Дети нашей улицы - Нагиб Махфуз

— Все они со мной.

— Да. Но дома ты одинок. А я уже старая, одной ногой в могиле.

Он молчал и чувствовал, что это молчание свидетельствует о его согласии, но, войдя в хижину, с горечью произнес:

— Такой жены, как Камар, больше нет!

— Это правда, но есть девушки, с которыми ты можешь быть счастлив.

Они посмотрели друг на друга в полутьме, и после минутного молчания она невнятно добавила:

— Бадрия… Такая хорошая девушка!

Его сердце затрепетало, однако он подменил волнение удивлением:

— Но она еще ребенок!

Сакина хитро улыбнулась:

— А чтобы подавать еду и кофе, она уже созрела?!

Он отвернулся от нее, проговорив:

— Шайтан! Ты бесовского племени, Сакина!

Узнав новость, все на горе возликовали. Садек пустился на радостях в пляс. А счастливые возгласы его матери были слышны и в пустыне. Касема осыпали поздравлениями. Свадьба в новом квартале проходила без профессиональных устроителей. Женщины, в том числе и мать Бадрии, танцевали, а Абу Фисада пел сладким голосом:

Рыбак я был, но сам попался в сети.

Освещенная лишь светом звезд свадебная процессия прошла вокруг лачуг. Сакина с Ихсан перебрались в хижину Хасана, а молодожены стали жить в доме Касема.

Сидя на меховой подстилке у входа в дом, Касем любовался, наблюдая, как Бадрия замешивает тесто. Она, бесспорно, еще мала, но справляется с делами проворнее многих женщин. Она так старается, то и дело поправляя тыльной стороной ладони спадающие на лоб волосы! Своим обаянием она растопила его сердце. Щеки ее зарделись, когда она почувствовала, что Касем следит за ней взглядом. Бадрия нарочито прекратила месить. Он рассмеялся, наклонился к ней, взял ее за косу, несколько раз поцеловал и вернулся на свое место. В те редкие моменты, когда он отстранялся от друзей и размышлений, он был счастлив и ни о чем не думал. Неподалеку под присмотром Сакины, присевшей на камень, играла Ихсан. Вдруг со стороны тропы донесся шум, и Касем увидел Садека, Хасана и еще нескольких своих сторонников, спешащих к нему и ведущих за собой мусорщика из квартала Рифаа. Касем привстал им навстречу, а женщины, как принято, приветствовали вновь присоединившегося к ним радостными возгласами. Касем обнял мусорщика.

— Я с вами. И дубинку прихватил, — сказал тот.

— Добро пожаловать, Хорда! Мы не видим различий между улицами, одним кварталом и другим. Имение принадлежит всем.

Хорда улыбнулся.

— Всех допрашивают, где вы укрылись. Они ждут нападения с вашей стороны. Но большинство всем сердцем желают вам победы.

Хорда осмотрелся вокруг, обвел взглядом хижины и людей, удивленно воскликнув:

— Они все с тобой?!

— Хорда принес важную новость, — сказал Садек.

Касем вопросительно посмотрел на него.

— Сегодня Саварис женится в пятый раз, — ответил Хорда. — Будет свадебное шествие.

— Другого такого случая расправиться с ним не представится, — сказал Хасан.

Все оживились.

— Рано или поздно мы нападем на улицу. Если разделаться с надсмотрщиками, сделать это будет легче, — сказал Садек.

Подумав, Касем решил:

— Мы нападем на свадебную процессию, как это делают сами надсмотрщики. Но запомните: мы так поступаем, чтобы навсегда покончить с ними.

Незадолго до полуночи они собрались у обрыва и двинулись гуськом за Касемом, сжимая в руках дубинки. Небо было чистое, прямо над ними плыла полная луна, и ее свет придавал всему вокруг ощущение нереальности. Спустившись, они повернули на север за рынок аль-Мукаттам и пошли вдоль подножия, чтобы не потерять дорогу. Когда они достигли скалы Хинд, к ним вышел человек, посланный разведать новости.

