Судьба: Дитя Неба - Элизабет Хэйдон

— Прекрати, — приказал Эши охрипшим голосом. — Зачем ты это делаешь?

— Отвечаю на твой вопрос, неблагодарный сын. Я знаю, что ты ее любишь. Я знал, что это произойдет, еще до того, как ты ее встретил. Разве можно ее не любить? Как ты мог не поддаться ее очарованию? Кроме того, мне хорошо известно, что полученное тобой воспитание не оказало на тебя должного воздействия, а врожденный стоицизм нашей семьи тебе не передался. Ты всегда был помешанным, что-то бредил о потерянной подруге, надоедал Энвин дурацкими вопросами… Как только я понял, что ты отдал сердце Рапсодии, мне пришлось предпринять шаги, чтобы напомнить тебе об ответственности, которая важнее жара чресл. Ты должен выбрать супругу, которая будет не только твоей партнершей в любовных играх, но и сможет произвести на свет наследника. И почти наверняка умрет, как это произошло с моей женой и твоей матерью. Твой ребенок будет драконом еще в большей степени, чем ты сам, так что шансы его матери невелики. Если твоя мать не сумела выжить, когда появился на свет ты, как ты думаешь, что произойдет с твоей супругой? Ты обвиняешь меня в том, что я тебя ненавижу. Как глупо с твоей стороны! Я не хочу, чтобы ты страдал. Если бы королева лиринов приняла мое предложение, я не испытал бы такой страшной боли, беспомощно глядя, как умирает Синрон, но жизнь сложилась именно так, как сложилась. Я стоял и с ужасом и скорбью смотрел в лицо той, что должна была стать величайшей радостью всей моей жизни. И я не хочу, чтобы ты повторил мою ошибку, не хочу, чтобы наш мир потерял Рапсодию. Утратив ее, ты не сможешь быть достойным правителем своего народа, наступят мрачные времена. Поэтому ударь меня, если это поможет тебе выместить твое разочарование и злость, но правда состоит в том, что я пытался избавить тебя от боли, которую ты не сможешь перенести.

Когда Ллаурон замолчал, наступила тишина; казалось, в комнате стало нечем дышать. Отец медленно повернулся, чтобы взглянуть на своего сына, застывшего посреди кабинета. Ллаурон сделал шаг к нему и увидел, что Эши расслабился — справился с обуревавшими его чувствами.

— Что ж, значит, у нас не будет детей, — проговорил Эши, и его голос был полон печали и облегчения. — Рапсодия усыновляет всех детей, которые встречаются на ее пути и нуждаются в заботе. Она не останется без ребенка. В нашей жизни будет достаточно любви и без собственных детей.

— Ты и сам прекрасно знаешь, что это невозможно, — холодно возразил Ллаурон. — Ты обязан иметь наследника, в жилах которого будет течь твоя кровь. Разве сможет человек ненамерьенского происхождения править намерьенами? Ты происходишь из рода Маквита, в твоих жилах течет кровь сереннских королей, а с драконами ты связан через стихии. Кто еще сумеет позаботиться о том, чтобы намерьены жили в мире? Кто другой способен исправить зло, причиненное твоими бабушкой и дедушкой?

Эши почувствовал, как его охватывает облегчение.

— Мэнвин.

— Что?

— Мэнвин четко и ясно сказала мне, что моя мать умерла, когда на свет появился я, но потом добавила, что мать моих детей не умрет, когда будет их рожать. Она в безопасности, отец. Рапсодия не умрет. Так сказала прорицательница.

Ллаурон задумался.

— А откуда ты знаешь, что она имела в виду Рапсодию?

Гнев засверкал в глазах Эши.

— Потому что другой жены у меня не будет. Никакая другая женщина не будет вынашивать моих детей. Рапсодии ничего не грозит.

Ллаурон вздохнул.

— У меня осталось совсем немного времени, которое я могу провести рядом с тобой, Гвидион, поэтому я постараюсь особенно тщательно сформулировать мои последние советы. Надеюсь, ты обратишь на них внимание. Остерегайся пророчеств, они не всегда оказываются тем, чем кажутся. Преимущества, которые можно получить от знания Будущего, часто не стоят опасности неправильной его интерпретации.

— Спасибо за совет. Сейчас я намерен откинуть капюшон, выйти из тени страха и взять то, что принадлежит мне по праву.

— Хорошо, просто отлично. — Ллаурон потер руки, словно пытался их согреть. — Очень разумно. Я рад, что ты наконец принял свою судьбу.

Эши улыбнулся под капюшоном.

— Я имел в виду совсем другое. Речь идет о том, что по праву принадлежит мне, — о моей жизни, отец. Я слишком долго делал то, что хотелось другим. Я постараюсь исполнить свой долг и предначертание судьбы, сделав Рапсодию своей женой и королевой намерьенов. Не могу представить себе, кто подходит на эту роль лучше, чем она. Да ты и сам так думаешь.

Ллаурон вздохнул.

— Ты прав, я действительно это говорил. Ладно, хочу лишь еще раз тебя предупредить: помни о бабушке и дедушке. Никогда не поднимай на нее руку и не допускай, чтобы личные ссоры привели к страданиям твоих подданных.

— Конечно нет. — И хотя лицо Эши скрывал капюшон, Ллаурон видел, как оскорблен его сын.

— Очень хорошо. Тогда, раз уж ты принял решение, я хочу тебя благословить — времени остается слишком мало.

Эши разинул рот.

— Я не понял?

Ллаурон улыбнулся, но в его голосе появилось раздражение.

— Перестань, Гвидион, не стоит портить отцу столь важный момент. Опустись на колени.

Эши встал на колени, и Ллаурон положил ладонь на его медные кудри. В глазах жреца появилась печаль.

— Будь счастлив. И береги ее.

Эши ждал, но Ллаурон молчал.

— И все? — спросил Эши. — И никаких наставлений?

Ллаурон засмеялся.

— Нет, наставлений не будет. Я же сказал тебе, что у меня мало времени. К тому же когда слов слишком много, в них тонет смысл. Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив, и, если ты поступишь так, как я тебе советую, все в твоей жизни будет прекрасно. А теперь давай выпьем бренди. Я буду особенно жалеть об этом аспекте человеческого бытия. Что может быть лучше глотка золотистого эликсира?

Эши подошел к шкафчику, и как раз в этот момент теплый закатный свет, отразившись от оконных стекол, упал на пол.

— Знаешь, отец, когда ты станешь драконом, тебе вовсе не обязательно вести трезвый образ жизни. Я знаю отличное местечко, где можно установить большое корыто. Ты сможешь изредка прихлебывать оттуда.

— Варвар.

Стоящие снаружи стражники услышали смех и вздохнули.

Хагфорт

Джеральд Оуэн, гофмейстер Хагфорта, проходил мимо библиотеки, направляясь в спальню, чтобы лечь спать.

И хотя двойные двери были закрыты, из-под них подуло ледяным ветром. Джеральд остановился и приложил ладонь к створке из красного дерева — она оказалась холодной.

«Возможно, герцог еще не ложился», — подумал он, но тут же отбросил эту мысль. Лорд Стивен отошел ко сну несколько часов назад, поскольку хотел как следует отдохнуть: с утра он намеревался проверить ход работ по восстановлению бараков и крепостных стен. Джеральд распахнул двери.