Благотворительность семьи Романовых. XIX – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора - Александр Соколов

Указ о наборе двухсот благородных девиц в воспитательное общество вышел 5 мая 1764 г. Большой заинтересованности он не вызвал – общество «с предубеждением отнеслось к женскому учебно-воспитательному заведению», которое действовало «на совершенно необычных для русской жизни началах»[643]. В октябре того же года Екатерина издала повторный указ. Комплект в 50 девиц для обучения в первом классе был сформирован только в начале июля 1765 г.

Стремление Екатерины сделать женское образование широко доступным привело к созданию при воспитательном обществе училища для девиц недворянского происхождения – мещанского училища. Оно было открыто 31 января 1765 г. Комплект училища был установлен в 240 воспитанниц, разделенных на четыре класса по возрасту. Учебно-воспитательная программа была схожа с программой воспитательного дома, но в нее вошли предметы, изучавшиеся на «благородной» половине Смольного – танцы, музыка, пение и иностранный язык. Так в первом в России женском институте был установлен сословный принцип обучения, предполагавший более высокий уровень для «благородных» и отделение их от других сословий. Соответствующим было и воспитание.

Более 30 лет воспитательное общество благородных девиц с мещанским училищем оставалось единственным «правительственным» женским учебно-воспитательным учреждением призрения. Екатерина внимательно следила за успехами воспитанниц, часто посещала Смольный. Главным образом ее интересовало не призрение как таковое, а педагогический эксперимент по воспитанию «новой породы людей». Вскоре выяснилось, что эксперимент этот совершенно не обеспечен педагогическими кадрами. Далеко не все педагоги, выписанные из-за границы, отвечали элементарным требованиям. Первый русский педагог появился в Смольном только в 1772 г. Екатерина убедилась и в том, что педагогическая система Бецкого была далека от совершенства. Согласно ей, например, требовалось, «учить детей играючи», не обременять их знаниями, которые не согласовались «с их природными наклонностями»[644]. Но это было возможно лишь в младшем возрасте. Созданная в 1782 г. комиссия об учреждении народных училищ, обследовала Смольный институт и убедилась, что в нем отсутствуют сколько-нибудь продуманные учебные планы, программы и элементарная учебная дисциплина. Единого расписания занятий вообще не было. Тогда же императрица утвердила новую учебную программу, в которой больше внимания уделялось методике обучения. Но и после этого Екатерина «не могла надлежащим образом осуществить своих идей и планов из-за недостатка просвещенных и преданных делу педагогов»[645]. Такая ситуация сохранялась до конца ее правления.

Не менее сложно решался вопрос о финансировании воспитательного общества. Ко времени его открытия никто не удосужился подсчитать, сколько денег требовалось для обеспечения деятельности Смольного института. Средства поступали из коллегии экономии и из кабинета императрицы. Их постоянно не хватало. В 1776 г. совет воспитательного общества предложил установить ежегодные ассигнования в размере 100 тыс. руб. Исходя из того, что в первые девять лет из-за неполного комплекта воспитанниц можно было сэкономить часть этих денег, совет предложил вносить их в дворянский банк под проценты. За 25 лет накопилось бы 100 тыс. руб. и отпала потребность в ежегодных ассигнованиях. Со временем финансовое положение Смольного института осложнилось. Расходы на ремонтно-строительные работы, рост цен, отсутствие ясной финансовой отчетности – все это привело к тому, что к концу правления Екатерины у воспитательного общества образовались долги. Хозяйственная и учебная часть заведения пришли в полный упадок.

Мария Федоровна приняла руководство смольным институтом 12 ноября 1796 г., через шесть дней после кончины Екатерины. Никаких целей и задач в отношении этого заведения Павел I перед своей супругой не ставил. Его указ состоял из одной фразы: «императрице начальствовать над обществом благородных девиц»[646]. Мария Федоровна энергично занялась преобразованиями. В первую очередь – административно-хозяйственная деятельностью заведения. Обойтись без казенных средств оказалось невозможно. Долги воспитательного общества – более 73 тыс. руб. – были погашены за счет государственного казначейства. Кроме того, 22 тыс. руб. были добавлены к ежегодным выплатам из казны.

