Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 - Виктор Михайлович Чернов

лозунги за десять лет до появления Гитлера в Германии. Умело спекулировавшая на невежестве и озлобленности низших классов столицы, а особенно на чувствах «раздраженной мелкой буржуазии», эта газета продавалась как горячие пирожки и вызывала недовольство всем и вся.

   Корнилову оставалось только соединить все эти элементы в стройный план. Сформулировать его военную составляющую было поручено полковнику Лебедеву и капитану Роженко, в то время как подполковник Голицын и адъютант Завойко отвечали за техническую сторону плана. Искать помощников Корнилову не пришлось. Его вызывающее поведение стало сигналом для всей России. «Представители Союза офицеров во главе с Новосильцевым явились сами и выразили желание работать ради спасения армии. Прибыли делегаты от Казачьего совета и Союза георгиевских кавалеров. Республиканский центр пообещал Корнилову поддержку влиятельных кругов и передал в его распоряжение военные силы петроградских организаций. Генерал Крымов прислал в комитет Союза офицеров гонца с поручением выяснить, правда ли, что «что-то затевается», и сообщить, должен ли он принять 11-ю армию, предложенную ему Деникиным, или оставаться с 3-м корпусом, которому предстоит, как он выразился, «куда-то отправиться». Его попросили остаться с 3-м корпусом».

   Военный и конспиративный аспекты корниловского движения были очерчены, но его политическая и социальная стороны остались за кулисами.

   Существует множество рассеянной по разным источникам информации, свидетельствующей, как тесно он был связан с землевладельцами и плутократией. Если ее собрать и обобщить, то от мифа о том, что движение Корнилова волновала лишь судьба страны и что его члены не имели ни личных, ни партийных, ни классовых, ни кастовых интересов, не останется камня на камне.

   Во время ликвидации мятежа газеты опубликовали следующую новость:

   «Москва, 7 сентября. При обыске дома некоего Петрова было найдено 6500 брошюр корниловского содержания. Брошюры конфискованы. Милиция обыскала помещение администрации Союза землевладельцев. Обнаружены плакаты и четыре прокламации генерала Корнилова, распространявшиеся в дни его мятежа».

   Это сообщение заставляет вспомнить приказ Корнилова, запрещавший нарушать права землевладельцев в прифронтовой полосе. Этот приказ пытались объяснить исключительно заботой о снабжении фронта, которое зависело в первую очередь от помещичьих имений. Корнилов обещал делегации польских землевладельцев «выделить им части для защиты урожая, необходимого армии». Цели такого выделения интерпретировались совершенно по-разному. На пленарном заседании Главного совета Союза землевладельцев граф Чапский заявил, что подписание приказа было прямым результатом деятельности союза: «Мы получили от командующего декрет о наказании тех, кто мешает нам жать пшеницу и косить сено»11.

   Тому, что Корнилов и его сторонники поддерживали кампанию воинствующих русских землевладельцев, удивляться не приходится; правая рука Корнилова Завойко сам был крупным землевладельцем и предводителем дворянства Гайсинского уезда Подольской губернии. Некоторые тайные общества, группировавшиеся вокруг Корнилова, также имели явный аграрный уклон. Совет Союза казачьих частей, возглавлявшийся Дутовым, имел собственную аграрную программу с лозунгом «ни пяди казачьей земли крестьянам». Говоря более конкретно, этот лозунг означал, что казачьи старшины, отделив рядовых казаков от остального крестьянства и раздувая вражду между казаками и «иногородними», собирались не только сохранить в неприкосновенности земельную собственность своих высших офицеров в целом, но и удерживать в своих руках прибыльное распоряжение незанятыми «военными землями», которые они сдавали в аренду[18]. «Республиканский центр считает, что земельная собственность должна сохраниться», – читаем мы в «Воззвании к крестьянам», составленном центральным Корниловским обществом в Петрограде. В нем говорится о том, что эти земли «политы потом отцов и дедов» нынешних владельцев, а потому о передаче данной собственности безземельным не может быть и речи. Военная лига заявила, что решение таких насущных вопросов, как аграрный, рабочий и т. д., является «делом будущего, а не настоящего». Деникин признавался, что «многие участники петроградских организаций принадлежали к правым кругам; эти круги были тесно связаны с дворянством и крупными землевладельцами».

   Существует еще одно свидетельство закулисной роли русских землевладельцев в корниловском движении, ускользнувшее от внимания историков революции. О «голливудском» эпизоде этого движения, когда В.Н. Львов (бывший прокурор Священного синода во Временном правительстве) предпринял неудачную попытку примирения, написано много. Львов был человеком искренним, но чрезвычайно бестолковым. Намерения у него были добрые, однако его неловкость привела к чудовищной силы взрыву. В.Н. Львов был родным братом председателя Совета Союза землевладельцев Н.Н. Львова, человека куда более способного. «После моей первой беседы с Керенским и получения от него согласия расширить коалицию и включить в нее еще более правые партии, чем кадетов, – пишет В.Н. Львов, – я не виделся ни с кем из гражданских лидеров, а просто послал моего брата, Н.Н. Львова, поговорить с разными гражданскими представителями, сообщив ему, что Керенский дал свое согласие». Отсюда следует, что самого В.Н. Львова «послал» к Керенскому именно Н.Н. Львов.

   Корнилов также обзавелся своим «аграрным теоретиком», профессором Яковлевым. Тот составил собственный аграрный проект, чтобы подорвать земельную реформу, основанную на проекте Чернова. Суть этого проекта заключалась, во-первых, в том, что землю нужно безвозмездно передать не всем крестьянам, а только солдатам с передовой, честно исполнявшим свой долг, или их семьям; во-вторых, при «национализации» земли предлагалось делать многочисленные и сильно растяжимые исключения в пользу землевладельцев. Эти две особенности делали проект полезным орудием диктатуры.

   Вожди российской плутократии также пытались прятаться за кулисами, но все же не смогли скрыть свое участие в корниловском движении.

   Британский посол Бьюкенен писал, что он узнал о заговоре от его участника, «крупного финансиста». Керенский жаловался, что еще в апреле, а то и раньше владельцы банков и директора финансовых организаций создали специальный фонд для поддержки тайных антиправительственных и антисоветских групп. По его сведениям, эти люди поручили Завойко «подыскать генерала», который предложит им свой меч. До революции Завойко был связан с кружком Распутина; говорили, что, если бы не убийство Распутина, он стал бы министром финансов. Во всяком случае, он претендовал на данный пост в кабинете Корнилова.

   Керенский обвинял эти круги, не имея твердых доказательств; они были найдены только впоследствии. В реестре московского филиала Союза офицеров ставки за № 19 мы находим расписку в получении от Всероссийского союза торговли и промышленности 10 000 рублей. После специальной миссии Главного комитета Союза, проведенной в Москве и Петрограде, были получены «добровольные пожертвования от штатских лиц» в размере 3500, 4000, 10 000 и 16 000 рублей. Анонимное Общество экономического возрождения России через нашего старого знакомого Родзянко передало 100 000 рублей, предназначенных для помощи не менее таинственной и, возможно, фиктивной Партии свободы и порядка с лозунгом «Кто против порядка, тот против свободы». Вскоре выяснилось, что это была вовсе не партия, а «беспартийная военная организация», созданная «для борьбы с влияниями, деморализующими армию»;