Охота на Лис - Марк Адамов

* * *

Химера крепче ухватился за меч только для того, чтобы унять дрожь. Бертольд же поднял заплаканные глаза к небу и просто ждал своей участи. Варион тихо выругался.

Нет, Бертольд не был предателем. Даже если он был в курсе, послание в Бассель отправлял не он. Старик лишь хотел закрыть грудью сыновей, а заодно и Крысолова. Оно и немудрено, ведь Басса он потерял совсем недавно. Одна только мысль о новой утрате толкнёт его за грань мира живых.

Но вечность стоять у этой обочины было нельзя. Даже если Хлард задержал бассельцев, ничто не помешает им откупиться и броситься следом. В том, что принципы десятского меркнут в блеске золота, Лис уже убедился дважды.

— Чёрт.

Химера выхватил меч и приставил его к шее Бертольда. Раз мудрый отец решил устроить благородную жертву, придётся ему подыграть.

— Остановись! — Ним бросилась к Лису, и Калачу пришлось встать на её пути. — Пропусти, зараза! Что ты делаешь?!

— Думай-думай, — бормотал Варион себе под нос.

Он осмотрел остальных подсудимых. Крысолов не шевелился: так и замер с отвисшей челюстью, а с уголка побелевших губ сочилась слюна. Рядом с ним дрожал Арбо и бормотал под нос молитвы. Вийм же весь превратился в одну напряжённую жилу. Красную, вспотевшую и готовую разорвать Лиса.

Вийм…

— У меня к вам ещё один вопрос, — бросил Химера.

— Я же всё уже сказал… — промолвил Бертольд. — Оставь их в покое.

— Расскажите, чем занимались в тот день в Люведенне, — Варион в очередной раз вернул меч в ножны. — Понятно, что вы не скажете, мол, птицу в Бассель отправляли. Но всё же.

— Ты шутишь, нет? — выпалил Арбо. — Ты и так всё знаешь! Я в соборе молил Звезду, чтобы брата забрали в Небесное Царство. Молил, чтобы она простила его!

— Кто бы сомневался. Крысолов?

— Припасы собирал, — отозвался тот. — Два мешка, ещё и еле успел. Сам выдал мне список, забыл?

— Помню-помню. И про тебя, Вийм, помню, где ты был и чем занимался.

— Давай не при всех! — затребовал старший брат.

— Ты ведь буквально протрахал всё, что я тебе выдал, так? Это ж на сколько люведеннских девиц тебе хватило?

— На много, ясно? На много!

— Силён, я так вряд ли смогу после беготни по пещерам. А ты их трахал одновременно или по очереди?

— Да иди ты с такими вопросами!

— А запомнил, как они выглядели хоть? Такие же чумазые, как весь Люведенн или помылись перед тобой? Цвет волос какой предпочитаешь? Вряд ли рыжий, да? Мне, вот, одна нравилась с сиреневыми, но больше ведь не увижусь с ней.

— Ты чего добиваешься, Варион? — подал голос Бертольд.

— Думал застыдить и тему замять, Вийм? — рассмеялся Химера. — Нет уж. Отвечай, как я отвечал герцогу Содагару, когда он меня судил за всех вас!

— Слышь, ты… — цедил старший брат.

— Отвечай!

— Какая разница, какие у них волосы были? Всякие были, ясно? Чёрные, светлые, даже седые!

— Занятный вкус. А что бы сказала Тиссали? Ты же по осени мне сказал, что тоскуешь по ней, — Варион оттопырил указательный палец и медленно его согнул. — И ни с кем теперь не получается после неё. Было дело?

— Сука…

— Вийм! — ахнула Нималия.

— То-то ты так рвался в Люведенн, — понял-таки Варион.

Вийм не спорил и брыкался. До этого момента он продолжал бороться с верёвками, но вдруг поник. Он опустил голову и заплакал.

— Сын, — голос Бертольда дрожал. — Сын, зачем?

— Какая уже разница? — проговорил Вийм. — Старую жизнь всё равно не вернём. Так хоть с Бассом свижусь.

— Я бы не торопился туда, — Варион помог ему поднять голову. — Что он тебе пообещал? Ты хоть не продешевил?

— То же, что ты и говорил, — отрешённо сказал старший сын. — Свободу и деньги. Слово какое-то на «а»…

— Амнистию, — помог Бертольд.

— Точно, её. Всей нашей семье, — Вийм попытался плечом утереть слезу, но лишь размазал её по заросшей щеке. — Ну, давай уже. Кончай со мной.

— Да я уже кончил, — ответил Химера под смешки Сойки и Калача. — Сегодня никто не умрёт, если ты об этом. Просто пытаюсь понять, зачем ты так поступил.

— И не поймёшь, раз семьи у тебя нет.

— Быть может, всё-таки есть, — Варион обвёл взглядом каждого Лиса.

Химера поправил ножны, раздал пару указаний и поспешил прочь от места своего суда. Взгляды окружали его, как крылатые падальщики. Он ощущал чудовищный шквал, готовый обрушиться на него за это представление.

Что же, пусть случится буря. Но позже. Они и так потеряли слишком много времени на этой Чёртом забытой обочине.

Глава 23. Как отлив с розовых песков

Три века тому назад владыки далёкой Гонлии на востоке Большой Земли начали безумный поход, который поглотил все соседние страны. Обуздав доселе неподконтрольную никому магию огня и разрушения, гонлийские войска смяли всех своих соседей, от островов Коваранта до величавых Старых Холмов Шаадамара.

Тогда, в самый разгар четвёртого века от Звездоявления, они даже смогли войти на земли Анора. Сгустки пламени гонлийских чародеев долетали до дворцов Небесного Царства, а одна из шести башен собора Далёкой Звезды ещё хранит на себе опалённую выбоину от пылающих снарядов.

В конечном итоге, запад Большой Земли смог дать отпор завоевателям. В едином порыве выступили все шесть королевств бывшего Альдеварра. Первая Соттория и Междуречье отправили свои войска на юг континента. Даже Годаранская империя отвлеклась от Вечного Гона, чтобы щёлкнуть по носу зарвавшихся гонлийцев на море. С тех пор то, что осталось от этой страны, известно на западе не иначе, как «проклятая земля».

Однако Каддар Бреккский решил, что это название куда лучше подойдёт Летаре, после того как встретил первый день второй луны семьсот восьмого года в темнице.

За долгие годы работы он побывал в разных местах. От колосящейся под солнцем степи Китоноса до зловонных болот Гаальта. Каддар кутался в меха посреди зимней Соттории, прятался от жары в Стегении, пил выдержанное вино с вельможами Меренфольда. Однажды он даже добрался до почерневшего от времени столба, увешанного черепами павших воинов, на границе жалкого осколка, который остался от Гонлийской империи.

И лишь треклятая Летара привела его в сырую тюрьму в бастионе у ворот Люведенна. После роскошных поместий и трапезных лордов Каддар оказался за ржавой решёткой. Втроём в одной камере было слишком тесно, пусть Гуррабад и лежал без чувств на одной из коек. Его одежда пропиталась кровью, а стрелы так и торчали из груди, но он ещё дышал. Редко