Тайник теней - Мария Грипе

Чаще всего это происходит совершенно неожиданно: они сталкиваются лицом к лицу друг с другом на углу. То есть, поскольку он много выше ее, ей приходится поднимать глаза вверх, а ему – опускать вниз, чтобы встретиться взглядом. Однако оба они стараются этого избегать. Он быстро кланяется и проходит мимо. И никогда не оглядывается. Каролина тоже не оглядывается, но чувствует это спиной.

Если же он увидит ее издалека, то всегда переходит на другую сторону улицы и делает вид, что не замечает ее. Честно говоря, это немного неприятно. Чем она его обидела? Всего лишь попросила оставить ее в покое, потому что одно время он прямо-таки шагу не давал ступить! Вероятно, она задела его самолюбие, когда сделала ему замечание, и теперь он хочет ей это подчеркнуть. Мог бы хоть здороваться повежливее. Когда он сталкивается с ней на улице, видно, что ему не по себе.

Но, впрочем, ей все равно. Она обращает на него внимание лишь потому, что он приснился ей в том удивительном сне, о котором написала Сага. Иногда Каролина достает это письмо и читает его. Как и тот сценарий к фильму, который она написала в дороге, когда ехала в Замок Роз: тогда в окне вагона она увидела Давида с букетом, и Соглядатай оказался в том же вагоне.

Во сне Соглядатай утверждал, что пришел из ее прошлого. Но это, конечно, чушь. Как он может быть из прошлого? В сценарии Каролина заставила его признаться, что это он является ей в ее снах. А сценарий основан на действительных событиях. Многое из того, что там описано, произошло на самом деле. Ведь у нее такая исключительная память на реплики, почему ей было не передать их так же точно, как и все остальное?

Хотя сейчас Каролина уже не так уверена, не могла ли она все-таки что-нибудь присочинить. Нет, все же вряд ли. Во всяком случае, когда она ехала в поезде и писала сценарий, она была совершенно убеждена, что все реплики звучали именно так. Соглядатай точно сказал о снах, а не о прошлом. Хотя прошлое так или иначе чем-то сродни сну…

А может, ей послышалось? Не очень вероятно, хотя и выглядело все это по меньшей мере странно, и Каролина была очень взволнована. Но все же… Нет, она даже сейчас может вспомнить его голос, его интонацию…

С другой стороны, довольно странно, что Соглядатай сказал такой вздор, ведь сумасшедшим он не выглядит. И почему она сама не повела себя иначе? Если кто-то утверждает, что явился из прошлого некоего человека, а этот человек его не помнит, разве он не начнет возмущаться? В таких случаях Каролина никогда не сидела, будто воды в рот набрав.

Но если все действительно обстоит так, и он на самом деле присутствовал в ее забытых снах – а так утверждает и Сага, – остается еще один вопрос: откуда в таком случае он об этом знает? Если только она не рассказала об этих снах кому-то, кто в свою очередь разболтал о них всем вокруг так, что это в конце концов дошло и до него. Но Каролина точно помнила, что никому ничего подобного не рассказывала.

Человек не всегда властен над своими снами, это Каролина знает, но, насколько она может припомнить, Соглядатай снился ей лишь однажды, и этот сон тут же записала Сага. С ее помощью Каролине и теперь хорошо удается отличать то, что происходит в действительности, от того, что относится к миру снов. А это особенно важно для того, кто по долгу службы имеет дело с вымыслом и притворством.

Нет, притворство – не то слово. Актер не притворяется. Так поступают только лживые особы, которые стремятся подделать действительность. Они притворяются и выпендриваются. А актер, в отличие от них, пытается вжиться и объяснить жизнь и действительность как себе, так и другим.

Об этом Каролина немало думала. Это постоянная тема их бесед с Ингеборг, а они знают, о чем говорят, потому что обе на собственном опыте поняли, что такое притворство на сцене. Так происходит всякий раз, когда они только делают вид, будто понимают, вместо того чтобы по-настоящему понимать. Когда они стараются сыграть характер, который не могут соотнести со своим. И что еще может быть хуже? Поскольку здесь замешаны сильные чувства, а у тебя за душой нет ничего своего, остается только проехаться за чужой счет. И ты заимствуешь чуть-чуть от одного актера, чуть-чуть от другого и пытаешься склеить из них некий характер. Идея, обреченная на провал.

Сейчас Каролина ни за что не возьмется за персонаж, чей характер ей непонятен. Или за того, чей характер она не приемлет.

Это не означает, что она и ее персонаж должны непременно нравиться друг другу. Вовсе не обязательно, но они должны быть в состоянии работать вместе. Нельзя упрямо отказываться от того, чтобы узнать друг друга. В таком случае лучше вообще воздержаться от какого-либо знакомства. Точно так же, как в настоящей жизни. Не бывает, чтобы все подходили друг другу. С этим ничего не поделаешь. Хотя пока ты это поймешь, может пройти время.

Так было и с Каролиной, и с Ингеборг.

Вообще-то они только что пережили кризис в своей дружбе.

Это случилось несколько недель тому назад, но Каролина не могла заставить себя написать об этом. Ей хотелось подождать, пока она не увидит все произошедшее яснее, пока боль слегка не утихнет. В сущности, речь не идет о какой-то катастрофе. Скорее о разочаровании, которое все же не должно подорвать их взаимное доверие, чего поначалу опасалась Каролина. Вероятно, в конце концов, случится даже наоборот, они больше сблизятся друг с другом. Каролина надеется и верит, что так оно и будет.

Все началось с того, что Каролина собиралась взять у Ингеборг одну книгу. По сути, Ингеборг настаивала, чтобы Каролина ее прочла. Она снимала ее с полки несколько раз, когда Каролина приходила к ней в гости, но та всякий раз ее забывала. Каролине теперь кажется, что даже в этом было нечто странное. Как будто она чувствовала, что с этой книгой связано что-то неприятное, и потому интуитивно не хотела ее брать.

Но однажды вечером Ингеборг пришла с книгой сама. Они не договаривались о встрече. Ингеборг просто зашла и все. Она как раз проходила мимо и решила зайти, чтобы отдать обещанную книгу. Она сказала, что хочет сразу уйти, но получилось, конечно же, так, что осталась, как обычно, до позднего вечера.

Они говорили о Марии Стюарт. Почему именно о ней? Ах, да! Речь зашла о сцене казни. И Иоанна Лотарингская, и Мария Стюарт в действительности были приговорены к смерти и казнены. Шиллер посвятил пьесы им обеим, но сцены казни обошел молчанием. Иоанну он заставил пасть в бою, вместо того чтобы взойти на костер. Возможно, он боялся слишком потрясти публику. Ведь сцена казни – это невыносимо. И все-таки Шиллер проявил слабость. Смертный приговор и казнь – это часть судьбы Иоанны и Марии. Все знают, каков был их конец. От сильных эмоций никуда не денешься.

Мы встречаем Иоанну в самом начале ее пути, когда она услышала о своем предназначении. А Марию Стюарт – в последние дни жизни, когда участь ее уже предрешена.

Иоанна становится мученицей, она жертвует собой во имя великого дела.

Мария Стюарт, конечно, тоже мученица, но ее борьба касается исключительно ее самой, ее власти и короны. На кону ее голова и голова королевы Елизаветы. Мария Стюарт – далеко не святая. На нее даже падает тень обвинения в убийстве собственного мужа.