Не драконьтесь, Ваше Высочество! или Игра на выживание - Леси Филеберт

Она стремительно зашагала прочь, возвращаясь в сторону главного холла.

Я ничего не поняла и только молча смотрела блондинке вслед. Хм…

Оставшись в одиночестве, я нервно сцепила пальцы в замок за спиной и какое-то время ходила по кругу, испытывая все нарастающее волнение. Ар-р-р, ненавижу вот это вот состояние ожидания чего-то!

На одном месте не сиделось, никакие пироженки после тонны съеденных эклеров в меня уже не лезли. Чай тоже не желал выпиваться.

Зато слух улавливал очень красивую музыку, доносящуюся из-за дверей, ведущих в некий соседний зал, где "музицировал" Фьюри. Я слышала поющую скрипку, и мое сердце не могло биться спокойно от этой мелодии и от осознания того факта, что я стою сейчас в императорском лакорском дворце, что скоро вновь увижу Фьюри в этой крайне необычной для меня обстановке, да и Родингера-младшего сегодня тоже лично увижу. При этом утром я эпично разгромила академию и вылетела из нее пробкой, а в моей магической Искре притаился "украденный" дракон. Ух, сколько всего на меня разом навалилось!..

Двери в соседний зал были закрыты неплотно, и я не удержалась от желания подглядеть и подслушать. Тихонечко открыла дверь пошире, так, чтобы через щель мне было видно происходящее в зале.

Я сразу увидела Фьюри. Он выглядел великолепно в белоснежной рубашке с закатанными рукавами и светлых бежевых брюках. Уж не знаю, как это работает, но костюм и в целом строгий облик почему-то прибавляет сотню баллов к привлекательности мужчины.

В общем, от Фьюри глаз не хотелось отрывать. Он с закрытыми глазами играл на скрипке, лицо его при этом было такое одухотворенное, он был полностью увлечен процессом, рождая на свет удивительную вдохновляющую музыку. Стоял Фьюри около эффектного белого рояля, на котором в четыре руки играли двое мужчин, оба с очень светлыми, чуть ли не белыми, как снег, волосами. Только у одного мужчины в белом камзоле волосы были короткие, а у другого мужчины, одетого, напротив, в черный камзол, волосы были очень длинные, заплетенные в тугую косу, кончик которой почти касался пола, когда мужчина запрокидывал голову назад, входя в раж во время игры на рояле. Пальцы обоих мужчин так и летали над клавишами, выплетая узор прекрасной мелодии. Наверное, где-то в стороне в зале находились еще какие-то музыканты, потому что я слышала звучание и других инструментов, но с моей точки больше никого в зале видно не было.

А еще длинноволосый мужчина пел. У него был красивый сильный голос, и я заслушалась песней, даже не заметила, как рот приоткрыла в восхищении, завороженная музыкой и голосом. Но смотрела я при этом только на Фьюри, улыбающемуся чему-то своему. Любовалась им, пока меня никто не видит, и слушала бархатный голос, поющий о любви…

…и, ветер оседлав, словно птицы к небу вознесутся,

В облаках причудливых столкнутся,

В новом ярком дне вдвоем проснутся…

Расскажи, лишь так с тобою встретиться могли мы?

Поглощенные мечтою и судьбой любимы…

Но время с нами играет,

И чувства переполняют

Утонуть в твоем океане желаю,

От прозрачного голоса таю.

…и, ветер оседлав, все мои мечты навек проснутся,

День один пройдут и вновь столкнутся,

Под колокол надежды вознесутся…

Расскажи, зачем ошибки люди совершают?

Разве это только время жить им всем мешает?..

Я жить хочу лишь с тобою,

Делиться радостью и болью

И огненный суд небесного свода

Не отменит нам общего восхода

…и, ветер оседлав, мои чувства в небеса взметнутся,

В океан твой нежный окунутся,

От горя и печали отрекутся…

…и ветер оседлав, я лечу вперед и с тьмой сражаюсь

Прыгаю с обрыва, задыхаюсь,

От ударов жизни уклоняюсь.

Кто погасит этот разгоревшийся мятеж?

Кто зашьет тончайшей нитью эту рану, брешь?

Рук не опущу, смогу тебя я защитить,

Никому не дам я наше будущее сбить.

[примечание автора: строки эти я писала под музыку Andreas Kubler "Jorney to Aurora"; очень рекомендую послушать эту прекрасную музыкальную композицию, которую в моем воображении как раз и могла бы слышать Белла в этом эпизоде]

Ох, знаете, если бы я уже не была влюблена в Фьюри, то сейчас бы точно влюбилась в него по уши, завороженная всей этой музыкальной обстановкой вокруг, не в силах оторвать взора от светлого лица Фьюри, который сейчас словно бы весь растворился в музыке, отдавая всего себя каждой ноте. Вот честное слово, он так играл на скрипке, будто бы занимался с ней любовью, ей-богу.

Мужчины доиграли мелодию, и я увидела, что Фьюри махнул кому-то рукой в сторону, и другие инструменты тоже стихли, послышались звуки отодвигаемых стульев: видимо, это Фьюри отпустил музыкантов. А сам остался стоять около рояля, беседуя с двумя блондинами.

Благодаря Ластару внутри меня еще и слух сейчас здорово обострился, так что я разговоры троих мужчин четко слышала. О-о-очень интересных разговоров, заставивших мое сердечко биться чаще.

Мужчина с длинными волосами выглядел чрезвычайно счастливым. Он довольно хлопнул в ладоши и восторженно воскликнул:

— Огонь! Еще б женский вокал сюда добавить, и совсем шикарно будет.

— Ну с этим ты сам разберёшься, я думаю, — усмехнулся Фьюри.

— Да, конечно. Но музыку ты великолепную написал, я в восторге! Твоя солирующая скрипка тут пришлась как нельзя кстати. Единственное, что меня бесит, так это отсутствие в вашем Лакоре современной работающей звукозаписывающей техники, — тяжело вздохнул мужчина.

Он при этом возился с какой-то штукой в руках, похожей на некий артефакт. Возможно, как раз звукозаписывающий, по форме напоминал такой, во всяком случае.

— Нет бы чтобы продвигать технический прогресс, а то живете, как в прошлом веке, — сварливым голосом продолжал блондин. — Фьюри, ты чем занимаешься на своем посту, а? Вот занялся бы делом в виде просветительства населения и продвижения техники в массы!..

— Ой, я тебя умоляю, — с улыбкой отмахнулся Фьюри. — Мы не в Форланде, реальность Лакора перегружена магией разных существ, которые в вашем мире не водятся. Ты сам прекрасно знаешь, что при таком раскладе нам только буйного развития техники не хватает для того, чтобы быстро свести с ума эту реальность. Пусть всё идет своим чередом. Техника в Лакоре развивается, но потихоньку, и это правильно в рамках нашего мира.