться мать. И это несмотря на то, что он целиком и полностью был с ней согласен. Хотя бы на вечер, на ночь Варю нужно оставить одну… Не раздражать и не пугать жену своим присутствием. Но это казалось практически невозможным. Хоть одним глазком, в щелочку ему хотелось посмотреть на неё, но… нельзя. Она будет не готова поговорить с ним спокойно. Им обоим сейчас лучше находиться как можно дальше друг от друга.

В груди вдруг резко закололо и обожгло огнем. Он несколько раз судорожно вздохнул и, еле поднявшись с кровати, пошатываясь, направился в душ. Михаилу просто нестерпимо захотелось встать под теплый, ласковый искусственный дождик, чтобы смыть накопившийся за день негатив. Только он мог сейчас остудить его больные голову и тело.