— Свадебная процессия направится к Баб-аль-Наср, — сообщил он.

— Но обычно ведь шествуют до аль-Гамалии, — удивился Касем.

— Наверное, они решили держаться подальше от тех мест, где, по их мнению, вы можете скрываться, — предположил Хорда.

Немного поразмыслив, Касем приказал:

— Садек и еще несколько человек пойдут к Бавваба-аль-Футух, Аграма с частью — в пустыню Баб-аль-Наср, а мы с Хасаном и остальными будем ждать неподалеку. Как только я дам сигнал, наступайте!

Они разделились, и прежде чем разойтись, Касем напомнил:

— Основной удар направьте на Савариса и его пособников. Ведь остальные скоро станут нашими собратьями.

Они попрощались. Касем, Хасан и несколько человек с ними повернули на север, прошли параллельно горе, а потом свернули налево на дорогу аль-Каррафа и укрылись за воротами. Дорога была перекрыта: люди Садека засели с левой стороны, а Аграма был готов атаковать справа.

— Процессия движется в кофейню аль-Фаляки, — сказал Хасан.

— Надо расправиться с ними раньше, иначе пострадают невинные люди, — ответил Касем.

Они продолжали ждать в темноте и уже начали нервничать. Вдруг Хасан воскликнул:

— Не могу забыть, как погиб Шаабан!

— Жертв надсмотрщиков не счесть, — вздохнул Касем.

Садек свистнул, Аграма отозвался. Их решительность крепла.

— Как только с Саварисом будет покончено, жители сразу же перейдут на нашу сторону, — сказал Хасан.

— А если кто решит мстить, мы дадим отпор на узкой тропе.

Эти мысли были для них как свет в ночи. Не пройдет и нескольких часов, как они либо одержат победу, либо их мечты растают так же, как однажды их души покинут тела. Касему показалось, что он видит тень Кандиля и слышит голос Камар. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он пас овец. Касем крепче сжал дубинку и сказал себе: «Мы должны победить!» Вдруг Хасан спросил:

— Ничего не слышишь?

Касем прислушался и уловил слова песни.

— Приготовьтесь! Они идут.

Музыка приближалась и слышалась все отчетливей. Вступили свирель и барабан, а за ними раздались радостные песни. В свете факелов показалась приближающаяся процессия. В кругу танцоров и мужчин, размахивающих палками, появился Саварис.

— Свистнуть Аграме? — спросил Хасан.

— Когда начало процессии поравняется с той лавкой, — твердо ответил Касем.

Свадьба продвигалась, музыка и песни становились громче. Один из танцующих восторженно подпрыгивал и выписывал круги перед процессией. На его вытянутой и повернутой вверх ладони в такт его прыжкам волчком крутилась трость. С каждым кругом он все больше приближался к лавке, пока не поравнялся с ней. За ним медленно подтягивались и остальные. Хасан трижды свистнул. Из-за поворота выскочил Аграма со своими людьми, и они напали на тех, кто был в конце процессии, нанося им удары дубинками. В смятении ряды их смешались, люди закричали, кто от гнева, кто от страха. Хасан свистнул еще три раза, и Садек с остальными выбежали из-за рыбной лавки с другой стороны улицы, прежде чем гости успели опомниться. Не теряя времени, Касем и его люди как один вышли из-за ворот и атаковали передние ряды. Придя в себя от неожиданности, Саварис со своими пособниками подняли дубинки и вступили в беспощадную борьбу. Большинство гостей бросились врассыпную в ближайшие переулки. Дубинки с грохотом ударялись друг о друга. Головы разбивались в кровь. Свадебные фонари были разнесены вдребезги, цветы рассыпаны и растоптаны. Из окон слышались крики, двери кофеен позакрывались. Саварис ловко размахивал дубинкой во все стороны, не щадя никого. Борьба накалялась, дерущихся охватила ярость. Увидев неожиданно перед собой Садека, Саварис закричал: