Новые горизонты - Андрей Лео

Чего я добился за это время? Наверно, гораздо большего, чем хотел, но… понимаю, что это лишь начало пути.

С каждым прожитым здесь днём возможности и круг задач, которые надо решить, увеличиваются с пугающей скоростью. Что со мной будет лет через пять при таком темпе жизни, страшно представить. Ой, да бог с ним! Прочь, прочь тяжёлые думы, сейчас время веселья!

Хорошо в «Дононе»! Уютно. А летом, говорят, тут ещё лучше. У ресторана есть свой сад, в котором имеется пруд с деревянными мостиками, и можно заказать столик прямо в саду. По словам господ офицеров, в пыльном летнем Петербурге это место становится оазисом отдохновения. Что ж, обязательно заглянем сюда летом.

Быстро и радостно пролетевшая новогодняя ночь оставила самые приятные воспоминания, по домам мы разъехались только в пятом часу утра.

Вся следующая неделя пронеслась у меня в лихорадочной круговерти дел, встреч и развлечений. До обеда я носился по территории Путиловского завода и по прилегающей к ней округе, проводил съёмку плана местности и прикидывал, где ещё земли прикупить, где и какие цеха поставить, где меж ними рельсовый путь проложить, и не абы как, а так, чтобы он оптимально способствовал работе предприятия. Прояснился вопрос железной дороги, которую задумал построить Путилов. Оказывается, там не просто дорога, а, по сути, комплексный логистический проект областного масштаба. Его вот-вот утвердят, и строительство может начаться уже в этом году.

Николай Иванович в своём репертуаре, лёгкие задачки не для него. На этот раз он собрался отгрохать в пригороде Петербурга два порта, морской и речной, и со единить их между собой железной дорогой. Речной порт будет находиться рядом с заводом «Аркадия», в месте соединения Невы и Обводного канала, а морской — недалеко от Путиловского завода, на Гутуевском острове. Если Министерство путей сообщения разрешит сделать всё так, как задумано, то Путилов получит в результате кучу ништяков и, возможно, нехилую прибыль.

Решается вопрос быстрой перевозки продукции путиловских заводов — просто грузи, что нужно, в вагоны прямо на заводе и развози по стране. Кроме этого, удобное сообщение между двумя заводами, Путиловским и «Аркадия», упрощает работу всего объединения. Опять же приём и отправка грузов по Неве и Финскому заливу с наличием собственных портов облегчается неимоверно (на заводе погрузка сразу в вагон, из вагона — на корабль, и никаких тебе телег и прочей лабуды).

М-да, всё это, конечно, хорошо, но вот условия, на которых Путилов собирается работать, довольно гадкие. Капитал, потребный на строительство одной только железной дороги, оценивается в два миллиона рублей серебром и должен быть найден самим Николаем Ивановичем, без всякого содействия правительства. Плюс к этому ещё два порта придётся оборудовать: причалы, склады и прочее. Мало того, и в Государственный банк шестьдесят тысяч рублей следует внести, как залог добросовестности работ (не успеешь построить дорогу в срок — залог отойдёт государству).

Нет, всё-таки Путилов — жуткий авантюрист. Он надеется, не прибегая к займам, а лишь вкладывая в строительство прибыль с рельсового проката, за три года построить задуманное, потом продать железную дорогу правительству за два миллиона и на эти деньги расширять завод и ассортимент выпускаемой продукции. При этом морской и речной порты он хочет оставить себе, чтобы получать от их использования стабильный доход. Вот если бы я не знал, что это дело у него в конце концов выгорит[40], то сто раз бы ещё подумал, а реально ли вообще данное предприятие.

Теперь понимаю: и с морским каналом Николай Иванович такой же финт ушами хотел проделать, да только там его везение и закончилось. Как-никак канал в Финском заливе прорыть — это не два миллиона потратить, это десятки миллионов как в чёрную дыру уйдут, и не заметишь. Не рассчитал свои силы господин Путилов. Ну… надеюсь, уж сейчас-то я его от такой напасти уберегу.

Не со всеми моими предложениями по разбивке территории Николай Иванович соглашался сразу. Доходило у нас и до споров — и с ним, и с директором Путиловского завода, отставным поручиком Фёдором Егоровичем Петровым. Между прочим, хорошим мужиком этот Фёдор оказался, мы с ним на третий день нового года познакомились, когда он, проведав родителей, из Москвы вернулся. Чем-то напоминает самого Путилова. В меру дотошный, отлично ориентируется в современной механике и металлургии, о подведомственном производстве знает всё. Ко мне поначалу, узнав, что я стану совладельцем завода, отнёсся довольно настороженно, но после пары дней общения оттаял и в дальнейшем уже был вполне адекватным.

— Александр, у вас наполеоновские планы. Выкупать новые земли, когда нет средств на обустройство даже тех цехов, что уже построены, — это, право, расточительство.

— Я думаю о перспективе. Нам всё равно придётся расширяться, и лучше подумать об этом заранее. Возьмите того же Круппа, до уровня которого мы можем дойти года за три. На территории его завода с лёгкостью разместятся шесть таких, как наш. По всему заводу у него рельсовые пути проложены — более семи верст, насколько я знаю. Шесть паровозов по ним бегает, и товарных вагонов под сотню имеется.

— Всё так, и дай бог мы к этому придём. Но… постепенно.

— Понимаю вас, но, поверьте, сейчас нам просто необходимо сделать рывок в строительстве и обустройстве.

— Полагаю, за счёт кредита?

— За счёт очень крупного кредита.

Путилов решил пояснить мою мысль:

— Фёдор Егорович, видите ли, Александр уверен, что через три-четыре года нас ждёт очередной кризис, а в условиях кризиса, сами понимаете, в развитии завода может наступить тягостная неопределённость. Те же крупные министерские заказы мы вряд ли получим, поостережётся правительство деньги давать. Поэтому и спешит Александр завод до кризиса в надлежащий вид привести.

— Бог ты мой! Да почему же вы решили, что будет кризис?

— Анализ показывает, всё к этому идёт, и биржевой обвал акций летом и осенью прошедшего года лишь первая ласточка к тому.

— Да как же можно сравнивать игрища акционеров и промышленность?

— Деньги, Фёдор Егорович. И там и тут всё решают деньги. Движение капиталов подвержено одним и тем же законам, в какой бы области они ни крутились.

Ох, етишкина жизнь! Как же я устал рассказывать всем про кризис, кто бы знал! Никто в него не верит. Ага, в родном отечестве не может быть пророков. Хм, пока не может. Но вот начнут события сбываться так, как я предсказал, тогда и придёт время моей мести — никому больше о будущем рассказывать не буду. Дайте только денег серьёзных заработать, и стану я посылать всех неверующих с вопросами о грядущих событиях далеко и надолго.

Правда у Путилова я всё же умудрился зародить червячок сомнения в безоблачности дальнейшей жизни, и он, похоже, психологически уже готов к неприятным явлениям в экономике и, как следствие, свои замыслы начал корректировать, учитывая предстоящие кризисные явления.