Черный цвет боли - Эва Хансен

Белый Медведь явился неожиданно. Видно, что-то там внизу наладилось, он смог выбраться к нам, чтобы поговорить со мной, понятно, что не слишком ласково.

В комнате уже горел свет, но мы затолкали Маргит в угол кровати и накрыли всем, что только попало под руку. Но Маргит не Улоф, что с этим-то делать, он добровольно свою зажигалку не отдаст и тихо сидеть в ожидании поджога тоже не будет.

Улоф огляделся в поисках подруги (или начальницы?). Связанная, но пришедшая в себя Маргит лежать спокойно не желала, Белый Медведь понял все сразу:

– Ах вы, сучки! За одну ногу возьму, вторую растяну!

Последовали такие ругательства, какие я в жизни не слышала.

Бритт ни разу не удался этот прием, я вообще сомневалась, что он возможен, разве только в боевиках с участием Джеки Чана или его клонов, когда дюжие мужики почти в прыжке били друг дружку в ухо ногой. Я сама даже пробовать не отважилась, но сейчас выбора просто не было. Наверняка состояние «или-или» открывает у человека сверхспособности.

В общем, я подскочила и… врезала ботинком по голове Улофа. Разница между мной и Бритт была в том, что я не выставляла руки ребром ладоней, не орала боевой клич камикадзе и почему-то удержалась на ногах. А между мной и Джеки Чаном в том, что без тренировки и его прыгучести дотянуться до уха не удалось, удар пришелся в скулу.

В следующее мгновение я с изумлением наблюдала валявшегося на полу, похоже без сознания, огромного Белого Медведя. Хорошо, что только мгновение, хватило ума броситься к нему и затолкать в рот первую же подвернувшуюся тряпку. Девчонки, умницы, уже ухватили громилу за ноги и принялись связывать.

Запихивая в его рот ткань, я поняла, что случилось: видно, в тот момент, когда Улоф собрался сказать что-то гадкое, в его челюсть и угодила моя нога. В результате челюсть оказалась просто свернута, а он сам рухнул на пол, кажется, еще и сломав нос. На полу под его лицом растекалась лужа крови, но сам он пытался мычать, еще не придя в себя. Хорошо бы сотрясение мозга, чтобы вырубился надолго, но бить его головой об пол я не рискнула, могли услышать снизу.

Мы быстро связали паразиту ноги и руки, вывернув за спину, чуть посоображав, я показала, чтобы притянули ноги к рукам, а потом перекинула веревку и через шею. Если попытается освободиться, то, прежде чем порвет веревки, задушит себя сам. Хоть какая-то радость.

Поднять этого бугая, чтобы положить рядом с Маргит, мы не смогли, просто оттащили подальше от входа и накрыли одеялом с кровати.

Когда прятали, насколько возможно, Белого Медведя в угол, я вдруг почувствовала, что по ногам сильно тянет холодным воздухом. Причем от второго выхода. Видно, это же сообразила и Тина, она показывала мне в ту сторону. Так и есть, дверь на узкую лестницу оказалась незапертой! Видно, в попытках что-то найти бандиты выходили туда и не закрыли. Вряд ли ее не охраняют, они не настолько глупы, но сердце трепыхнулось.

В крайнем случае, туда можно попытаться вытащить наших пленников.

Я осторожно толкнула дверь, та поддалась. Даже если за ней еще один мордоворот, глоток свежего воздуха нам не помешает. За дверью никого не было.

Зато… до моих ушей вдруг донеслось повизгивание. Бой?! Конечно, это он!

Я метнулась на лестницу, большая собака – это защита. Конечно, у наших охранников оружие, но все же… Если мы впустим Боя, он нам поможет, задержит хотя бы на время преследователей, пока мы успеем убежать…

Куда убежать? Пока доберемся до замка Ларса, нас десять раз догонят и схватят. Но теперь было все равно. Говорят, надежда умирает последней. Это не так, надежда давно умерла, а вот мы жили. Жили и действовали. Ни на что не рассчитывая, ни на что не надеясь, просто действовали. Двое бандитов лежали связанными, а нам оставалось только добраться до двери, через которую нас привели. Снаружи эту дверь охранял Бой, а он мой помощник и наш защитник.

И хотя бежать просто некуда, мы на острове, а вокруг лес, надежда появилась. Она, как птица Феникс, родилась из собственного пепла.

Я метнулась вниз и ко второй двери… О, нет! Ее закрывала решетка, по ту сторону которой топтался, повизгивая, Бой. Решетка, закрытая на здоровенный висячий замок. Они могли не бояться нашего побега, пройти через холл внизу невозможно, а здесь выхода не было.

Я наклонилась к Бою:

– Бой, беги к Ларсу, беги в замок. – Пес в ответ чуть взвизгнул. – Только тихо беги, чтобы тебя не поймали, слышишь? Приведи сюда помощь.

Бой крутнулся на месте и исчез. Я восхищалась умом этой собаки. Если Бой успеет привести помощь…

Кого? Свена и Жана, с которыми бандиты легко справятся? Есть еще Петер…

Нет, Петера наверняка нет на острове, яхты не было, когда мы проплывали, он в Стокгольме, потому что если Ларс там, то и яхта тоже. И Жана тоже нет, они с Мари уехали к дочери… Один Свен не просто не справится с несколькими вооруженными бандитами, но и сам попадет в беду. Я вдруг подумала, имела ли вообще право просить о помощи, почти наверняка зная, что кого-то этим погублю. Теперь уже почти жалела, что отправила Боя.

И снова приходилось рассчитывать только на себя. Только бы никому не пришло в голову явиться за Улофом или Маргит. Сколько их там осталось? Трое и Торстейн. Торстейн враг, из тех, что внизу, он сейчас мой главный враг. Торстейну никак нельзя оставлять меня в живых, я его знаю и обязательно выдам…

Я отчаянно пыталась сообразить, что теперь делать. Выбраться в окно, но окна закрыты наглухо, придется бить стекла и высаживать рамы, это шум. Пытаться сломать решетку тоже бесполезно…

А эти двое связанных скоро очухаются и найдут способ пошуметь.

Девушки смотрели на меня с ужасом.

Что же придумать? Не может быть, чтобы не было выхода! Решетка крепкая, закрыта на здоровенный замок… Стоп! Она закрыта изнутри, значит, ключ у кого-то в доме! У кого? Я метнулась к связанному Улофу, ощупала его, как бы ни было противно. Он мычал, но это помогло. Кто-то из идиотов сунулся наверх, но, услышав мычание Улофа, захохотал:

– Улоф, Йоран с тебя шкуру спустит, если узнает, что ты пользовался девчонками.

Я зажала рот и сквозь пальцы грязно выругалась, повторив ругательство Улофа:

– …! Пошел к черту!..

На лестнице снова раздался хохот, но пьяный бандит, видно, не удержался на ногах и покатился по ступеням. Грохот падающего тела слышался вперемежку с отборным матом.

Мы прислушались, по ругани было понятно, что любопытный пострадал серьезно. Он что-то объяснял про ногу, на которую не наступить. Это хорошо, потому что означало еще одного потерявшего хоть часть своей боеспособности.

Но ключа у Улофа не нашлось, у связанной Маргит тоже.

Я оглядывалась, пытаясь сообразить, где же он. Не спускаться же вниз с вопросом, где ключ от нашей темницы? Они не могли утащить его далеко, даже вниз не понесли, это бессмысленно, можно потерять. Причем у ключа должно быть постоянное место, потому что жертвы сюда доставляют довольно часто.