Летопись Велигаста - Константин Бородин

Между тем, день заканчивался, солнце уже с час как скрылось за горизонтом. Небо быстро темнело, и наступала темнота. Потянуло прохладой с моря, но прохлада эта была отравлена чадом горящих кораблей, треском сталкивающихся бортов и ломающегося рангоута кораблей, звоном оружия и яростными кликами боя. Флот союзников перегруппировавшись, отошел ниже по проливу, туда, где смыкались северный и южный рукава, и встал на защиту фарватера в широкой его части. Для полного его перекрытия кораблей не хватало, поэтому флот разделился на два отряда, заняв оборону ближе к берегам, угрожая взять в «клещи» любого, кто бы попытался прорваться вперед в шхеры. Там флот встал на якорь, а усталые бойцы и матросы наконец-то смогли получить отдых. Бой на этом закончился, и вражеские корабли исчезли в горловине пролива.

Ночь прошла беспокойно. Часть команд исправляла полученные днем повреждения, раненные и убитые в дневном бою были свезены на берег. Многие из тех, кто еще не отошел от боя, просто не могли заснуть, другие же спали беспокойным сном, просыпаясь от каждого шороха и толчка. Но не отдыхали командиры отрядов и шкиперы кораблей, деятельно готовясь к завтрашнему, быть может, решающему бою. Через несколько часов, за которыми, казалось, прошла целая вечность, край черного как смоль неба начал сереть. Начинался рассвет. Моряки к этому времени были уже давно на ногах и напряженно всматривались в предрассветную темноту неба, пытаясь различить на фоне моря вражеские корабли. Но чем больше рассветало небо, тем больше становилось удивление наблюдателей от увиденного. Ни одного корабля поблизости не было видно. Пролив на много километров впереди был абсолютно чист. Ночью противник сумел незаметно сняться с якорей и уйти из шхер.

Две легкие галеры вышли на разведку на поиски врага. Шли они осторожно, опасаясь засады врага в каменном лабиринте скал. Но в них никого не было. Корабли-разведчики дошли до слияния двух проливов, где увидели, что навстречу им плывет лодка. В лодке сидел всего один гребец, который, казалось, изо всех сил старается как можно быстрее доплыть до них. Галеры тут же остановились и стали поджидать лодку. Вскоре лодка пристала к борту одного из кораблей. С борта упала мягкая кожаная лестница, по которой ловко вскарабкался человек. Был он высокого роста, коренаст, одет в кожаные просмоленные штаны и такую же куртку, от которых чувствовался едва уловимый запах ворвани. На его ногах были высокие сапоги, зашнурованные сверху донизу. На поясе, подвешенный за шнурки, висел короткий кривой нож в деревянных ножнах, обтянутых черной кожей. По его виду было нельзя не признать в нем рыбака.

— Я Дмитрок, — представился он. — Я наблюдал за сражением в проливах. Ночью флот Южного предела отошел вверх по проливам, и с помощью кораблей варягов армия моров была высажена на берег. Сейчас армия сушей двигается на Велигаст.

Битва в проливах не смогла остановить врага, и его войска после высадки на побережье тут же выступаили на Велигаст. Теперь его осада стала неизбежной. Флот Северного предела после сражения на море вынужден был отойти в порт для его защиты от возможного прорыва в гавань.

Сам город был хорошо укреплен. Его цитадель представляла собой мощную каменную крепость с высокой стеной большой толщины, опоясывающей высокий холм. С трех сторон крепость выходила на высокий берег, окруженный неприступными скалами, круто обрывавшихся в море, а с четвертой он превращался в пологий спуск к широкой бухте, окаймленной двумя длинными грядами, естественным образом защищавших порт от свирепых зимних штормов и ураганных ветров. На оконечностях этих гряд были возведены форты, прикрывавших вход в порт. Кроме того, они выполняли и роль маяков, на башнях которых по ночам зажигались огни. За пределами порта начиналась широкая долина, используемая в качестве пастбищ и изрезанная многочисленными шхерами. На этой равнине и высадилась многочисленная, хоть и понесшая значительные потери в морском бою, вражеская армия. После высадки войска сразу укрепились и встали лагерем на побережье. Защитники Велигаста в это время не дремали. Не имея возможности сбросить врага в море в открытом бою, все же можно было попробовать нанести ему чувствительные потери в дерзкой вылазке.

