Наполеоновские войны: что, если?.. - Джонатан Норт

150 000 человек, совершенно вооруженных, экипированных и снабженных военными запасами всякого рода, Надежды сей блистательной армии, возбуждаемые воспоминанием прежних побед, и уверенность в собственных силах были столь велики, что она не только не страшилась многочисленных войск, шедших против нее со всех сторон Европы, но еще роптала на медленность, удерживавшую ее далеко от поля сражения. Она шла под предводительством вождя, который умел искусно извлечь выгоду из таковых чувствований.

Во Франции, в армиях и почти во всей Европе предполагали, что Бонапарт станет ожидать нападения союзников; ибо, хотя качество зачинщика в сем случае, когда намерения обеих сторон были повсюду обнародованы, имело некоторую важность, но война оборонительная доставляла Наполеону ту выгоду, что он мог воспользоваться натуральными и искусственными укреплениями во французской Фландрии и, следовательно, изнурить союзников, подвергнув их всем бедствиям, которые обременяют неприятельскую армию, воюющую на земле, отважно защищаемой. Но пылкий и стремительный его характер, склонный более к нападению, нежели к защите, и затруднительные обстоятельства, в которых он находился, внушили ему план войны более решительной.

Власть его не довольно еще была утверждена, чтобы он мог надеяться на помощь народа во время неизвестности войны продолжительной: теперь-то он более, нежели когда-либо, имел нужду в блеске решительной победы, чтобы возобновить предубеждение или, как он сам выражался, очарование, неразлучное с его именем и счастьем.

К побудительным причинам наступательной войны присоединились еще настоящие. Силы, устремленные против Франции, были гораздо значительнее тех, какие могла противопоставить им сия истощенная держава, а посему защита пределов ее на всех пунктах казалась делом невозможным. Если бы Бонапарт противоположил англичанам и пруссакам главные силы свои, то открыл бы чрез то русским и австрийским войскам путь, по которому они в прошлом году шли во Париж; с другой стороны, если бы он, надеясь на силу гарнизонов и крепостей, отрядил большую часть своей армии против русского и австрийского императоров, то значительные силы герцога Веллингтона и Блюхера позволяли им, прикрыв места сии обсервационной армией, зайти ему во фланг или нанести смертельный удар его могуществу, устремясь к столице. Столь очевидны были невыгоды войны оборонительной.

Внезапное вторжение в Бельгию более соответствовало отважному характеру Наполеона. Он мог быстро напасть на прусскую и английскую армии и поразить их отдельно друг от друга, с твердой уверенностью, что важная победа, привлекшая на поле сражения всех французов, способных носить оружие, даст ему случай произвести всеобщий набор, который бы с избытком вознаградил все возможные потери. Сия выгода и важный вид, который с того времени он имел право принять на себя в отношении к союзникам, доставили бы ему время и средства расторгнуть союз, устрашив слабых и обольстив сильных членов его.

Намерение идти в Бельгию имело еще ту выгоду, чтобы избавить французский народ от тягостного пребывания армии. Долговременная война и множество успехов доставили военному званию во Франции преимущество пред другими.

Такая самоуверенность мало способствовала к устройству армии. Французские солдаты притесняли своих сограждан как неприятелей. Начальники не только не обуздывали их, но часто сами предавались хищничеству.

Ослабление дисциплины было причиной многих ссор и возмущений в недрах самой армии. Гвардия, гордясь своей славой, отличиями и привилегиями, возбуждала в других корпусах зависть, на которую ответствовала надменностью и презрением и тем самым нередко порождала кровавые споры; а между кавалерией и пехотой с давнего времени существовала вражда, часто обнаруживавшаяся в беспокойствах и возмущениях.

Сии несогласия и неустройства должно приписать неосмотрительности Бонапарта, который в сей, как и в других, более счастливых кампаниях, не радел об устроении магазинов для продовольствия войска. Хотя этим он облегчил обязанности вождя и ускорил приготовления к войне и походу, зато нанес ужасный удар дисциплине и нравственному характеру солдат, которые по необходимости должны были грабить свое отечество.

Бедствия, тяготившие французских поселян, уже готовы были перенестись на землю неприятельскую; марши разных армейских корпусов воспламенили воинственный гений, ознаменовавший славнейшие походы Бонапарта. Три большие армии, выступив в один день и почти в один и тот же час: одна из Лиона, управляемая самим императором, другая из Арденн, предводимая славным Вандаммом, а третья под командой Жерара, взяли одинаковое направление к самой границе Бельгии. Хороший порядок и искусное их соединение изумили всех французских начальников и как бы служили счастливым предзнаменованием ожидаемых успехов.

Для сих войск, соединившихся таким образом, 14 июня 1815 года Бонапарт издал одну из тех полутаинственных и полупророческих прокламаций, которым приучил он солдат своих удивляться как образцовым произведениям красноречия. Он не забыл своей системы напоминания счастливых дней, ибо в тот самый день, в который издал прокламацию, им одержаны были две победы при Маренго и Фридланде, после коих, так же, как и после выигранных при Аустерлице и Ваграме, он решился подвергнуться благородной погрешности – употребить с выгодой триумф свой. Он напомнил войскам поражение пруссаков при Йене. Не имея же ничего подобного сказать об англичанах, удовольствовался порицанием обращения их с пленными французами; уверял, что белги и ганноверцы усердно призывают их, хотя на время они принуждены были служить в рядах неприятельских, и кончил объявлением, что наступила минута, когда должно победить или умереть для блага Франции.

Сию прокламацию приняли все с радостными восклицаниями, и поутру следующего дня (15 июня) армия готовилась уже вступить в Бельгию.

Но здесь оканчивается мой лист и напоминает мне продолжительность письма моего.

Вам преданный

Пол.

ПИСЬМО VI

К Майору

В предыдущем письме моем я рассказал Вам о приготовлениях Бонапарта к последней кампании. Кровавая игра, готовившаяся столько времени в тишине, наконец началась; но чтобы лучше нам следовать за ней в ее течении, нужно прежде бросить взгляд на состояние дел противоположной стороны.

Английская кавалерия была расставлена по реке Дендере, а пруссаки заняли линию, простирающуюся вдоль Самбры; сия позиция составляла некоторым образом передовые посты союзных армий.

Разделение сил союзников имело важную причину: соединив в одно место все силы свои, они открыли бы прочие пределы неприятелю, который мог выбрать произвольный пункт для нападения, – вот одна из главнейших выгод, которые нападающий имеет пред своим противником. Несмотря на то, английские и прусские войска так были расположены, что могли соединиться ко взаимной помощи; конечно, без сей предосторожности они не выдержали бы нападения французов, и Бонапарт разбил бы их на всех пунктах.

Марш Наполеона был столь же быстр, как и не ожидаем: Второй корпус французской армии, атаковав прусские аванпосты, опрокинул их и продолжал путь свой к Маршьен-дю-Понь, овладев сей деревней, укрепил мост, перешел через Самбру и подался к