Великосветский скандал - Юна-Мари Паркер

– Ты еще не связалась с Гаем?

Франческа досадливо вздохнула. Черт возьми, что вселилось в мать? Она никогда еще такой не была. Однако Франческа знала, что Сара не успокоится до тех пор, пока не удостоверится, что с Гаем все в порядке.

Подошло время завтрака, и Франческа покинула больницу, твердо пообещав Саре, что немедленно сообщит ей, как только свяжется с Гаем. Серж ждал ее дома. Один лишь взгляд на его лицо сказал ей, что произошло нечто неприятное.

– Что случилось, любимый? – Франческа остановилась, глядя ему в глаза.

– Боюсь, плохие новости, – сдержанно ответил Серж. – Звонила Диана. Гай убит.

– Гай… что?! О Господи! – Франческа ошеломленно смотрела на Сержа, не в силах что-либо сказать.

– Но есть и еще более плохие новости, гораздо худшие, – проговорил Серж.

Франческа почувствовала, что у нее закружилась голова, мысли смешались и превратились в какие-то клочки.

– Гораздо худшие? – хрипло переспросила она.

– Да. – Серж положил руки ей на плечи, словно пытаясь поддержать ее, нанося окончательный удар. – Катрин обвиняется в убийстве.

Сара была безутешна. Гай мертв, и она не знала, как ей пережить эту боль. В какую-то долю секунды пуля вошла в его тело, и она потеряла человека, которого любила больше всех на свете. Гай был ее жизнью. Все, что она делала, она делала ради него. Трагедия заключалась в том, что ничего из этого он не хотел. Кроме денег.

Слезы катились по ее морщинистым щекам, губы дрожали. Ей хотелось быть благодарной за то, что у нее была возможность сорок пять лет так горячо любить его, однако она способна была думать лишь о том, что темные силы навсегда забрали у нее сына.

По крайней мере она заставила Франческу пообещать, что тело Гая будет отправлено самолетом в Штаты сразу же, как только английские власти это позволят, и она сможет увидеть величественные похороны. Он будет похоронен рядом с ее отцом на семейном участке Вудлоунского кладбища.

Пришел врач, чтобы сделать ей очередной укол. Саре хотелось послать всех к чертям, хотелось, чтобы ее оставили в покое. И вообще ей тоже хотелось умереть.

Франческа встала после второй бессонной ночи. Ужас от случившегося все не проходил. Она не могла, не хотела верить в то, что Гая убила Катрин. Катрин мягкая, деликатная девушка, в ней совершенно не было злобы. А тут было дикое убийство, выстрел из ружья с близкого расстояния, который свалил Гая и едва не разнес его надвое. Утром она и Серж собирались вылететь в Англию, чтобы выяснить на месте, что произошло, и предложить помощь Диане, которая пребывала в полном смятении. Катрин, как ей сказали, взяли под стражу.

Состояние Сары также вызывало беспокойство. Врачи предупреждали, что перенесенное ею горе может стать причиной нового инфаркта. В первое время Франческа старалась постоянно быть при ней, но затем стала понимать, что ее присутствие вряд ли поможет. Сара не хотела ее видеть. Во время ее первого посещения после случившегося Сара сказала сквозь рыдания:

– Ну почему это должно было произойти с Гаем? Он мой самый любимый ребенок… Я любила его больше, чем это можно себе представить.

Франческа была глубоко уязвлена и тихонько удалилась.

Вернувшись домой, она позвонила Генри Лэнгхэму.

– Мне очень неловко вас просить об этом, дядя Генри, – без предисловий сказала она, – но не могли бы вы приехать в Палм-Бич и побыть с матерью? Я должна лететь в Англию, чтобы забрать тело Гая, и, хотя уход за ней самый лучший, я боюсь оставлять ее одну.

– Считай, что дело сделано, золотко.

Генри разговаривал с ней накануне и знал, какую драму пережила Франческа. Дело было даже не в смерти брата и не в шоке от чудовищного обвинения, предъявленного Катрин; дело было в том, что Франческа окончательно прозрела относительно того, насколько Сара любила Гая и насколько неприязненно относилась к ней. Генри хорошо понимал болезненные повороты мыслей Сары. Она злилась из-за того, что Франческа осталась жить, а Гай умер.

– Чем еще могу тебе помочь? – спросил Генри.

– Не могли бы вы поддерживать постоянную связь с офисом в Нью-Йорке? Насколько я знаю, там все под контролем, но я могу сейчас в чем-то и ошибаться. И вообще, если что-то понадобится…

– Нет проблем. Предоставь это мне. Я с удовольствием прерву на какое-то время свой отдых. И не беспокойся о Саре. Она стреляный воробей. Выкарабкается непременно.

– Хочу надеяться, – не без сомнений проговорила Франческа.

– Нет сомнений в том, что она виновна, – сказал Артур Килгур, главный суперинтендант полиции, изучив дело в своем офисе на Нью-Скотленд-Ярд. – Дело совершенно ясное.

Это был суровый мужчина сорока с лишним лет, который вышел из низов и питал глубокую неприязнь к высшему обществу.

– Правда, как завершится это дело – вопрос совсем другой, – загадочно добавил он.

– Как это понимать? – Один из его коллег, Боб Бриджес, также изучивший заявления всех свидетелей по делу мистера Гая Эндрюса, члена парламента от Восточного Уэссекса, выглядел озадаченным. – Поблизости больше не было никого, кто мог бы его убить.

Артур Килгур искоса взглянул на Боба Бриджеса, чуть приподняв песочного цвета брови.

– Вы когда-нибудь имели дело с людьми вроде семейства Саттон? – спросил он.

Боб Бриджес напряг память и в конце концов признал:

– Нет… Пожалуй, что нет.

Артур Килгур сухо пояснил:

– Должен сказать, что эти люди держатся друг за друга прочнее, чем ракушки за скалу. Они ни перед чем не остановятся, чтобы защитить своих. Очень уж они ранимы.

– Ранимы? – Боб Бриджес выглядел искренне удивленным. – С чего им быть ранимыми? У них огромный клан, мешки денег, высокое положение.

– В том-то и дело! Эти привилегированные семьи представляют собой вымирающую породу. Они из последних сил держатся за свой образ жизни. Вы обратили внимание, пресса сделала из них котлету за последние несколько дней? Они не могут позволить себе подобной огласки. Позвольте мне кое-что вам сказать. – Артур Килгур стукнул кулаками по столу. – Они думают, что могут спрятаться за свои титулы, частные привилегированные школы и чертовски роскошные дома. Черта с два! Время этих лордов и леди кончилось! Но вы знаете, что может произойти? Вам сказать, чем все может обернуться? Они наймут самого дорогого адвоката и не дадут просочиться информации, которая доказывает виновность этой испорченной девчонки. Поверьте, Боб, она виновна, как тысяча чертей! До этого момента они не сумели даже придумать какую-нибудь крышу. Но они придумают. Готов биться об заклад.

Боб Бриджес выслушал диатрибу Артура Килгура и улыбнулся про себя. Все объясняется его обычной допотопной ревностью, подумал он и пожал плечами. К чему пускаться в споры. Повышение по службе более важно.