Князь вышел перед строем выстроившихся во внутреннем дворе воинов:

— В долине Велигаста высадилась армия врага. Наш флот пытался вчера задержать их корабли в море, но потерпел неудачу. Теперь нам угрожает осада. Но на помощь движется соединенная армия Северного предела, к ним подходит на усиление армия чуди и рати Торгового союза. Поэтому теперь нам необходимо как можно дольше удержать врага под стенами Велигаста. Падет Велигаст — падет и весь Северный предел. Ночью нужно совершить вылазку и атаковать лагерь врага, чтобы как можно дольше удержать его от блокады города. Неволить никого не буду, сеча нас ожидает жестокая. Многие могут не вернуться обратно.

Дружный боевой клич был ему ответом. Ни один из воинов не захотел уклониться от предстоящего ночного боя. Князь выделил две тысячи бойцов и сам возглавил этот отряд.

После высадки вражеской армии наступила темная безлунная ночь — самое благоприятное время для вылазки. Поднявшийся ветер, дувший со стороны моря, скрадывал шум шагов, но не благоприятствовал действиям стрелков. Поэтому на вылазку были отобраны исключительно мечники. Воины оделись в темные плащи, скрывающих блеск их брони и оружия. Ворота Велигаста тихо открылись, пропуская бойцов на вылазку. Стараясь как можно тише идти, они прошли вал и передовые укрепления, опоясывающие крепость, и стали спускаться в долину. В темноте ночи вдалеке светились огни вражеского лагеря, разбитого на берегу, а береговая линия слегка подсвечивалось фосфоресцирующими водорослями. Остро тянуло с моря запахом йода и водорослей. Осенний ветер задувал со стороны моря и шумно шелестел опавшими листьями и жесткой травой. Ради предосторожности князь направился со своими бойцами в обход мощеной дороги по редкому кустарнику, покрывающему склон горы. Спустившись по склону, отряд оказался перед лагерем противника. Лагерь оказался весьма обширен и был разбит, по меньшей мере, на двадцать-тридцать тысяч воинов. Внешняя сторона лагеря была окружена наскоро выкопанным круговым рвом и валом, на котором стояли дозорные, наблюдая как за морем, так и крепостью. С наружной его стороны со стороны моря был устроен еще один лагерь, по-видимому, прикрывавший бухту со стоящими в ней кораблями. Второй лагерь был невелик по размерам и вряд ли насчитывал более одной-двух тысяч воинов. Князь, увидев такое расположение вражеских войск, затрепетал от радости: казалось, судьба сама давала возможность предотвратить, или, по меньшей мере, задержать будущую осаду. Он повернул отряд к бухте. Воины осторожно приблизились к малому лагерю по береговой полосе до линии рва. Прикрываясь высокими обрывами берега, они изготовились к штурму лагеря. По знаку князя тут же были зажжены сотни заранее заготовленных факелов, сброшены плащи, и отряд ринулся на штурм вала. Прыгая в неглубокий ров, бойцы тут же вскарабкивались на крутой вал и перемахивали через палисад. Немногочисленные дозорные пали в короткой схватке. Как только участок вала был занят, отряд ринулся в лагерь. И тут им открылась страшная истина: лагерь был пуст! Это была ловушка, расставленная хитроумным врагом, чтобы заманить своего противника на приманку, если он решится на вылазку. И как в подтверждение этого вокруг занятого отрядом лагеря раздались боевые кличи, и внешний вал был тут же окружен воинами врага. По всей видимости, часть сил противника ожидала вылазки, находясь не только в основном лагере, но и на кораблях, а также за многочисленными окружающими долину скалами. Теперь атакующие сами оказались в роли осажденных. Лагерь был слабо укреплен мелким рвом и небольшим валом, сооруженных лишь для видимости укреплений, а потому выдержать сколь-нибудь значительную осаду в нем не было никакой возможности.