Вольный ветер или история одного менестреля - Татьяна Засецкая

Эльф долго молчал и всматривался в мои глаза. Я тоже не спешила прервать тишину.

Хотелось что-то сказать, но вот… Что-то мешало….

— Знаешь, — произнёс Оверн, но замолчал и отвёл взгляд. Я покорно ждала продолжения. Наконец, дроу вздохнул и снова посмотрел мне в глаза. — Хочешь увидеть Фа'аррту?

Я потрясённо молчала, неверяще глядя на него.

Он только что предложил мне увидеть разрушенную столицу дроу или у меня начались слуховые галлюцинации?!!!

— Ты сейчас серьёзно? — прохрипела, прокашлялась и ошалело уставилась на невозмутимого эльфа. Тот лишь пожал плечами и качнул головой.

Несколько минут я молчала, а в голове проносились одна за другой мысли.

И он ещё спрашивает?!!! Конечно, хочу!!!! Но… Я не могу сейчас….

Просто не могу….

— Как-нибудь в другой раз, — ответила я.

Оверн ничем не выдал своего разочарования. Лишь только на самой глубине зрачков появилась толика грусти.

Он понял….

— Куда ты сейчас?

— Куда глаза глядят, — пожимаю плечами и грустно улыбаюсь одними глазами. Оверн слегка приподнимает уголки губ, обозначая улыбку, и его взгляд становится ободряющим.

— Ну… — излишне жизнерадостно протянул он, но вот я то прекрасно знаю, что у него внутри — за этим наигранным равнодушием тёмных глаз, — тогда прощай!

— Прощай! — согласно киваю и понимаю, что голос всё-таки дрогнул.

Ну, вот и всё. Мы попрощались и теперь снова разлетимся в разные стороны на несколько лет… десятков лет….

Но ни он, ни я не двигаемся с места, продолжая вглядываться в глаза друг друга и надеяться, что другой скажет что-то, что хочется услышать. Но мы упрямо молчим.

Где-то в замке раздаётся командный крик Самсона.

Оверн и я одновременно отшатываемся от лошади. Потом я, молча и не глядя на него, вскакиваю в седло и, подстегнув Аметиз, уношусь проч. Когда же я въехала в лес, то в голове у меня раздался грустный голос дроу:

— «Увидимся»

— «Мир тесен» — послала ему в ответ и заставила лошадь бежать быстрее.

Естественно, мы увидимся. Просто….

Просто сейчас мне нужно подумать… о многом….

Можно жить и в одиночестве, если кого-то ждешь.

Ванда Блоньская

— Релливиал… — я замолчала, вглядываясь в пургу за окном придорожного трактира.

На улице середина зимы, делать нечего. Да ещё и морозы ударили такие, что руки даже у меня мёрзнут. А ещё я снова простудилась — сопли достали до самых печёнок! А так всё прекрасно, если не считать, что я осталась без транспорта. Хвала богам, денег у меня хватит, чтобы даже перезимовать тут, благо кормить меня будут задорма, а точнее за песни. Правда сидеть в этой глуши мне не хочется — нужно вылечить этот насморк, пока он не эволюционировал во что-нибудь более ужасное. Брррр!

И представьте себе, вот в этой глуши посреди зимы я встретила Реллививал — ту самую эльфийку. Вот и, правда — мир тесен!!

— Да? — она отпила кваса и посмотрела на меня.

— Я давала тебе обещание, — глухо произнесла я, отводя глаза.

Я дала ей обещание, после окончания свадьбы Эривейла и Мелии, которых сейчас нет среди живых….

А обещания нужно выполнять. Даже если это больно.

А мне действительно больно вспоминать об Эривейле ведь… он был моим другом….

— Но у тебя насморк….

— Насморк — это не помеха. И при том, кто знает — свидимся ли мы ещё. Ну, так о чём спеть?

Эльфийка в задумчивости покрутила в руках кружку, словно бы гадая на квасовой гуще, потом бросила взгляд за окно и, не глядя на меня, произнесла:

— Спой о себе.

— О себе? — удивлённо переспросила я.

— Да, — она кивнула и повернулась ко мне. — Ты очень изменилась с того времени. Спой, прошу.

— Хорошо, — пожимаю плечами, усаживаюсь на стол по старой привычке, перенятой у другого менестреля, устремляю взгляд в морозную темноту за окном, задумываюсь, а что же спеть….

А руки сами трогают струны, и проигрыш песни журчанием воды разливается по притихшему злу. Путники, застрявшие здесь, как и я, устремляют свои взгляды на меня, а немногие — за окно. А я начинаю петь слова, приходящие на ум в эту же минуту:

Так странно ощущать себя обычной

И сделав вдох, открыть ворота в жизнь,

Вступить в борьбу за званье без отличий,

Опомниться — да годы пронеслись.

Искать поддержку, помощь и опору,

Тут забирать, там отдавать взамен.

Неловкость прерывать шутливым спором,

И упиваться ветром перемен.

Любить и раскрывать в волненье душу,

Отгадывать, прочтя ответ в глазах.

Уметь не столько говорить, как слушать,

Живя как все… но чуточку не так.

Искать в тиши потерянную Музу,

Где танец капель — нежный голос волн,

Сплетенный духом воздуха искусно,

Рождающий волшебный перезвон.

В шуршанье листьев узнавать легенду,

А в снегопаде — память прежних войн.

Дыханьем чувства робкого согревшись

Быть рядом на мгновение с тобой…

На этих словах дверь открылась, и, впустив в помещение холодный морозный ветер и несколько снежинок, в помещение вошёл новый посетитель. Он снял перчатки, подул на руки, стянул шарф и отряхнул снег с плаща. А потом посмотрел на меня.

Я же так и сидела, устремив взгляд за окно, ощутила его приветственный ментальный импульс и каким-то шестым чувством увидела его лёгкую улыбку.

Он остался стоять у двери, а я пропела последние строки.

Так странно ощущать себя обычной

И сделав вдох, открыть ворота в жизнь!

Смотря на мир с привычной укоризной,

Вдруг осознать, что прыгать надо… ввысь?..

Послышались редкие хлопки, дроу постоял немного, буравя меня взглядом, а потом прошёл к хозяину.

Зря он это сделал — комнат нет!

— Моя госпожа, нам завтра рано уезжать, — к нам подошёл эльф из свиты Релливиал. — Вам лучше выспаться, так как мы не знаем, в какие сроки сможем добраться до нормального ночлега.

— Да, конечно, — кивнула она и улыбнулась мне. — Спасибо!

— Да не за что. Я лишь выполняла своё обещание.

— И всё равно спасибо! — она кивнула мне на прощание и поднялась к себе в номер.

Я же слезла со стола и стала допивать остатки эля. Только вот не удержалась, слегка напрягла слух и вслушалась в разговор Оверна с хозяином заведения.