Учебно-воспитательная программа Смольного института подверглась корректировке. Возраст приема воспитанниц на «благородную» половину заведения был повышен до 8–9 лет, на мещанскую – до 11–12 лет. Преобразования коснулись, главным образом, воспитания. Мечты Екатерины о формировании «новой породы людей» практичную Марию Федоровну не вдохновляли. Смольный, по ее мнению, должен был готовить добродетельных и высоконравственных жен и матерей, экономных хозяек, хранительниц домашнего очага. При Марии Федоровне была переведена с немецкого и стала основополагающей в воспитании смолянок книга «отеческие советы моей дочери». Об обязанностях женщины там, в частности, говорится: «Бог и человеческое общество хотели, чтобы женщина зависела от мужчины, чтобы она ограничила круг своей деятельности домом…»[647]. Женщина, подчеркивается в этой книге, должна «разделять свое существование между детской, кухней, погребом, амбаром, двором и садом»[648].

Это полностью соответствовало представлениям Марии Федоровны о роли женщины в семье и обществе. Речь, разумеется, не шла о том, чтобы воспитывать в Смольном покорных мужу забитых существ, способных сосредотачиваться исключительно на хозяйственных заботах. Не была такой и сама императрица. В столкновениях со свекровью и в драматический момент гибели супруга она проявляла достаточно твердости. В данном случае Мария Федоровна просто определила социальные функции женщины в соответствии с представлениями эпохи. Подразумевалось, что благородная женщина на кухне, в погребе, в амбаре и в саду должна была не сама работать, а умело руководить прислугой и подсчитывать доходы и расходы.

При Марии Федоровне произошли изменения в учебной части Смольного института. «составленный императрицей Марией Федоровной план учения для общества благородных девиц» содержал правила, определявшие порядок последовательного изучения воспитанницами учебных дисциплин, рекомендации учителям, обязанности педагогического персонала института. Принятое в 1815 г. «Повеление императрицы Марии Федоровны совету воспитательного общества о новом плане учения» вводило точный перечень дисциплин, изучавшихся в каждом классе, с указанием количества часов на каждый предмет и краткими инструкциями к преподаванию. Мария Федоровна желала, чтобы учебный процесс не сводился к механической зубрежке материала, а был основан на понимании воспитанницами изучаемых дисциплин. «вообще иметь учителям всемерное старание, – говорится в „Повелении“, – дабы воспитанницы ответствовали во всех преподаваемых им предметах собственными своими словами, а не вытверженными наизусть речами и ответами и для того не только не требовать от них, чтобы они в ответах своих повторяли точно те слова коими объяснена им статья науки, о которой спрашивается, но напротив того всячески уклонять их от такого повторения, доказывающего только хорошую память, а не ясное понятие о выученном предмете»[649].

Мария Федоровна полагала, что учение не должно ограничиваться только выполнением домашних заданий и занятиями в классах. От педагогов требовалось «поощрять» воспитанниц «к добровольному чтению избранных и для каждого возраста по летам и понятию определенных книг, особливо же в среднем и высшем возрасте»[650]. Эти требования относились и к обучению воспитанниц мещанского училища. Программа обучения девиц была более краткой, но при этом они должны были воспитываться «так же хорошо, как и благородные, но не выше своего состояния»[651]. Так закрытый сословный характер призрения в Смольном институте был сохранен Марией Федоровной и явился образцом для других женских учебно-воспитательных заведений. Его основы оставались неизменными в течение многих десятилетий. Однако механическая зубрежка утвердилась в николаевское царствование в качестве основного метода обучения вопреки стремлениям Марии Федоровны. Вероятно, руководство и педагогический персонал этих заведений полагали, что такой способ получения знаний проще и надежнее.